Восстание на "сторожевом". Восстание на корабле «Сторожевой
В ночь с 8 на 9 ноября 1975 года, в Риге на большом противолодочном корабле «Сторожевой», входившем в состав Балтийского флота Советского Союза, произошло заранее подготовленное выступление военных моряков. Оно было быстро подавлено, а его организатор и руководитель, морской офицер в третьем поколении, капитан 3 ранга Валерий Саблин расстрелян.
Это беспрецедентное в истории СССР и его военного флота событие было вполне сопоставимо с выступлениями балтийских и черноморских моряков в царской России в 1905 году, происходившими в Кронштадте, на броненосце «Потемкин», а потом и в Севастополе под руководством флотского лейтенанта П.П.Шмидта против существовавшего тогда режима власти.
О взбунтовавшемся в праздничные дни советском военном корабле по решению партийно-государственной верхушки во главе с Брежневым никто из рядовых граждан Страны Советов не должен был ничего знать. Это указание старательно выполнялось соответствующими советскими органами, бдительно охранявшими покой властей и существовавшую в то время государственную систему.
Вокруг всего, что было связано с событиями на «Сторожевом», сотрудниками КГБ была создана плотная стена секретности, позволившая властям длительное время скрывать правду. В том числе и тот факт, что с целью пресечения бунта на корабле против его экипажа, состоявшего из советских граждан, были применены боевые средства поражения, а непосредственные исполнители акции были награждены боевыми орденами.
К вечеру 10 ноября 1975 года многим офицерам ВМФ стало известно о происшедших накануне событиях. Экипаж военного корабля, участвовавшего в морском параде 7 ноября в Риге, вышел из повиновения флоту и при попытке выйти в море был силами авиации и флота остановлен и задержан. В последующие дни информация пополнилась новыми подробностями: поврежденный корабль был отбуксирован в Ригу и поставлен на ремонт. Его взбунтовавшаяся команда, во главе которой стоял замполит корабля, была арестована и отправлена в Москву, а в военно-морских частях Рижского гарнизона сотрудники КГБ вели поиск сообщников. Скрыть полностью факт случившегося ЧП в Риге было невозможно, ибо невольными свидетелями связанных с ним событий стали сотни людей.
Информация постепенно накапливалась, но все же была недостаточной для того, чтобы получить ответ на вопрос - какова была цель выступления моряков? По официальной версии, изменник замполит поднял экипаж на бунт с целью захвата боевого корабля и угона его в Швецию - по аналогии с другой наделавшей много шума в ВМФ СССР скандальной историей, когда в конце 1950-х годов при стоянке в одном из польских портов командир балтийского эсминца Артамонов сбежал на своем командирском катере с любовницей-полькой в Швецию, переправившись с южного берега Балтийского моря на один из ее островов. Там он попросил политического убежища. Потом, перебравшись в США, выдал все военные тайны, что знал. Впоследствии Артамонов преподавал в американской военной академии и одновременно работал военным комментатором на одном из «голосов». При этом старшина его катера не последовал примеру своего командира, а потребовал от шведских властей возврата на Родину.
Всячески поддерживаемая властями, а поэтому ставшая известной версия с «предателем замполитом», подбившим экипаж большого ракетоносного корабля на попытку бегства в Швецию, была принята за достоверную, Саблин был осужден в военной среде. Замполиты и прочие политработники никогда не пользовались большим авторитетом и любовью личного состава, а созданная властями вокруг дела Саблина стена умолчания много лет не пропускала никакую другую информацию о нем в гражданскую часть общества. Но позже, благодаря участникам событий на «Сторожевом» и другим лицам, в той или иной степени причастных к ним, а также некоторым открытым документам была восстановлена реальная картина происходившего.
Накануне празднования 58-й годовщины Октябрьской революции в устье реки Даугавы вошли боевые корабли Краснознаменного Балтийского флота, которые должны были принимать участие в военно-морском параде. Среди кораблей различных классов, расставленных на парадных швартовных бочках от Понтонного моста и до траверза Рижского морского торгового порта, выделялся своими внушительными размерами и мощным вооружением надводный корабль с бортовым номером «500». Он стоял вторым после головной подводной лодки в парадном строю. Это был один из новых крупных многоцелевых кораблей, всего два года как построенный в Балтийске и предназначенный главным образом для борьбы с подводными лодками вероятного противника. По советской классификации и терминологии большой противолодочный корабль, или сокращенно БПК «Сторожевой», а по натовской - легкий крейсер типа «Буревестник». Его водоизмещение доходило до 4000 тонн, длина корпуса составляла 123,5 метра, ширина - 14 метров, осадка - 7 метров.
БПК «Сторожевой» прибыл в Ригу для участия в морском параде из Балтийска, куда перед этим прибыл с Северного флота. После праздников корабль должен был встать в док в Лиепае, в связи с чем весь штатный боекомплект к мощному вооружению (за исключением стрелкового оружия для экипажа) был сдан на временное хранение в береговые склады. За два года в составе ВМФ СССР «Сторожевой» много времени находился в плаваниях, в том числе и в тропических широтах, теплая вода которых способствует ускоренному обрастанию днища корпуса корабля морскими ракушками, что приводит к снижению скорости хода. «Сторожевому» довелось нести боевую службу и в Средиземном море, и в Атлантическом океане. Пробыв два месяца на Кубе, он совершил переход в Североморск. Там он на «отлично» выполнил учебную ракетную стрельбу, заслужив благодарность командующего Северным флотом.
Душой экипажа БПК «Сторожевой» был заместитель командира корабля по политической части, строевой офицер, капитан 3 ранга Валерий Саблин. На других кораблях замполитами, как правило, служили кадровые политработники, редко уважаемые на флоте за слабую военно-морскую подготовку: мало кто из них мог самостоятельно управлять кораблем, нести ходовую вахту, использовать сложное корабельное вооружение и технику. Их основным преимуществом было наличие партбилетов, в обязанности же входило отражать в политдонесениях настроение и поведение окружающих. Они были своего рода «серыми кардиналами» на кораблях и в частях, без участия которых не принималось ни одного решения. Саблин был в их среде «белой вороной».
Валерий Саблин родился 1 января 1939 года в Ленинграде. Его отец капитан первого ранга Михаил Саблин всю войну прослужил на Северном флоте, его высоко ценил и уважал тогдашний командующий флотом адмирал Головко. Соответствующим образом воспитывались трое сыновей Саблина: старший Борис, средний Валерий и младший Николай. Братья готовились стать моряками, но одного подвело здоровье, другой выбрал профессию военного инженера, и отцовскую мечту осуществил лишь Валерий. В 1956 году он поступил в Высшее военно-морское училище имени Фрунзе. Там он получил общее высшее образование и специальность корабельного артиллериста. После окончания училища лейтенант Саблин начал офицерскую службу в 1960 году в Севастополе, на эскадренном миноносце «Ожесточенный». Там он командовал группой управления артиллерийским огнем, затем - огневым дивизионом. Служил он очень добросовестно, о чем говорили многочисленные благодарности командования. Однако первое повышение в звании было для него задержано почти на год. Причиной стало письмо Саблина главе партии и государства Хрущеву. В письме Саблин излагал свои мысли насчет чистоты партийных рядов. Он писал как коммунист, имеющий право обращаться в любую партийную инстанцию. На практике все обернулось жестким внушением. Его старший брат Борис рассказывал: «Отца Валерий боготворил. Но спорил с ним нещадно. Доказывал, что нельзя так жить, как жила тогда страна. Бывало, соберемся за столом: отец со своим братом и мы с Валерой. Все четверо - военные люди, офицеры. А понимание ситуации - разное. Они люди своего времени, мы своего. Причем если в дискуссиях я брал эмоциями, то Валерий четко аргументировал: что, как и почему идет в нашей жизни наперекосяк».
В ходе службы Саблин не раз побывал в дальних походах, что дало ему богатый практический опыт в морском деле и принесло авторитет среди личного состава. Он девять лет прослужил на строевых должностях на надводных кораблях Северного и Черноморского флотов. В академию он ушел в 1969 году, будучи капитан-лейтенантом, помощником командира сторожевого корабля. В его тогдашней аттестации записано: «Корректен и аккуратен, чуток к семье и родным. Отзывчив на чужую беду».
Еще один рассказ принадлежал А.И.Лялину, бывшему однокашнику Саблина по училищу: «Валерия мы называли совестью курса. Не подумайте, что он был занудой из породы завзятых отличников. Нет, он был очень живым, веселым - и в то же время очень твердым в принципах. Не вилял, не ловчил. Начальство его ценило. Он быстро стал командиром отделения, одним из первых в нашем потоке вступил в партию - еще на четвертом курсе. Мы выбрали его секретарем факультетского комитета комсомола...»
Решение Саблина поступить в Военно-политическую академию стало результатом многолетних раздумий о положении в стране. Хорошие слова, произносимые руководителями на съездах и собраниях, не подкреплялись такими же делами. Процветала коррупция и семейственность среди власть имущих. Коммунистическая партия, членом которой он стал в 1960 году, еще не будучи офицером, в искреннем стремлении активно участвовать в построении общества свободы, равенства и счастья для всех, реально предоставляла возможности только узкому кругу «избранных» из числа партийно-государственных чиновников и их родственников. Все это возмущало его и вызывало стремление искать ответы на многочисленные вопросы в трудах классиков марксистско-ленинского учения и других философов. В Военно-политической академии он намеревался лично разобраться в лабиринтах философских трактатов с тем, чтобы сравнить реальные дела в стране с их постулатами и найти свое место в борьбе против несправедливостей, обусловленных, по его убеждению, некомпетентностью, конъюнктурной и идеологической «зашоренностью» тогдашнего руководства СССР. За годы раздумий в ходе обучения в академии и жизни в Москве он пришел к окончательному выводу о порочности существующей системы власти. Зная, что подобными настроениями охвачены не только многие его сослуживцы и моряки тех кораблей, на которых он плавал ранее и во время академической практики, проходившей на разных флотах, но и немалая часть людей «на гражданке», Саблин принял твердое решение: предпринять при подходящем стечении обстоятельств конкретные шаги против правящего режима.
Его мысли и намерения нашли свое отражение в разработанной им программе переустройства общества, состоявшей почти из тридцати пунктов. С ней Саблин собирался выступить перед общественностью и руководством Советского Союза. Содержание этой программы позволило впоследствии Военной коллегии Верховного суда СССР признать Саблина виновным в том, что он «длительное время вынашивал замыслы, направленные на достижение враждебных советскому государству преступных целей: изменение государственного и общественного строя, замену правительства». Но Саблин выступал не против Советской власти, а против партийно-государственной верхушки, обеспечившей за счет народа себе и своим близким, а также обслуживавшим их структурам «жизнь по потребностям». Он был против некомпетентности и безответственности лиц, принимающих государственные решения, и грубых просчетов правительства, против коррупции в эшелонах власти. Против незаслуженных награждений Брежнева и других руководителей страны, получавших звания Героев Советского Союза и Соцтруда к разного рода юбилеям, что вызывало ропот и раздражение большинства народа, особенно военных и фронтовиков. В то же время Саблин был за многопартийность, свободу слова и дискуссий, изменение порядка выборов в партии и стране, за другие демократические преобразования в обществе. Его тревожила утрата среди военных такого понятия, как офицерская честь, а также непомерное чинопочитание... Саблин выступал против всего того, чему большинство наших сограждан являлось немыми свидетелями много лет и, к сожалению, продолжает иметь место и в теперешней нашей жизни.
В 1973 году капитан 3 ранга Саблин с отличием окончил Военно-политическую академию, где его фамилию выбили золотыми буквами на мраморной доске среди лучших выпускников, и получил назначение замполита на новый БПК «Сторожевой». Там он вскоре (в полную противоположность командиру корабля капитану 2 ранга Потульному, прозванному среди моряков Графом) завоевал непререкаемый авторитет у экипажа. Его уважали за простоту и доступность, за знание морского дела, за постоянное отеческое внимание к нуждам моряков, за заботу о быте и досуге. Проводя партийную политработу, Саблин находил новые, понятные и удобные всем формы. Даже «наглядная агитация» была в его экипаже не формальной - в ленкаюте «Сторожевого» висел плакат: «...Каждый должен чувствовать свою независимость для того, чтобы он мог утверждать начала справедливости и свободы, не будучи вынужденным предательски приспособлять их к обстоятельствам своего положения и к заблуждениям других людей...» (из «Рассуждений о политической справедливости» Годуина Годвина). В момент подавления бунта матрос-первогодок из экипажа «Сторожевого» сообразил этот плакат снять и спрятать, чтобы он не был «вещдоком», а впоследствии переслал его родным Саблина.
В ходе исполнения своих обязанностей и освоения корабля, во время несения боевой службы и в дальних походах Валерий Саблин постепенно знакомил некоторых членов экипажа со своими воззрениями и планами переустройства общества в СССР и находил среди них единомышленников. Служба у новоиспеченного замполита шла успешно - одним из первых в ВМФ страны в апреле 1975 года он был награжден только что введенным престижным орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3-й степени. Предполагалось завидное для многих выдвижение на должность замполита одного из самых крупных тогда советских надводных кораблей - тяжелого авианесущего крейсера. К этому времени у Саблина возникла идея использовать новейшие технические возможности корабельных средств радиосвязи в качестве трибуны, а сам корабль как свободную, не зависимую ни от каких властей территорию, с которой можно было бы подать сигнал к началу перемен в стране. В том, что этот сигнал подхватят, Саблин и его сообщники не сомневались.
Вскоре после прихода «Сторожевого» из Североморска в Балтийск корабль, сдав весь свой боезапас перед докованием на склады, получил задание принять участие в морском параде 7 ноября в Риге. В расчете на то, что факт отсутствия на корабле боеприпасов будет ясно свидетельствовать о сугубо мирных намерениях экипажа и не вызовет противодействия сил флота, Саблин решил использовать этот благоприятный, по его мнению, момент для начала практических действий. И вместе со своими сообщниками назначил время выступления против режима - 8 ноября, как в 1905 году в Кронштадте и в 1917 году в Петрограде.
Первый день праздничных мероприятий в Риге прошел так, как планировали местные власти: состоялся сухопутный парад береговых частей и морской парад военных кораблей, украшенных флагами расцвечивания днем и огнями иллюминации ночью. Наступил вечер 8 ноября. В 21.40 на «Сторожевом» по внутрикорабельной связи был объявлен сигнал «Большой сбор», офицеры собрались в мичманской кают-компании, командир «Сторожевого» Потульный был изолирован от экипажа, ему Саблин оставил письмо, где объяснял мотивы выступления моряков: «...мы не предатели Родины, а наше выступление носит чисто политический характер. Надо разбудить народ от политической спячки!..» К матросам и старшинам, выстроившимся на нижней артиллерийской палубе в корме корабля, Саблин обратился с краткой речью (более подробное выступление было записано на магнитофонные ленты и несколько раз за ночь передано по внутрикорабельной трансляции. До этого записи неоднократно прослушивались близкими ему членами экипажа). Вот фрагменты из них, впоследствии представленные на суде: «...Напряженно и долго думая о дальнейших действиях, принял решение: кончать с теорией и становиться практиком. Понял, что нужна какая-то трибуна, с которой можно было бы начать высказывать свои свободные мысли о необходимости изменения существующего положения дел. Лучше корабля, я думаю, такой трибуны не найдешь. А из морей лучше всего - Балтийское, так как находится в центре Европы... Никто в Советском Союзе не имеет и не может иметь такую возможность, как мы, - потребовать от правительства разрешения выступить по телевидению с критикой внутреннего положения в стране...»
«...Всем! Всем! Всем! Товарищи, прослушайте текст выступления, с которым мы намереваемся выступить по радио и телевидению. Наша цель - поднять голос правды... Наш народ уже значительно пострадал и страдает из-за своего политического бесправия... Только узкому кругу специалистов известно, сколько вреда принесло и приносит волюнтаристские вмешательства государственных и партийных органов в развитие Вооруженных Сил и экономику страны, в решение национальных вопросов и воспитание молодежи... Предполагается, что, во-первых, нынешний госаппарат будет основательно очищен, а по некоторым узлам - разбит и выброшен на свалку истории, так как глубоко заражен семейственностью, взяточничеством, карьеризмом, высокомерием по отношению к народу. Во-вторых, на свалку должна быть выброшена система выборов, превращающая народ в безликую массу. В-третьих, должны быть ликвидированы все условия, порождающие всесильность и бесконтрольность гос- и партаппарата со стороны народных масс...»
«...Мы твердо убеждены, что необходимость изложить свои взгляды на внутреннее положение в стране, причем чисто критического плана по отношению к политике Центрального Комитета КПСС и Советского правительства, имеется у многих честных людей в Советском Союзе...»
Саблин довел до моряков и план действий: «Сторожевой» идет в Кронштадт, а потом в Ленинград - город трех революций, с тем, чтобы начать там новую, четвертую революцию по исправлению допущенных руководством страны многих ошибок. Выступление «Сторожевого» должно было найти поддержку военных моряков в Кронштадте и Ленинградской военной-морской базе, а также у трудящихся ленинградских заводов и предприятий, перед которыми Саблин, добившись у правительства страны права выступить по телевидению, намерен изложить свои взгляды. В заключение своего выступления Саблин подчеркнул строгую добровольность членов экипажа «Сторожевого». Те, кто не хотел принять участия в этих действиях, могли сойти на берег на корабельном катере. Но таких среди матросов и старшин корабля не нашлось - все единодушно поддержали его призыв.
Примерно с таким же обращением Саблин обратился к сверхсрочникам и офицерам корабля. Среди них его поддержали не все: почти половина присутствовавших отказалась принять участие в акции. Им корректно предложили перейти в одно из нижних, изолированных помещений корабля, который вскоре начал готовиться к выходу в море. Одному из офицеров-механиков, являвшемуся нештатным секретарем комитета ВЛКСМ корабля, - Фирсову удалось тайком перебраться на соседнюю флагманскую подводную лодку и сообщить ее командиру о бунте на БПК. Это позволило быстро поставить в известность местное и флотское вышестоящее военное начальство и принять срочные меры по пресечению восстания.
За полночь 9 ноября «Сторожевой», управляемый Саблиным, начал движение на выход из устья Даугавы. Вслед за ним с расчехленными орудиями и пулеметами двинулись сторожевые пограничные корабли, которых уже известили о ЧП. Экипаж «Сторожевого», несмотря на отсутствие ряда ключевых офицеров и старшин, действовал четко и слаженно, обеспечивая кораблю непростое маневрирование в темноте по руслу реки. На запрос пограничников, переданный светограммой (ратьером), о цели выхода корабля в море, был получен ответ: «Мы не изменники, идем в Кронштадт». Вскоре «Сторожевой» в сопровождении пограничных катеров прошел устье Даугавы и вышел в Рижский залив, взяв курс на север, к Ирбенскому проливу.
Впоследствии суд, отрабатывая по указанию сверху версию измены Родине, обвинил Саблина в том, что раз он вел «Сторожевой» на выход из Рижского залива через Ирбенский пролив (т.е. на северо-запад), то, следовательно, держал курс на Швецию. Действительно, теоретически кратчайшее направление на Кронштадт - строго на восток, через Моондзундский пролив. Но практически этот курс был весьма опасен для такого крупного корабля, каким был «Сторожевой», из-за узких мест, мелей и банок у сотен островов Моондзундского архипелага. К тому же на корабле не было штурмана. Его обязанности, как и отсутствовавшего старпома, исполнял Саблин. Не было на «Сторожевом» и необходимых для прохода Моондзундским проливом специальных навигационных документов. К тому же Саблин знал, что его корабль во время плавания по этому маршруту вполне могла обстрелять береговая артиллерия, а также береговые ракетные установки. Да и остановить корабль в узких местах, перегородив ему путь другими кораблями, было несложно. Поэтому для «Сторожевого» курс из Рижского залива на Кронштадт лежал только на cеверо-запад через Ирбенский пролив - в открытое море, по рекомендованному для таких кораблей фарватеру.
Тем временем ошеломляющее известие о бунте на БПК «Сторожевой» дошло до Калининграда, где находилось командование Балтийским флотом, и до Москвы. Да и Саблин, выведя корабль в море, направил тогдашнему Главнокомандующему ВМФ СССР Горшкову кодированную радиограмму, где было сказано: «Сторожевой» не изменял ни флагу Родины, ни ей самой, следует в Ленинград с целью добиться возможности выступить по телевидению с обращением к трудящимся Ленинграда и страны, а также приглашает на свободную территорию корабля членов правительства и ЦК партии для изложения им конкретной программы с требованиями справедливого социального переустройства общества».
Саблин написал речь, которую планировал передать по радио по прибытию в Ленинград. Но речь вышла в эфир, как только корабль вышло из Риги. Покинув порт, Саблин приказал передать это обращение с судовой рации на длинных волнах, так, что ее могли услышать простые люди. Но радист испугался выдать эту речь в открытый эфир. И послал ее только на специальных волнах; и ее смогли прочитать только вышестоящие командиры Саблина. Саблина, таким образом, никто не услышал. Рабочие, для которых предназначалась эта речь, так ее и не услышали.
Леонид Брежнев был разбужен среди ночи и проинформирован о сложившейся ситуации. О событии было доложено и членам политбюро. О настроениях царивших в Кремле можно только догадываться. Брежнев предполагал разные возможности. В 4.00 адмирал Балтийского Флота был разбужен, и получил приказом объявить на флоте боевую тревогу. Приказы ему шли непосредственно от Брежнева, который приказал найти «Сторожевой» и остановить или потопить его. Командующий сомневался в намерениях восставших. Они действительно идут на Ленинград или стремятся уйти в Швецию? Ленинград находится в 300-х километрах к северо-востоку от Риги, что бы прийти туда, корабль должно обогнуть эстонские острова Сааремаа и Хийумаа, для этого надо взять курс на Стокгольм, и после повернуть на восток в Финский залив.
По командам из Москвы и Калининграда с Лиепайской военно-морской базы по боевой тревоге к «Сторожевому» была направлена большая группа военных кораблей разных классов - от подводных лодок до торпедных катеров. В том числе корабли с морскими десантниками. Сообщение о восстании на «Сторожевом» было получено в ночь на 9 ноября и руководством страны, которое отдало приказ: «Остановить взбунтовавшийся корабль. При продолжении плавания обстрелять или разбомбить и потопить!» Первыми это распоряжение получили пограничные корабли, сопровождавшие «Сторожевой». На БПК было передано требование: «Остановить движение! В противном случае корабль будет обстрелян и уничтожен...» Следом была получена радиограмма командующего Балтийским флотом: «Из Ирбена вас не выпустим. При неподчинении - уничтожим!..» По наружной громкоговорящей связи Саблин объяснил морякам-пограничникам свои намерения. Выслушав его, они не стали применять оружие против безоружного корабля.
Утром 9 ноября его применила авиация. По боевой тревоге в Прибалтийском военном округе были подняты авиационные полки в Тукумсе и Румбуле возле Риги. В воздух взлетела эскадрилья из 12 истребителей-бомбардировщиков с полным боекомплектом авиабомб, подвесных ракет и снарядов к авиационным пушкам. Остальные эскадрильи находились в полной боевой готовности. Летчики Тукумского авиаполка (правда, под сильным давлением командования) в точности выполнили полученный приказ, сделав несколько боевых заходов - друг за другом - звеньями из трех самолетов. Бомбы и снаряды ложились по курсу перед носом мятежного корабля и вдоль кормы с высоты всего 300-400 метров. Саблин все это время находился на ходовом мостике и старался маневрированием вывести корабль из-под бомбовых ударов и обстрела авиационными пушками. Но вскоре взрывы повредили рулевое устройство и часть обшивки корпуса «Сторожевого». Корабль сбавил ход, задымил, свернул с курса и стал циркулировать на месте. Позже за успешное выполнение задания и ювелирное бомбометание летчики впоследствии получили ордена. К этому времени Саблин был ранен в ногу командиром корабля Потульным, освобожденным из-под ареста группой одумавшихся и сумевших вооружиться моряков. Арестовав раненого Саблина, Потульный вступил в командование и застопорил ход. К остановившемуся «Сторожевому» подошли с обоих бортов корабли с морскими десантниками из группы захвата. Устрашающе стреляя в воздух из автоматов, вооруженные десантники высадились на палубу и стали прочесывать внутренние помещения, выводя экипаж наверх. Подошли и другие преследовавшие корабли, взяв «Сторожевой» в плотное кольцо. Вскоре на палубу в наручниках вывели арестованного Саблина, бледного от потери крови, нервного напряжения и бессонной ночи, хромавшего. Два моряка в окружении десантников осторожно, поддерживая под руки, повели его к трапу. На остановленном корабле после грохота выстрелов и взрывов, рева самолетов и шума машин воцарилась гробовая тишина, что подчеркивало жуткую торжественность происходившего. Моряков экипажа-бунтаря вывели и под охраной построили на верхней палубе. Кто-то из десантников что-то пробурчал в адрес Саблина. Один из матросов, помогавших идти своему раненому командиру, обернулся и громко, отчетливо, так, чтобы услышали все, произнес: «Запомните этого человека на всю жизнь! Это настоящий командир, настоящий офицер советского флота!..» Перед спуском по трапу на стоявший у борта катер Саблин, обратившись к морякам «Сторожевого», сказал: «Прощайте, ребята! Не поминайте лихом!..»
Остальные моряки «Сторожевого» партиями на кораблях были доставлены в Ригу и размещены в береговых казармах, офицеры были размещены отдельно. Работники КГБ, в том числе - прибывшие из Москвы, немедленно приступили к допросам. На следующий день с Саблиным лично беседовали прибывшие в Ригу Главком ВМФ адмирал флота Советского Союза Горшков, начальник Главного политического управления СА и ВМФ СССР генерал армии Епишев, сопровождавший их начальник Политуправления ВМФ адмирал Гришанов, с одним из сыновей которого Саблин вместе учился в училище имени Фрунзе. Все бунтовщики со «Сторожевого» в наручниках были отправлены самолетами в Москву. Саблина сопровождали два «особиста». При этом он был без наручников и опирался на костыль.
Вскоре «Сторожевой» был поставлен на ремонт в Лиепае, где его подремонтировали, а потом перевели в другой класс кораблей. Ему сменили название, тактический и бортовой номера, а также большую часть команды и перегнали на Тихоокеанский флот. Со всех кораблей, участвовавших в пресечении бунта, «особистами» были собраны вахтенные журналы. Через неделю они были возвращены, но без листов, на которых имелась какая-либо информация о происходившем 8-9 ноября 1975 года. Не было издано ни приказов, ни директив, зато было полное молчание везде и всюду. Кроме того, фамилия Саблина была стерта с доски отличников Военно-политической академии имени Ленина.
В Москве, в Лефортове в условиях строжайшей секретности началось следствие и выяснение всех обстоятельств ЧП. Саблин сразу взял всю вину на себя, никого не назвав своими сообщниками. А таковые скорее всего были у него не только на «Сторожевом» (в том числе и отсутствовавшие по разным причинам в момент выступления), но и на других кораблях. В частности в Кронштадте, в соединении строившихся и ремонтирующихся кораблей. В целях конспирации их фамилии Саблин не раскрывал даже своим товарищам по выступлению. Следователи КГБ всеми способами старались выбить из моряков нужный им компромат. И зачастую достигали своего. Ведь перед всеми подследственными первые два месяца висела самая страшная статья - измена Родине. Потом статью изменили на «групповое неповиновение» для большинства, «выявив» лишь одного активного сообщника Саблина - матроса А. Н. Шеина. Он был привлечен к суду и получил 8 лет тюрьмы. Остальных постепенно выпустили на свободу, взяв подписку о неразглашении того, что произошло на «Сторожевом». Многих старшин и офицеров разжаловали, часть - уволили. Демобилизовали и многих матросов.
Следствие по делу о бунте на «Сторожевом» продолжалось несколько месяцев, но с самого начала Саблину были предъявлены обвинения в измене Родине (попытка угнать боевой корабль за границу), которые он категорически отверг. Их абсурдность представлялась ему очевидной: зачем надо было дожидаться прихода «Сторожевого» в Ригу, чтобы оттуда угнать корабль без боеприпасов, если это можно было проще и с гораздо большим эффектом (переход на сторону США новейшего ракетоносного корабля со всем экипажем и полным боекомплектом на борту!) осуществить при стоянке на Кубе? Вот выдержки из документа, длительное время хранившегося в «Особой папке» ЦК КПСС и позже рассекреченного: «Совершенно секретно». ЦК КПСС: Комитетом Гос. безопасности заканчивается расследование уголовного дела по обвинению капитана 3 ранга В.М.Саблина и других военнослужащих - участников преступной акции 8-9 ноября 1975 года на большом противолодочном корабле «Сторожевой» (всего - 14 человек. - О. Б.). Установлено, что организатор этого преступления Саблин, попав под влияние ревизионистской идеологии, на протяжении ряда лет вынашивал враждебные взгляды на советскую действительность. В апреле 1975 года он сформулировал их в письменном виде, записал на магнитофонную ленту, а во время событий на «Сторожевом» выступил с антисоветской речью перед личным составом. Политическая «платформа» Саблина включала набор заимствованных из буржуазной пропаганды клеветнических утверждений об «устарелости» марксистско-ленинского учения и «бюрократического перерождения» государственного и партийного аппарата в СССР и призывы к отстранению КПСС от руководства обществом, к созданию новой «более прогрессивной» партии. Весной 1975 года он разработал детальный план захвата военного корабля, который намеревался использовать как «политическую трибуну» для выдвижения требований об изменении государственного строя в СССР и борьбы с Советской властью. Он организовал и осуществил самовольный угон большого противолодочного корабля за пределы советских территориальных вод. Эти его действия квалифицированы как измена Родине...» Под документом стояли подписи председателя КГБ Андропова, Генерального Прокурора Руденко, министра обороны Гречко и председателя Верховного Суда СССР Смирнова. А на его полях были четко видны росписи Брежнева, Суслова, Пельше и других членов тогдашнего высшего партийного руководства СССР по результатам поименного голосования за смертный приговор Саблину. Все «за». Все было в точности так, как это бывало при Сталине в тридцатые годы.
Но окончательно судьба Саблина формально должна была решиться на суде. И Верховный Суд СССР ее послушно решил: военная коллегия в составе председателя генерал-майора юстиции Г.И.Бушуева, народных заседателей генерал-майора инженерных войск Б.В.Козлова и генерал-лейтенанта И.С.Цыганкова (моряков в состав суда не включили) при секретарях полковнике М.В.Афанасьеве и служащем СА В.С.Кузнецове, с участием государственного обвинителя старшего помощника Главного Военного Прокурора генерал-майора юстиции В.С.Шантурова и защитников адвокатов Л.В.Аксенова и Л.М.Попова на своем заключительном закрытом заседании 13 июля 1976 года точно исполнила все формальности. Незадолго до этого Саблину разрешили первое и последнее пятиминутное свидание с женой и малолетним сыном. Они едва узнали его, похудевшего, с выбитыми передними зубами, с потускневшими, ввалившимися, но по-прежнему голубыми глазами. Измученного, но не сломленного. Надеявшегося на торжество справедливости. Старавшегося подбодрить их. Даже проститься с родными ему как следует не дали: короткое, по сути дела, предсмертное, свидание закончилось без объятий, с прощальными поцелуями через широкий тюремный стол, под которым Саблин прятал руки в наручниках.
Выбитые зубы и поврежденные пальцы руки (почерк в письмах из Лефортова странно изменился - видимо, писать правой рукой стало трудно) убедительно свидетельствовали о тех мерах воздействия, которые применялись к Саблину в ходе следствия. Зная, что судьба его предрешена, следователи не церемонились, стараясь во что бы то ни стало выбить из него фамилии сообщников, особенно с других кораблей, которые так и остались неизвестными. Но версия о «бунтовщике-одиночке» оказалась удобной для КГБ. Беспрецедентное в таких случаях разрешение на свидание (прощание!) с женой и сыном, сделанное, видимо, по указанию «сверху» с целью «очистки совести», явилось для тюремщиков полной неожиданностью. В последних письмах Саблина родным было несколько его рисунков, изображавших Дон Кихота, сражающегося с ветряными мельницами. На одном из них были написаны слова Рыцаря Печального образа: «Намерения мои направлены всегда к хорошей цели: именно - делать всем добро и никому не делать зла!..»
На суде в последнем слове Саблин, в частности, сказал: «Я люблю жизнь. У меня есть семья, сын, которому нужен отец. Все....» Приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР гласил: капитан 3 ранга Валерий Михайлович Саблин, 1939 года рождения, признан виновным по пункту «а» статьи 64 УК РСФСР (измена Родине) и приговорен к смертной казни (расстрелу). С лишением воинского звания, ордена и медалей (обычно эта статья предусматривала еще и конфискацию имущества. Но его у семьи старшего морского офицера Саблина, кроме самого необходимого для жизни, не оказалось... Об этом свидетельствовал протокол обыска). Приговор был окончательным и обжалованию в кассационном порядке не подлежал. Как рассказывали те, кто был на суде, жесткая кара была неожиданной для Саблина. Сразу после объявления приговора, не дав опомниться, к нему подскочили несколько охранников, заломили назад руки, надели наручники, заклеили рот черным пластырем и поволокли к двери из зала заседания. Он вырывался, упирался, мычал сквозь наклейку, видимо, стараясь сказать что-то важное для него и нежелательное для судей и присутствовавших. В воздухе запахло лекарством. Его подтащили к двери и выволокли в коридор. Послышались глухие удары, возня. Потом все стихло.
Саблин только в последний момент понял, что попался на удочку следствия, использовавшего старый прием ОГПУ - НКВД и коварно уверившего его: судьи постараются принять во внимание в качестве смягчающих обстоятельств чистосердечные признания по ряду эпизодов обвинительного заключения. О том, что Саблин надеялся на сохранение жизни, свидетельствует и то, что он просил переслать ему теплые вещи. По имеющимся сведениям, после вынесения смертного приговора Саблину было предложено отказаться от своих взглядов, признать их ошибочными - в обмен на сохранение жизни и длительный срок тюремного заключения. Но Саблин отказался. Его просьбу о помиловании Президиум Верховного Совета СССР отклонил.
Приведем этот документ полностью:
«Рассмотрев ходатайство о помиловании В.М.Саблина, осужденного к смертной казни, предложения в связи с этим Прокуратуры СССР и Верховного Суда СССР, ввиду исключительной тяжести совершенного им преступления, Президиум Верховного Совета СССР постановляет: отклонить ходатайство о помиловании В.М.Саблина рождения 1939 года, уроженца гор. Ленинграда. Н.Подгорный - Председатель Президиума Верховного Совета СССР. М.Георгадзе - Секретарь Президиума Верховного Совета СССР. 2 августа 1976 года № 4305-IX».
Президиум Верховного Совета СССР, в состав которого входило тогда порядка 20 членов, в том числе - 16 Председателей Президиумов Верховных Советов союзных республик (находившихся - кроме РСФСР - в своих столицах вне Москвы), «рассмотрел» просьбу Саблина о помиловании за рекордный срок - всего за 19 дней. Обычно для рассмотрения подобных просьб требовались многие месяцы, а иногда - годы.
«Исключительная тяжесть» совершенного Саблиным преступления, тем не менее, не повлекла за собой ни человеческих жертв, ни разглашения военной тайны, ни каких-либо иных, кроме политических, последствий. Решающим фактором при определении его участи было то, что партийные «верхи» испугались выступления моряков, призывавших к переменам в СССР. Брежнев и его окружение не могли не понимать, что такие, как Саблин, своими действиями не только посягали на их личное благополучие, но и приближали крах системы, недовольством которой была заражена часть советского общества. Лишь единицы осмеливались об этом заявлять, в особенности так, как это сделал Саблин, - открыто, мощно и отчаянно.
На следующий день после отклонения просьбы о помиловании, 3 августа 1976 года, Валерий Саблин был расстрелян. В следственном деле позже было обнаружено изъятое при обыске письмо Саблина родителям, датированное 8 ноября 1975 года: «Дорогие, любимые, хорошие мои папочка и мамочка! Очень трудно было начать писать это письмо, так как оно, вероятно, вызовет у вас тревогу, боль, а может, даже возмущение и гнев в мой адрес… Моими действиями руководит только одно желание - сделать, что в моих силах, чтобы народ наш, хороший, могучий народ Родины нашей разбудить от политической спячки, ибо она сказывается губительно на всех сторонах жизни нашего общества…»
Его родные, которых Саблин поставил в известность о своих намерениях, написав им прощальные письма только накануне выступления, мучительно переживали происшедшее. О казни они узнали лишь в феврале 1977 года, получив официальное свидетельство о смерти. Но отец капитан 1 ранга в отставке Михаил Павлович Саблин, воевавший во время Великой Отечественной войны на Северном флоте, еще раньше каким-то образом узнал о расстреле сына, и в конце января 1977 года его сердце не выдержало. Роковая весть первой сразила бабушку Саблина - вдову моряка с погибшего до революции крейсера «Паллада», горячо любившего своего среднего внука, выделяя его среди других (ей сказали, что он погиб в далеком походе...). Вскоре умерла и мать Саблина, Анна Васильевна. Жена Нина Михайловна с сыном, а также братья Саблина - Борис и Николай сполна испытали все то, что выпадало на долю родных «изменника Родины».
В домашней библиотеке Саблина после обыска чудом сохранилось несколько книг, относящихся к восстанию в 1905 году в Севастополе солдат и экипажей боевых кораблей Черноморского флота. Руководитель восстания П.П.Шмидт явно являлся примером для Валерия Саблина. На одной из книг сохранились пометки, сделанные его рукой: «...Когда провозглашенные политические права начали отнимать у народа, то стихийная волна жизни выделила меня, заурядного человека из толпы, и из моей груди вырвался крик. Я счастлив, что этот крик вырвался из моей груди!..» А на страницах другой книги Саблиным подчеркнуты выдержки из речи Шмидта на суде 14 февраля 1906 года: «...Пройдут годы, забудутся наши имена, но ту боевую силу, которая присоединилась к «Очакову» и тем самым осталась верной народу и присяге, имена этих 10 судов флота не забудут, и они навсегда останутся в летописях народа... В такое время государственного хаоса, когда все в стране так спуталось, что русские власти пошли войною на Россию, нельзя руководствоваться статьями закона, нужно искать иных общих, всем народом признанных определений преступного и непреступного. В такое время, чтобы оставаться законным, приходится изменять присяге, приходится нарушать законы. Не преступен я, раз мои стремления разделяются всем народом и не противоречат присяге, а, наоборот, опираются на нее. Не преступен я, раз в моих деяниях не видит преступления весь 100-миллионный народ русский... Но меня судят, и мне грозит смертная казнь. Где измена? Кто государственный преступник? Сегодня в их глазах преступен я, как и весь народ русский, который, пробудясь, осмелился стать на дороге их истребительной резни. Но завтра в глазах грядущего суда преступниками будут объявлены они... Где же почва, на которой может утвердиться русский человек, чтобы не быть изменником народу и оставаться законным? Такой почвы нет. В дни тяжелой борьбы народа за право на жизнь, что сегодня в глазах власти преступно, завтра принимается как заслуга перед родиной. В эти дни испытания есть один закон - закон верности своему народу. Остается в эти дни или умереть в борьбе, или наложить на себя руки, так как оставаться безучастным - это сверх сил человеческих...»
Что-то подобное, видимо, хотел сказать на суде и Саблин после вынесения ему смертного приговора. Но ему не дали этого сделать. Да и вряд ли какие-либо доводы могли повлиять на уже вынесенное верхами решение.
Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в составе генерал-майоров юстиции Л.Захарова, Ю.Пархомчука и В.Яськина в апреле 1994 года после обращения родных Саблина, Комиссии по правам человека, Комиссии при Президенте по вопросам реабилитации жертв политических репрессий и других, пересмотрев дело Саблина в свете новых обстоятельств, признала «расстрельную» статью за измену Родине ошибкой. И своим Определением, частично изменив приговор 1976 года, переквалифицировала его на статьи о воинских преступлениях: превышение власти, неповиновение и сопротивление начальнику, которые имели место в ходе организованного им выступления на БПК «Сторожевой». Казненному Саблину «дали» 10 лет тюремного заключения, а помогавшему ему матросу Шеину - за соучастие - 5 лет вместо полностью отбытых им 8-ми. В Определении Военной Коллегии Верховного Суда РФ было указано, что ни Саблин, ни Шеин не подлежат реабилитации.
Депутаты впоследствии распущенного Верховного Совета СССР пытались оправдать Саблина, а проведенное в 1992 году общественное слушание с участием присяжных под руководством бывшего председателя Конституционного суда СССР С.Алексеева, рассматривавшее дело Саблина, единодушно вынесло вердикт: «Не виновен!». С подобным ходатайством в конце 1996 года обратился к Президенту РФ тогдашний губернатор Нижегородской области Борис Немцов. Но дело Валерия Саблина (так же, как и матроса А.Н.Шеина и других товарищей по выступлению) так и небыло принципиально пересмотрено соответствующими структурами с учетом перемен, происшедших в стране. А сам он и его товарищи не были реабилитированы, как и не состоялось восстановление Саблина в воинском звании, с возвращением ему наград и выплатой денежной компенсации семье.
Валерий Саблин был похоронен в безымянной могиле, местонахождение которой в данный момент неизвестно.
О Валерии Саблине был снят документальный фильм «Балтийский мятеж. Саблин против Брежнева».
Текст подготовил Андрей Гончаров
Использованные материалы:
Текст документальной повести Октября Бар-Бирюкова «Расстрелянный буревестник»
Текст статьи «Последний парад капитана Саблина», автор Ю.Трофимов
Материалы сайта www.1917.com
40 лет назад, 8 ноября 1975 г., капитан Валерий Саблин поднял восстание на корабле «Сторожевой». В тот день Саблин обратился к экипажу со словами: «Нынешний государственный аппарат должен быть основательно очищен и частично выброшен на свалку истории. План действий – идем на Кронштадт, а потом в Ленинград – город трех революций». Он изолировал командира корабля, самовольно снял судно с рейда в Риге и повел в Ленинград. Восстание подавили сразу.
Валерий Михайлович Саблин родился 1 января 1939 году в Ленинграде в семье потомственного военного моряка Михаила Саблина. В 1960 году окончил Ленинградское высшее военно-морское училище имени Фрунзе. Получил специальность корабельного артиллериста и начал службу на Северном флоте в должности помощника командира батареи 130-мм орудий эскадренного миноносца. До 1969 года проходил службу на строевых должностях и с должности помощника командира сторожевого корабля Северного флота поступил в военно-политическую академию имени Ленина. Академию окончил в 1973 году с отличием: его имя было выбито на мраморной доске среди имён других лучших выпускников академии (в ноябре 1975 года его поспешно вырубили зубилом). После окончания академии капитан III ранга Саблин пол был назначен замполитом на большой противолодочный корабль «Сторожевой».
Саблин разработал детальную программу переустройства общества. Саблин отличался высокой политической активностью и уже писал Хрущёву, излагая свои мысли о чистоте партийных рядов. Он выступал за многопартийность, свободу слова и дискуссий, изменение порядка выборов в партии и стране. Огласить свою программу, указав на серьёзные ошибки и разложение советского руководства, офицер решил с «трибуны» БПК «Сторожевой».
Однако Саблин не мог сразу реализовать свой замысел. Корабль был новый, экипаж только формировался. Офицеры были загружены работой. В ходе несения боевой службы замполит изучал экипаж и постепенно знакомил со своими взглядами и планами некоторых его членов, нашёл среди них единомышленников. Возможность для выступления появилась у Саблина осенью 1975 года, когда корабль был направлен на плановый ремонт в Лиепаю, но перед этим получил приказ принять участие в военно-морском параде в Риге, посвящённом 58-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Некоторые офицеры корабля ушли в отпуск, их отсутствие было на руку Саблину.
6 ноября 1975 года «Сторожевой» прибыл на рейд Риги. 8 ноября 1975 года около 19 часов Саблин хитростью заманил и запер командира корабля Анатолия Потульного на нижней палубе. После этого он собрал 13 офицеров и 13 мичманов в мичманской кают-компании, где изложил свои взгляды и предложения. В частности, он заявил, что руководство СССР отошло от ленинских принципов. Саблин предложил совершить самовольный переход корабля в Кронштадт, объявить его независимой территорией, от имени экипажа потребовать у руководства партии и страны предоставить ему возможность выступлений по Центральному телевидению с изложением своих взглядов. По другой версии, Саблин планировал вести корабль в Ленинград, встать на рейд рядом с «Авророй» и оттуда ежедневно выходить в телеэфир, призывая граждан СССР к коммунистической революции, к смене брежневского партийно-государственного аппарата и установлению социальной справедливости.
Саблин предложил проголосовать за его предложения. Часть офицеров его поддержала, а 10 выступивших против были изолированы. Фактически офицеры и мичманы (даже те, кто не был согласен с Саблиным во всём и до конца) разрешили Саблину захватить корабль. Разрешили своим непротивлением, своим самоустранением от хода событий, своим согласием на арест. Затем Саблин собрал команду корабля и выступил перед матросами и старшинами. Он объявил, что большинство офицеров на его стороне, и предложил экипажу также поддержать его. Дезориентированный экипаж не оказал сопротивления. По сути, один решительный и активный человек подчинил своей воле весь экипаж. Ему мог помешать капитан, но Саблин его умело изолировал от экипажа.
Планы замполита нарушил командир электротехнической группы корабля старший лейтенант Фирсов, которому удалось незаметно покинуть «Сторожевой» и доложить о чрезвычайной ситуации. В результате Саблин утратил фактор внезапности. Он вывел корабль из порта и направил его к выходу из Рижского залива.
Вице-адмирал Косов приказал кораблям, стоявшим на Рижском рейде, догнать мятежника. Донесения о ЧП на «Сторожевом» тотчас же были отправлены в Минобороны и Кремль. Тревожный звонок застал Главнокомандующего ВМФ СССР Адмирала Флота Советского Союза Горшкова на даче; по дороге в Москву он связался из машины с министром обороны страны маршалом Гречко. Приказ министра был краток: «Догнать и уничтожить!»
По тревоге были подняты корабли пограничной охраны и Балтийского флота, а также 668-й бомбардировочный авиационный полк. Затем по приказу маршала Гречко взлетел полк стратегической авиации - ракетоносцев дальнего действия Ту-16. Пограничники просили разрешить снести ходовую рубку вместе с Саблиным из пулемётов, но Косов не разрешил. «Сторожевой» предупредили: при пересечении 20-го меридиана будет нанесён ракетный удар на уничтожение.
9 ноября в 10 часов утра адмирал Горшков передал по радио на «Сторожевой» приказ: «Застопорить ход!» Капитан Саблин ответил отказом. Маршал Гречко повторил приказ от своего имени. Вместо ответа Саблин передал в эфир обращение: «Всем! Всем! Всем!..» Корабельный радист в конце текста добавил от себя: «Прощайте, братишки!»
«Сторожевой» был остановлен в Ирбенском проливе советскими бомбардировщиками Су-24, которые повредили корабль. После этого матросы освободили капитана. Он поднялся на мостик, прострелил ногу Саблину и восстановил командование кораблём. Затем на палубу была высажена абордажная группа, арестовавшая раненого зачинщика восстания. Саблин и его сторонники были арестованы. Всю вину за случившееся Саблин сразу же взял на себя, не назвав никого в качестве сообщников.
Военная коллегия Верховного суда СССР обвинила Саблина в измене Родине – и приговорила к расстрелу. Следствие объявило, что вся эта политическая программа была разработана с лишь целью обмана будущих соратников: на самом же деле Саблин собирался вести корабль не в Ленинград, а к шведскому острову Готланд, где корабельный замполит намеревался попросить политическое убежище в США. Обвинения в измене Родине и попытке угнать боевой корабль за границу Саблин категорически отверг. Капитан 3-го ранга Валерий Саблин и еще несколько человек, причастных к мятежу, были лишены званий и наград. Саблин был расстрелян 3 августа 1976 года в Москве.
В 1994 году Военная коллегия Верховного суда РФ пересмотрела дело Саблина «с учётом новых обстоятельств» и переквалифицировала его с «измены Родине» на статьи о воинских преступлениях (превышение власти, неповиновение и сопротивление начальству), по совокупности которых изменила приговор на 10 лет лишения свободы. В посмертной реабилитации ему отказали.
Практически индивидуальный мятеж Саблина был своего рода «звонком», который предостерегал руководство и общество и в итоге предрекал гибель советской цивилизации. Честный и решительный человек бросил вызов системе, пытаясь показать её пороки, ведущие к краху. Действительно, после Сталина, СССР необратимо вели к гибели. Во время правления Хрущева зарубили сталинский проект создания общества созидания и служения, возобладал троцкизм без массовых репрессий и волюнтаризм, началась сдача позиций Западу. При Брежневе – политический застой, попытка сохранить что-то из наследия Сталина, с сохранением подпольного троцкизма. Началось общее разложение, хотя экономика, наука и военное дело ещё по инерции набирали обороты.
Началось гниение СССР, растление душ, которые во время «перестройки» будут продаваться за джинсы и пачку жвачки. Флот - тонкая и сложная структура, на которой сразу же отзывается любое нездоровье общественного организма. Корабль - это модель государства в миниатюре. Лихорадит страну - трясёт и флот. Достаточно вспомнить мятежи на флоте времен конца империи Романовых. Не удивительно, что в то время на флоте был пик аварийности. Корабли горели, сталкивались и тонули. В 1974 году загорелся, взорвался и затонул большой противолодочный корабль «Отважный». Спустя год забушевало пламя на огромном вертолётоносце «Москва», гибли субмарины. В основном всё списывали на «халатность должностных лиц». Но у этой «халатности» были длинные и опасные корни, которые уходили в «идейный дефицит». Люди на уровне подсознания ощущали, что СССР лишили идейного стержня. Политическая показуха, апатия, равнодушие и повальное пьянство охватили общество и собственно флот.
Капитан 3-го ранга Саблин посмел бросить вызов общей деградации. Легальным путем он выступить не мог. Поэтому выступил с мостика корабля: «Я долго был либералом, - писал Саблин в своём прощальном письме жене, - уверенным, что что-то надо чуть-чуть подправить в нашем обществе, что надо написать одну-две обличительные статьи, что-то надо сменить… Это было примерно до 1971 года. Учёба в академии окончательно убедила меня в том, что стальная государственно-партийная машина настолько стальная, что любые удары в лоб будут превращаться в пустые звуки… Надо сломать эту машину изнутри, используя её же броню. С 1972 года я стал мечтать о свободной пропагандистской территории корабля. К сожалению, обстановка складывалась так, что только в ноябре 75-го возникла реальная возможность выступить… Что меня толкнуло на это? Любовь к жизни. Причём я имею в виду не жизнь сытого мещанина, а жизнь светлую, честную, которая вызывает искреннюю радость у всех честных людей. Я убеждён, что в народе нашем, как и 58 лет назад, вспыхнет революционное сознание и он добьётся коммунистических отношений в нашей стране. А сейчас наше общество погрязло в политическом болоте, всё больше и больше будут ощущаться экономические трудности и социальные потрясения. Честные люди видят это, но не видят выхода из создавшегося положения… » (Черкашин Н. А. Чрезвычайные происшествия на советском флоте. М., 2007.).
Из Обращения Саблина к советскому народу, записанного на магнитную плёнку (расшифровка органов следствия КГБ):
«Товарищи! Прослушайте текст выступления, с которым мы стремимся выступить по радио и телевидению.Из магнитофонной расшифровки следственными органами КГБ:Прежде всего большое спасибо вам за поддержку, иначе бы я не беседовал сегодня с вами. Наше выступление не есть предательство Родины, а чисто политическое, прогрессивное выступление, и предателями Родины будут те, кто пытается нам помешать. Мои товарищи просили передать, что в случае военных действий против нашей страны мы будем достойно защищать её. А сейчас наша цель другая: поднять голос правды.
Мы твёрдо убеждены, что необходимость изложить свои взгляды на внутреннее положение в нашей стране, причём чисто критического плана по отношению к политике Центрального Комитета КПСС и Советского правительства, имеется у многих честных людей в Советском Союзе.
[…] Ленин мечтал о государстве справедливости и свободы, а не о государстве жёсткого подчинения и политического бесправия. […] Я думаю, нет смысла доказывать, что в настоящее время слуги общества уже превратились в господ над обществом На этот счёт каждый имеет не один пример из жизни. Мы наблюдаем игру в формальный парламентаризм при выборах в советские органы и в исполнении Советами своих обязанностей. Практически судьба всего народа находится в руках избранной элиты в лице Политбюро ЦК КПСС. Всеобъемлющая концентрация власти, политической, государственной, стала стабильным и общепризнанным фактом. Особенно роковую роль в развитии революционного процесса в нашей стране сыграло уничтожение инакомыслящих в период культа личности Сталина, Хрущёва. А сейчас, к сведению, тоже ежегодно арестовывается до 75 человек по политическим мотивам. Пропала вера в существование справедливости в нашем обществе. А это первый симптом тяжёлой болезни общества. […] Почему-то считается, что народ должен довольствоваться фактами и быть политически безвольной массой. А народу нужна политическая активность… Скажите, где, в каком печатном органе или в передаче радио и телевидения допускается критика верхов? Это исключено. И мы должны честно признаться, что у нас нет политического или общественного органа, который бы позволил развернуть дискуссию по многим спорным вопросам общественного, политического, экономического и культурного развития нашей страны, так как всё находится под давлением партийных и государственных органов. Самый передовой в социальном развитии строй в исторически короткий период времени, 50 лет, преломился в такую социальную систему, в которой народ оказался в затхлой атмосфере беспрекословной веры в указание свыше, в атмосфере политической бесправности и бессловесности, в которой процветает боязнь выступить против партии и иного государственного органа, так как это отразится на личной судьбе. Наш народ уже значительно пострадал и страдает из-за своего политического бесправия. Только узкому кругу специалистов известно, сколько вреда принесло и приносит волюнтаристское вмешательство государственных и партийных органов в развитие науки и искусства, в развитие вооружённых сил и экономики, в решение национальных вопросов и воспитание молодёжи.
Мы, конечно, можем миллион раз хохотать над сатирой Райкина, журнала „Крокодил“, киножурнала „Фитиль“, но должны же когда-то появиться слёзы сквозь смех по поводу настоящего и будущего Родины. Пора уже не смеяться, а привлечь кое-кого к всенародному суду и спросить со всей строгостью за весь этот горький смех. Сейчас в нашей стране сложилась сложная ситуация: с одной стороны, с внешней, официальной, в нашем обществе всеобщая гармония и социальное согласие, ни дать ни взять - всенародное государство, а с другой стороны - всеобщая индивидуальная неудовлетворённость существующим положением дел. […] Наше выступление - это только маленький импульс, который должен послужить началом всплеска. […] Будет ли революция коммунистическая носить характер острой классовой борьбы в виде вооружённой борьбы или ограничится политической борьбой? Это зависит от ряда факторов. Во-первых, сразу ли поверит народ в необходимость социальных преобразований. И в то, что путь к ним только через коммунистическую революцию. Или это будет длительный процесс роста общественного понимания, политического сознания. Во-вторых, будет ли создана в ближайшее время организующая и вдохновляющая сила революции, то есть новая революционная партия, опирающаяся на новую передовую теорию. И, наконец, насколько яростно верхи будут оказывать сопротивление революции, топить её в крови народной, а это во многом зависит от того, на чью сторону встанут войска, милиция и другие вооружённые части. Можно лишь теоретически предположить, что наличие современных средств информации, связи и транспорта, а также высокий культурный уровень населения, большой опыт социальных революций в прошлом позволят нашему народу заставить правительство отказаться от насильственных контрреволюционных мер и направить революцию по мирному пути развития. Однако мы никогда не должны забывать, что революционная бдительность - основа успеха борьбы в революционную эпоху, и поэтому надо быть готовым к различным поворотам истории. Главная наша задача на настоящий момент, когда по всей стране нет пока широкой сети революционных кружков, нет ни профсоюзных, ни молодёжных, ни общественных (а они будут расти быстро, как грибы после дождя), главная задача сейчас - вселить в людей непоколебимую веру в жизненную необходимость коммунистической революции, в то, что иного пути нет, всё иное приведёт к внутренним, ещё большим осложнениям и мучениям. И сомнения одного поколения всё равно выльются в резолюцию следующего поколения, более болезненную и тяжёлую. Эта вера в необходимость революции будет тем дождём, который даст организационные всходы.
[…] Сразу же возникает вопрос - кто, какой класс будет гегемоном революции? Это будет класс трудовой, рабоче-крестьянской интеллигенции, к которому мы относим, с одной стороны, высококвалифицированных рабочих и крестьян, а с другой стороны - инженерно-технический персонал в промышленности и сельском хозяйстве. За этим классом - будущее. Это класс, который постепенно превратится в общество без классов после коммунистической революции. А кто будет противостоять этому классу? Каково социальное лицо противника? Класс управляющих. Он не является многочисленным, но у него сконцентрировано руководство экономикой, средствами информации, финансы. На базе него построена вся государственная надстройка, и за счёт него она держится. К классу управляющих относятся партийные и профсоюзные освобождённые работники, руководители крупных и средних производственных коллективов и торговых центров, кто успешно использует, не нарушая, конечно, советских законов, социалистическую систему хозяйствования для личного обогащения, личного утверждения в обществе в качестве хозяина, путём получения через государственную сеть дополнительных материальных и моральных льгот. Эта новая система эксплуатации путём оборота капитала через государственный бюджет требует ещё подробного изучения для разоблачения и разрушения. […]
И, наконец, стержневой вопрос любой революции - это вопрос власти… Предполагается… что, во-первых, нынешний государственный аппарат будет основательно очищен, а по некоторым узлам разбит и выброшен на свалку истории, так как он глубоко заражён семейственностью, взяточничеством, карьеризмом, высокомерен по отношению к народу, во-вторых, на свалку должна быть выброшена система выборов, превращающая народ в безликую массу. В-третьих, должны быть ликвидированы все условия, порождающие всесильность и бесконтрольность государственных органов со стороны народных масс. Будут ли эти вопросы решаться через диктатуру ведущего класса? Обязательно! Иначе вся революция закончится захватом власти - и не более. Только через величайшую всенародную бдительность - путь к обществу счастья». […]
А теперь прослушайте радиограмму, которую предполагается дать в адрес командования Флота о нашем выступлении.
«Радиограмма в адрес Главнокомандующего ВМФ СССР. Прошу срочно доложить Политбюро ЦК КПСС и Советскому правительству, что на ВПК «Сторожевой» поднят флаг грядущей коммунистической революции.
Мы требуем: первое - объявить территорию корабля «Сторожевой» свободной и независимой от государственных и партийных органов в течение года.
Второе - предоставить возможность одному на членов экипажа по нашему решению выступать по Центральному радио и телевидению в течение 30 минут в период с 21.30 до 22.00 по московскому времени ежедневно…
Третье - обеспечивать корабль «Сторожевой» всеми видами довольствия согласно нормам в любой базе.
Четвёртое - разрешить «Сторожевому» постановку на якорь и швартовые в любой базе и точке территориальных вод СССР. Пятое - обеспечить доставку и отправку почты «Сторожевого». Шестое - разрешить радиопередачи радиостанции «Сторожевого» в радиосети «Маяк» в вечернее время».
«ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ!Говорит большой противолодочный корабль „Сторожевой“. Мы не предатели Родины и не авантюристы, ищущие известности любыми средствами. Назрела крайняя необходимость открыто поставить ряд вопросов о политическом, социальном и экономическом развитии нашей страны, о будущем нашего народа, требующих коллективного, именно всенародного, обсуждения без давления со стороны государственных и партийных органов. Мы решились на данное выступление с ясным пониманием ответственности за судьбу Родины, с чувством горячего желания добиться коммунистических отношений в нашем обществе. Но мы также сознаём опасность быть уничтоженными физически или в моральном смысле соответствующими органами государства или наёмными лицами. Поэтому мы обращаемся за поддержкой ко всем честным людям нашей страны и за рубежом. И если в указанное нами время, день, в 21.30 по московскому времени, на экранах ваших телевизоров не появится один из представителей нашего корабля, просьба не выходить на следующий день на работу и продолжать эту телевизионную забастовку до тех пор, пока правительство не откажется от грубого попрания свободы слова и пока не состоится наша с вами встреча.
Поддержите нас, товарищи! До свидания»
Александр Самсонов
8 ноября 1975 года на флоте произошло ЧП: большой противолодочный корабль Балтийского флота “Сторожевой”, участвовавший в военно-морском параде в Риге, без разрешения командования снялся со стоянки в устье реки Даугавы и начал движение в направлении Ирбенского пролива.
Командовал кораблем заместитель командира корабля по политической части капитан 3 ранга Валерий Саблин, который арестовал командира и нейтрализовал офицерский состав…
Спрыгнувший с борта и перебравшийся на стоящую на рейде подводную лодку комсорг «Сторожевого» сообщил, что замполит экипажа капитан третьего ранга Валерий Саблин с группой сообщников арестовал командира корабля, запер в каютах большую часть офицеров и объявил о намерении идти в Кронштадт и выступить с телеобращением к советскому народу о необходимости смены политического курса в стране.
О ЧП сразу же было доложено командующему Балтийским флотом, затем и главкому ВМФ. По тревоге были подняты девять кораблей пограничной охраны и Балтийского флота, а также 668-й бомбардировочный авиационный полк. Их отправили вдогонку за «Сторожевым» с приказом в случае необходимости - потопить корабль.
На них поступил приказ главкома: «С выходом на визуальный контакт применить артиллерийское оружие с целью остановки корабля. Первый залп дать впереди по курсу, последующие - по винтам».
После применения оружия «Сторожевой» остановился. На него высадилась группа пограничников. Саблин и его сообщники были арестованы.
Об этом случае уже немало написано статей и даже книг. Но страсти вокруг него не стихают. Можно услышать диаметрально противоположные оценки этого события даже в среде флотских офицеров. Интересно, что героизация Саблина началась после 1991 года, в советское время общественное мнение в военно-морских коллективах было единодушным: военный преступник! Правда, тогда информация о происшедшем была очень ограниченной.
В 1975 году я служил на Каспийской военной флотилии в звании старшего лейтенанта. Помню, что слухи о «восстании» на «Сторожевом» докатились до нас уже в конце ноября. Они воспринимались как навет на «здоровую флотскую действительность», поскольку в то время просто невозможно было поверить в такую дикую историю.
Но в августе 1976 года появилось первое и единственное официальное подтверждение: до офицерского состава довели совершенно секретный приказ, в котором сообщалось о пресечении попытки капитана третьего ранга Саблина увести корабль в Швецию и о расстреле по приговору суда зачинщика «бунта».
Позже мне доводилось слышать рассказы о случившемся непосредственных свидетелей тех событий. Из них сложилась такая картина.
Потомственный флотский офицер Валерий Саблин задолго до 8 ноября 1975 года высказывал недовольство тем, что в стане хорошо живет только партийная верхушка, а простому люду не хватает элементарной колбасы, в чиновничьей среде процветает блат, взяточничество. Сведения об этих настроениях доходили до особистов, но Саблина не трогали, поскольку он сам считался «блатным», был вхож в семью тогдашнего начальника политуправления ВМФ адмирала Гришанова.
Наконец, Саблин созрел для того, чтобы заявить о себе на всю страну. Он заранее подготовил несколько человек к «бунту», убедив их в благих намерениях. 8 ноября сложилась благоприятная для выступления обстановка: на берег сошли старший помощник командира корабля, механик, секретарь парторганизации.
Все началась с того, что Саблин зашел в каюту командира корабля капитана 2 ранга Потульного и доложил, что в одном из корабельных помещений творятся страшные беспорядки. «Что именно?» - спросил командир. «Я прошу вас пройти и посмотреть. Словами это не передать!» - ответил Саблин.
Как только командир спустился по трапу в помещение, Саблин закрыл дверь на замок. Сторожить Потульного замполит выставил своего сообщника - корабельного библиотекаря и по совместительству киномеханика старшего матроса Шеина, вооружив его пистолетом.
К морякам экипажа, построившимся по команде «Большой сбор!», Саблин обратился с краткой речью (более подробное выступление было записано на магнитофонные ленты и несколько раз за ночь передано по внутрикорабельной трансляции). Вот фрагменты, впоследствии представленные на суде:
«Напряженно и долго думая о дальнейших действиях, принял решение: кончать с теорией и становиться практиком. Понял, что нужна какая-то трибуна, с которой можно было бы начать высказывать свои свободные мысли о необходимости изменения существующего положения дел. Лучше корабля, я думаю, такой трибуны не найдешь. А из морей лучше всего - Балтийское, так как находится в центре Европы.
Никто в Советском Союзе не имеет и не может иметь такую возможность, как мы, - потребовать от правительства разрешения выступить по телевидению с критикой внутреннего положения в стране… Наша цель - поднять голос правды…
Наш народ уже значительно пострадал и страдает из-за своего политического бесправия… Только узкому кругу специалистов известно, сколько вреда принесло и приносит волюнтаристские вмешательства государственных и партийных органов в развитие Вооруженных Сил и экономику страны, в решение национальных вопросов и воспитание молодежи…
Предполагается, что, во-первых, нынешний госаппарат будет основательно очищен, а по некоторым узлам - разбит и выброшен на свалку истории, так как глубоко заражен семейственностью, взяточничеством, карьеризмом, высокомерием по отношению к народу.
Во-вторых, на свалку должна быть выброшена система выборов, превращающая народ в безликую массу. В-третьих, должны быть ликвидированы все условия, порождающие всесильность и бесконтрольность гос- и партаппарата со стороны народных масс...»
Саблин довел до моряков план действий: «Сторожевой» идет в Кронштадт, а потом в Ленинград - город трех революций, с тем, чтобы начать там новую, четвертую революцию по исправлению допущенных руководством страны ошибок. Выступление «Сторожевого» должно найти поддержку военных моряков в Кронштадте и Ленинградской военной-морской базе, а также у трудящихся ленинградских заводов и предприятий, перед которыми Саблин, добившись у правительства страны права выступить по телевидению, намерен изложить свои взгляды.
«За» высказались три лейтенанта и несколько мичманов. Всех, кто был не согласен и выступил против, под угрозой оружия Саблин и Шеин закрыли в трюме. Для простых матросов Саблин был начальником, и они стали выполнять его команды по управлению кораблем до тех пор, пока это происходило в рамках профессиональных инструкций.
Когда же они увидели, что по «Сторожевому» стреляют свои же корабли, моряки взбунтовались уже против Саблина, освободили командира и других арестованных офицеров.
9 ноября в 10 часов 35 минут на командный пункт Балтийского флота пришла радиограмма от командира «Сторожевого»: «Корабль остановлен. Овладел обстановкой. Жду указаний командующего флотом». Через 20 минут на борт поднялись пограничники. Первая часть драмы была закончена.
Из Москвы в тот же день прибыла правительственная комиссия во главе с главнокомандующим ВМФ адмиралом Флота Советского Союза Горшковым, в ее составе был и начальник политуправления ВМФ адмирал Гришанов. На первом же допросе Саблин, обращаясь к Гришанову, заявил: «Вы же знаете меня хорошо, я учился с вашим сыном, часто бывал в вашей семье». Гришанова тут же вывели из состава комиссии.
После длительного расследования освободили всех офицеров и мичманов. Многих из них разжаловали, других назначили с понижением. Большинство уволили в запас. На «Сторожевом» срочно заменили экипаж, заправили топливом, погрузили боезапас, продовольствие, и он вышел в море для участия в учениях.
Всем уволенным офицерам «Сторожевого» предоставили жилье. Жене Саблина в Калининграде выделили квартиру. Одно время она работала официанткой в ресторане «Москва». Сын Саблина поступил в высшее военно-морское училище.
Военной коллегией Верховного суда СССР, заседавшей с 6 по 13 июля 1976 года, Валерий Саблин признан виновным по пункту «а» статьи 64 УК РСФСР (измена Родине) и приговорён к смертной казни. 3 августа 1976 года года Саблин был расстрелян.
Шеина приговорили к 8 годам лишения свободы.
В следственном деле хранится изъятое при обыске письмо Саблина родителям, датированное 8 ноября 1975 года:
“Дорогие, любимые, хорошие мои папочка и мамочка! Очень трудно было начать писать это письмо, так как оно, вероятно, вызовет у вас тревогу, боль, а может, даже возмущение и гнев в мой адрес… Моими действиями руководит только одно желание - сделать, что в моих силах, чтобы народ наш, хороший, могучий народ Родины нашей разбудить от политической спячки, ибо она сказывается губительно на всех сторонах жизни нашего общества…”
Приведу два противоположных мнения людей, участвовавших в разборе этого происшествия.
Капитан первого ранга Октябрь Бар-Бирюков:
- Поступок Саблина сродни подвигу лейтенанта Шмидта. Его честное имя совершенно незаслуженно предано забвению, а семья - опале. Пора положить этому конец! Справедливость должна восторжествовать - как это произошло в отношении большинства репрессированных участников кровопролитного Кронштадтского мятежа 1921 года.
Дело капитана 3 ранга В. М. Саблина (так же, как и матроса А. Н. Шеина и других товарищей по выступлению) должно быть принципиально пересмотрено соответствующими структурами с учетом перемен, происшедших в стране. А сам он и его товарищи - реабилитированы (с восстановлением Саблина в воинском звании, с возвращением наград и выплатой денежной компенсации семье).
Вице-адмирал Анатолий Корниенко:
- Безусловно, страна тогда находилась в тяжелом экономическом положении. Люди жили плохо. Несправедливости было много во многих сферах жизни. В том числе и в военной. Но ради достижения сомнительной цели Саблин поставил под угрозу жизнь всего экипажа, у членов которого были семьи, дети, родные.
Сейчас некоторые хотят героизировать Саблина. Видят в его авантюре чуть ли не призыв к перестройке. Другие говорят, что это был смелый поступок, не каждый способен на такое. Да, в определенной степени смелый. Но чем он отличается от действий террористов - они тоже ради достижения цели идут на смертельный риск. Но при этом, ставят под удар сотни других жизней. И что? Их оправдывают, защищают, поют в их честь оды или провозглашают национальными героями?
А чем отличались действия Саблина от действий тех террористов, которые угоняли суда, самолеты, взрывали лайнеры с людьми на борту? Да ничем. Саблин вывел «Сторожевой» в открытое море. Это могло привести к катастрофе, напрасной гибели экипажа. Это геройский поступок? Это смелые действия?
Вызывает сомнения версия о походе в Кронштадт. Я тогда находился на КП флота. Помню, пришел доклад от Ирбенского маяка: «БПК „Сторожевой“ - курс 290 градусов, скорость - 18 узлов». Хочу подчеркнуть, что из этой точки на карте нанесен рекомендованный курс на Кронштадт - 337 градусов. 290 – это курс на Швецию. От Ирбенского маяка до территориальных вод Швеции оставалось сорок три мили - 2,5 часа хода, а до Кронштадта - 330 миль, 18 часов хода. Тогда ни у кого не было сомнения, что Саблин ведет корабль в территориальные воды Швеции.
В общем, к Саблину я отношусь, как относятся к таким людям, начиная с Древней Руси, он - клятвоотступник.Герой или клятвоотступник?
В любом случае история уже дала свою оценку его действиям. Мечта Саблина исполнилась. Режим пал. В магазинах появилось много колбасы, сыра и прочего. Но партократия, бюрократизм, взяточничество, коррупция обрели еще более дикие формы.
«Сторожевого» новая власть продала в Индию на лом. Не приняла она и самого Саблина даже посмертно. Военная коллегия Верховного суда РФ пересмотрела дело Саблина «в свете новых обстоятельств».
В обвинительном заключении ему заменили «расстрельную» статью за измену Родине на статьи о воинских преступлениях: превышение власти, неповиновение и сопротивление начальнику. Казненного Саблина приговорили к 10 годам тюремного заключения, а помогавшему ему матросу Шеину за соучастие дали 5 лет, вместо прежних, полностью отбытых им восьми.
В определении военной коллегии Верховного суда РФ указано, что ни Саблин, ни Шеин реабилитации не подлежат…
Сергей Турченко, капитан первого ранга
November 9th, 2015
40 лет назад, 8 ноября 1975 г., капитан Валерий Саблин поднял восстание на корабле «Сторожевой». В тот день Саблин обратился к экипажу со словами: «Нынешний государственный аппарат должен быть основательно очищен и частично выброшен на свалку истории. План действий – идем на Кронштадт, а потом в Ленинград – город трех революций». Он изолировал командира корабля, самовольно снял судно с рейда в Риге и повел в Ленинград. Восстание подавили сразу.
Валерий Михайлович Саблин родился 1 января 1939 году в Ленинграде в семье потомственного военного моряка Михаила Саблина. В 1960 году окончил Ленинградское высшее военно-морское училище имени Фрунзе. Получил специальность корабельного артиллериста и начал службу на Северном флоте в должности помощника командира батареи 130-мм орудий эскадренного миноносца. До 1969 года проходил службу на строевых должностях и с должности помощника командира сторожевого корабля Северного флота поступил в военно-политическую академию имени Ленина. Академию окончил в 1973 году с отличием: его имя было выбито на мраморной доске среди имён других лучших выпускников академии (в ноябре 1975 года его поспешно вырубили зубилом). После окончания академии капитан III ранга Саблин был назначен замполитом на большой противолодочный корабль «Сторожевой».
Саблин разработал детальную программу переустройства общества. Саблин отличался высокой политической активностью и уже писал Хрущёву, излагая свои мысли о чистоте партийных рядов. Он выступал за многопартийность, свободу слова и дискуссий, изменение порядка выборов в партии и стране. Огласить свою программу, указав на серьёзные ошибки и разложение советского руководства, офицер решил с «трибуны» БПК «Сторожевой».
Однако Саблин не мог сразу реализовать свой замысел. Корабль был новый, экипаж только формировался. Офицеры были загружены работой. В ходе несения боевой службы замполит изучал экипаж и постепенно знакомил со своими взглядами и планами некоторых его членов, нашёл среди них единомышленников. Возможность для выступления появилась у Саблина осенью 1975 года, когда корабль был направлен на плановый ремонт в Лиепаю, но перед этим получил приказ принять участие в военно-морском параде в Риге, посвящённом 58-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Некоторые офицеры корабля ушли в отпуск, их отсутствие было на руку Саблину.
6 ноября 1975 года «Сторожевой» прибыл на рейд Риги. 8 ноября 1975 года около 19 часов Саблин хитростью заманил и запер командира корабля Анатолия Потульного на нижней палубе. После этого он собрал 13 офицеров и 13 мичманов в мичманской кают-компании, где изложил свои взгляды и предложения. В частности, он заявил, что руководство СССР отошло от ленинских принципов. Саблин предложил совершить самовольный переход корабля в Кронштадт, объявить его независимой территорией, от имени экипажа потребовать у руководства партии и страны предоставить ему возможность выступлений по Центральному телевидению с изложением своих взглядов. По другой версии, Саблин планировал вести корабль в Ленинград, встать на рейд рядом с «Авророй» и оттуда ежедневно выходить в телеэфир, призывая граждан СССР к коммунистической революции, к смене брежневского партийно-государственного аппарата и установлению социальной справедливости.
Саблин предложил проголосовать за его предложения. Часть офицеров его поддержала, а 10 выступивших против были изолированы. Фактически офицеры и мичманы (даже те, кто не был согласен с Саблиным во всём и до конца) разрешили Саблину захватить корабль. Разрешили своим непротивлением, своим самоустранением от хода событий, своим согласием на арест. Затем Саблин собрал команду корабля и выступил перед матросами и старшинами. Он объявил, что большинство офицеров на его стороне, и предложил экипажу также поддержать его. Дезориентированный экипаж не оказал сопротивления. По сути, один решительный и активный человек подчинил своей воле весь экипаж. Ему мог помешать капитан, но Саблин его умело изолировал от экипажа.
Планы замполита нарушил командир электротехнической группы корабля старший лейтенант Фирсов, которому удалось незаметно покинуть «Сторожевой» и доложить о чрезвычайной ситуации. В результате Саблин утратил фактор внезапности. Он вывел корабль из порта и направил его к выходу из Рижского залива.
Вице-адмирал Косов приказал кораблям, стоявшим на Рижском рейде, догнать мятежника. Донесения о ЧП на «Сторожевом» тотчас же были отправлены в Минобороны и Кремль. Тревожный звонок застал Главнокомандующего ВМФ СССР Адмирала Флота Советского Союза Горшкова на даче; по дороге в Москву он связался из машины с министром обороны страны маршалом Гречко. Приказ министра был краток: «Догнать и уничтожить!»
По тревоге были подняты корабли пограничной охраны и Балтийского флота, а также 668-й бомбардировочный авиационный полк. Затем по приказу маршала Гречко взлетел полк стратегической авиации - ракетоносцев дальнего действия Ту-16. Пограничники просили разрешить снести ходовую рубку вместе с Саблиным из пулемётов, но Косов не разрешил. «Сторожевой» предупредили: при пересечении 20-го меридиана будет нанесён ракетный удар на уничтожение.
9 ноября в 10 часов утра адмирал Горшков передал по радио на «Сторожевой» приказ: «Застопорить ход!» Капитан Саблин ответил отказом. Маршал Гречко повторил приказ от своего имени. Вместо ответа Саблин передал в эфир обращение: «Всем! Всем! Всем!..» Корабельный радист в конце текста добавил от себя: «Прощайте, братишки!»
Около трех часов ночи 9 ноября 1975 года 668-й бомбардировочный авиационный полк, базирующийся на аэродроме Тукумс в двух десятках километрах от Юрмалы, был поднят по боевой тревоге.
Имея на вооружении устаревшие к тому времени фронтовые бомбардировщики Як-28, полк не был подготовлен к нанесению авиационных ударов по морским целям, ночью в сложных метеорологических условиях при установленном минимуме погоды.
Командир полка, как и требует Боевой устав, начал принимать решение на удар по кораблю, заместители и начальники служб - готовить предложения по решению, штаб - выполнять необходимые расчеты, оформлять это решение и организовывать его выполнение.
Армейский экипаж самолета-разведчика, не подготовленный для таких задач, свою задачу не выполнил - корабль не обнаружил.
Экипаж бомбардировщика, осуществляющий поиск в расчетном районе нахождения «Сторожевого», практически сразу обнаружил крупную надводную цель в границах района поиска, вышел на нее на заданной высоте в 500 метров, опознал ее визуально в дымке как боевой корабль размерности эсминца и произвел бомбометание с упреждением по курсу корабля, стремясь положить серию бомб поближе к кораблю. Бомбы взорвались практически над ее поверхностью, и сноп осколков срикошетил прямо в борт корабля, который оказался советским сухогрузом, вышедшим за несколько часов до этого из порта Вентспилс.
Ошибка выяснилась довольно быстро: сухогруз в радиотелеграфном и радиотелефонном режимах начало подавать сигнал бедствия, сопровождая его открытым текстом: бандитское нападение в территориальных водах Советского Союза. Корабли Балтийского флота и Пограничных войск КГБ эти сигналы приняли, доложили по команде. Сигнал бедствия это судно подавало более часа, до тех пор пока к нему не подошел один из военных кораблей. Известно, что убитых и раненых на борту не было, а ремонт повреждений судна обошелся Министерству обороны в автоцистерну спирта-ректификата и пятитонный грузовик масляной краски (все перечисленное было отвезено в Вентспилс).
И.о. командующего воздушной армией внезапно приказал поднять весь полк в максимально короткое время для нанесения удара по кораблю (при этом точное местонахождение корабля по прежнему было не известно).
Руководитель полетов на командно-диспетчерском пункте (КДП), первым поняв всю несуразность и опасность сложившегося положения, запретил взлетать без его разрешения кому бы то ни было, чем навлек на себя бурю отрицательных эмоций со стороны командира полка. К чести старого и опытного подполковника, который проявил твердость, взлет полка на выполнение боевой задачи приобрел управляемый характер. Но заранее разработанный боевой порядок полка построить в воздухе уже было невозможно, и самолеты пошли в район удара вперемешку на двух эшелонах с минутным интервалом на каждом. Фактически это была уже стая, не управляемая командирами эскадрилий в воздухе, и идеальная мишень для двух корабельных комплексов ЗУР с 40-секундным циклом стрельбы. С высокой степенью вероятности можно утверждать, что если бы корабль реально отражал этот авиационный удар, то все 18 самолетов этого "боевого порядка" были бы сбиты.
В это время самолет, осуществляющий поиск корабля со стороны острова Готланд, наконец, обнаружил группу кораблей, два из которых на экране радиолокационного прицела выглядели крупнее, а остальные выстроились наподобие фронта. Нарушив все запреты не снижаться ниже 500 метров, экипаж прошел между двумя боевыми кораблями на высоте 50 метров, которые он определил как большие противолодочные корабли (БПК). Между кораблями было 5-6 км, на борту одного из них четко был виден искомый бортовой номер мятежного "Сторожевого". Второй был корабль-преследователь. На КП полка сразу же пошел доклад об азимуте и удалении корабля от аэродрома Тукумс, а также запрос подтверждения на его атаку. Получив разрешение на атаку, экипаж выполнил маневр и атаковал корабль с высоты 200 метров спереди сбоку под углом 20-25 градусов от его оси. Саблин, управляя кораблем, грамотно сорвал атаку, энергично сманеврировав в сторону атакующего самолета до курсового угла, равного 0 градусов.
Бомбардировщик вынужден был прекратить атаку (попасть при бомбометании с горизонта в узкую цель было маловероятно) и со снижением до 50 метров (экипаж все время помнил о двух ЗРК типа "Оса") проскочил прямо над кораблем. С небольшим набором до высоты 200 метров выполнил маневр, называемый в тактике ВВС "стандартный разворот на 270 градусов", и атаковал корабль повторно сбоку сзади. Вполне обоснованно предположив, что корабль будет выходить из-под атаки маневром в противоположную сторону от атакующего самолета, экипаж атаковал под таким углом, чтобы корабль до сброса бомб не успел развернуться до курсового угла самолета, равного 180 градусов.
Произошло именно так, как и предполагал экипаж бомбардировщика. Саблин стремился не подставить борт корабля, боясь топ-мачтового бомбометания (он не знал, что у бомбардировщика нет тех авиабомб, которые нужны для этого способа бомбометания). Первая бомба серии попала прямо в середину палубы на юте корабля, разрушила при взрыве палубное покрытие и заклинила руль корабля в том положении, в котором он находился. Другие бомбы серии легли с перелетом под небольшим углом от оси корабля и повредили руль и винты. Корабль стал описывать широкую циркуляцию и застопорил ход.
Экипаж бомбардировщика, выполнив атаку, стал резко набирать высоту, держа "Сторожевой" в поле зрения и пытаясь определить результат удара, как увидел серию сигнальных ракет, пущенных с борта атакованного корабля. Доклад на КП полка прозвучал предельно кратко: ракеты пускает. В эфире и на КП полка мгновенно установилась мертвая тишина, ведь все ждали пусков ЗРУ и не на минуту об этом не забывали. Кому они достались? Ведь колонна одиночных самолетов уже подходила к точке нахождения корабля. Эти мгновения абсолютной тишины показались длинным часом. Через какое-то время последовало уточнение: сигнальные ракеты, и эфир буквально взорвался разноголосым гвалтом экипажей, пытающихся уточнить свою боевую задачу.
Самолеты полка вышли на цель, и первый экипаж колонны полка выскочил на один из кораблей преследования и сходу атаковал его, приняв за мятежный корабль. Атакованный корабль от падающих бомб уклонился, но ответил огнем из всех своих зенитных автоматических орудий. Стрелял корабль много, но мимо, и это объяснимо: пограничники вряд ли когда-либо в жизни стреляли по "живому", мастерски маневрирующему самолету.
И это атаковал только первый бомбардировщик из 18-ти в колоне полка, а кого будут атаковывать остальные? В решимости летчиков к этому моменту времени уже никто не сомневался: ни мятежники, ни преследователи. Видимо, военно-морское командование вовремя задало себе этот вопрос, и нашло на него правильный ответ, поняв, что пора прекращать эту вакханалию ударов, по сути, ими же и "организованную". В эфир открытым текстом в радиотелефонном режиме на УКВ-каналах управления авиацией многократно понеслось "Контрольным учениям сил флота и авиации - отбой".
Ещё до наглядного и показательного бомбометания по кораблю, его личный состав, начавший в инициативном порядке предпринимать меры к выводу из строя оружия и части технических средств, самооганизовался и предпринял энергичные действия по освобождению командира и офицеров.
В 10.20, еще до сбрасывания бомб самолетом, они были освобождены группой смелых матросов.
Действия командира корабля при освобождении и в дальнейшем были быстрыми и решительными. По его приказанию был вскрыт арсенал, вооружены матросы, старшины и офицеры.
Вот как рассказывает об этом сам командир «Сторожевого»:
«Я пытался выбраться из отсека, куда меня заманил Саблин. Нашел какую-то железяку, сломал запор у люка, попал в следующий отсек - тоже заперт. Когда сломал и этот замок, матрос Шеин заблокировал люк раздвижным аварийным упором. Все, самому не выбраться. Но тут матросы начали догадываться, что происходит. Старшина 1 статьи Копылов с матросами (Станкявичус, Лыков, Борисов, Набиев) оттолкнули Шеина, выбили упор и освободили меня. Я взял пистолет, остальные вооружились автоматами и двумя группами - одни со стороны бака, а я по внутреннему переходу - стали подниматься на мостик. Увидев Саблина, первое побуждение было его тут же пристрелить, но потом мелькнула мысль: «Он еще пригодится правосудию!» Я выстрелил ему в ногу. Он упал. Мы поднялись на мостик, и я по радио объявил, что порядок на корабле восстановлен».Это был единственный случай применения огнестрельного оружия на борту «Сторожевого».
Затем на палубу была высажена абордажная группа, арестовавшая раненого зачинщика восстания. Саблин и его сторонники были арестованы. Всю вину за случившееся Саблин сразу же взял на себя, не назвав никого в качестве сообщников.
Военная коллегия Верховного суда СССР обвинила Саблина в измене Родине – и приговорила к расстрелу. Следствие объявило, что вся эта политическая программа была разработана лишь с целью обмана будущих соратников: на самом же деле Саблин собирался вести корабль не в Ленинград, а к шведскому острову Готланд, где корабельный замполит намеревался попросить политическое убежище в США. Обвинения в измене Родине и попытке угнать боевой корабль за границу Саблин категорически отверг. Капитан 3-го ранга Валерий Саблин и еще несколько человек, причастных к мятежу, были лишены званий и наград. Саблин был расстрелян 3 августа 1976 года в Москве.
После распада СССР о Саблине и Шеине заговорили как о жертвах тоталитарного режима. Правоохранительные органы трижды брались за пересмотр их дела, и с третьей попытки в 1994 году военная коллегия Верховного суда пересмотрела-таки его с учетом новых обстоятельств. "Расстрельную" статью об измене Родине переквалифицировали на статьи о воинских преступлениях - превышение власти, неповиновение и сопротивление начальству, по совокупности тянувшие "лишь" на 10 лет лишения свободы. При этом судьи записали отдельной строкой, что полной реабилитации Саблин и Шеин не подлежат. По данным газеты "Аргументы и факты" , в следственном деле хранится и изъятое при обыске письмо Саблина родителям, датированное 8 ноября 1975 года. "Дорогие, любимые, хорошие мои папочка и мамочка! - писал Саблин. - Очень трудно было начать писать это письмо, так как оно, вероятно, вызовет у вас тревогу, боль, а может, даже возмущение и гнев в мой адрес… Моими действиями руководит только одно желание - сделать, что в моих силах, чтобы народ наш, хороший, могучий народ Родины нашей, разбудить от политической спячки, ибо она сказывается губительно на всех сторонах жизни нашего общества…"
Из Обращения Саблина к советскому народу, записанного на магнитную плёнку (расшифровка органов следствия КГБ):
«Товарищи! Прослушайте текст выступления, с которым мы стремимся выступить по радио и телевидению.
Прежде всего большое спасибо вам за поддержку, иначе бы я не беседовал сегодня с вами. Наше выступление не есть предательство Родины, а чисто политическое, прогрессивное выступление, и предателями Родины будут те, кто пытается нам помешать. Мои товарищи просили передать, что в случае военных действий против нашей страны мы будем достойно защищать её. А сейчас наша цель другая: поднять голос правды.
Мы твёрдо убеждены, что необходимость изложить свои взгляды на внутреннее положение в нашей стране, причём чисто критического плана по отношению к политике Центрального Комитета КПСС и Советского правительства, имеется у многих честных людей в Советском Союзе.
[…] Ленин мечтал о государстве справедливости и свободы, а не о государстве жёсткого подчинения и политического бесправия. […] Я думаю, нет смысла доказывать, что в настоящее время слуги общества уже превратились в господ над обществом На этот счёт каждый имеет не один пример из жизни. Мы наблюдаем игру в формальный парламентаризм при выборах в советские органы и в исполнении Советами своих обязанностей. Практически судьба всего народа находится в руках избранной элиты в лице Политбюро ЦК КПСС. Всеобъемлющая концентрация власти, политической, государственной, стала стабильным и общепризнанным фактом. Особенно роковую роль в развитии революционного процесса в нашей стране сыграло уничтожение инакомыслящих в период культа личности Сталина, Хрущёва. А сейчас, к сведению, тоже ежегодно арестовывается до 75 человек по политическим мотивам. Пропала вера в существование справедливости в нашем обществе. А это первый симптом тяжёлой болезни общества. […] Почему-то считается, что народ должен довольствоваться фактами и быть политически безвольной массой. А народу нужна политическая активность… Скажите, где, в каком печатном органе или в передаче радио и телевидения допускается критика верхов? Это исключено. И мы должны честно признаться, что у нас нет политического или общественного органа, который бы позволил развернуть дискуссию по многим спорным вопросам общественного, политического, экономического и культурного развития нашей страны, так как всё находится под давлением партийных и государственных органов. Самый передовой в социальном развитии строй в исторически короткий период времени, 50 лет, преломился в такую социальную систему, в которой народ оказался в затхлой атмосфере беспрекословной веры в указание свыше, в атмосфере политической бесправности и бессловесности, в которой процветает боязнь выступить против партии и иного государственного органа, так как это отразится на личной судьбе. Наш народ уже значительно пострадал и страдает из-за своего политического бесправия. Только узкому кругу специалистов известно, сколько вреда принесло и приносит волюнтаристское вмешательство государственных и партийных органов в развитие науки и искусства, в развитие вооружённых сил и экономики, в решение национальных вопросов и воспитание молодёжи.
Мы, конечно, можем миллион раз хохотать над сатирой Райкина, журнала „Крокодил“, киножурнала „Фитиль“, но должны же когда-то появиться слёзы сквозь смех по поводу настоящего и будущего Родины. Пора уже не смеяться, а привлечь кое-кого к всенародному суду и спросить со всей строгостью за весь этот горький смех. Сейчас в нашей стране сложилась сложная ситуация: с одной стороны, с внешней, официальной, в нашем обществе всеобщая гармония и социальное согласие, ни дать ни взять - всенародное государство, а с другой стороны - всеобщая индивидуальная неудовлетворённость существующим положением дел. […] Наше выступление - это только маленький импульс, который должен послужить началом всплеска. […] Будет ли революция коммунистическая носить характер острой классовой борьбы в виде вооружённой борьбы или ограничится политической борьбой? Это зависит от ряда факторов. Во-первых, сразу ли поверит народ в необходимость социальных преобразований. И в то, что путь к ним только через коммунистическую революцию. Или это будет длительный процесс роста общественного понимания, политического сознания. Во-вторых, будет ли создана в ближайшее время организующая и вдохновляющая сила революции, то есть новая революционная партия, опирающаяся на новую передовую теорию. И, наконец, насколько яростно верхи будут оказывать сопротивление революции, топить её в крови народной, а это во многом зависит от того, на чью сторону встанут войска, милиция и другие вооружённые части. Можно лишь теоретически предположить, что наличие современных средств информации, связи и транспорта, а также высокий культурный уровень населения, большой опыт социальных революций в прошлом позволят нашему народу заставить правительство отказаться от насильственных контрреволюционных мер и направить революцию по мирному пути развития. Однако мы никогда не должны забывать, что революционная бдительность - основа успеха борьбы в революционную эпоху, и поэтому надо быть готовым к различным поворотам истории. Главная наша задача на настоящий момент, когда по всей стране нет пока широкой сети революционных кружков, нет ни профсоюзных, ни молодёжных, ни общественных (а они будут расти быстро, как грибы после дождя), главная задача сейчас - вселить в людей непоколебимую веру в жизненную необходимость коммунистической революции, в то, что иного пути нет, всё иное приведёт к внутренним, ещё большим осложнениям и мучениям. И сомнения одного поколения всё равно выльются в резолюцию следующего поколения, более болезненную и тяжёлую. Эта вера в необходимость революции будет тем дождём, который даст организационные всходы.
[…] Сразу же возникает вопрос - кто, какой класс будет гегемоном революции? Это будет класс трудовой, рабоче-крестьянской интеллигенции, к которому мы относим, с одной стороны, высококвалифицированных рабочих и крестьян, а с другой стороны - инженерно-технический персонал в промышленности и сельском хозяйстве. За этим классом - будущее. Это класс, который постепенно превратится в общество без классов после коммунистической революции. А кто будет противостоять этому классу? Каково социальное лицо противника? Класс управляющих. Он не является многочисленным, но у него сконцентрировано руководство экономикой, средствами информации, финансы. На базе него построена вся государственная надстройка, и за счёт него она держится. К классу управляющих относятся партийные и профсоюзные освобождённые работники, руководители крупных и средних производственных коллективов и торговых центров, кто успешно использует, не нарушая, конечно, советских законов, социалистическую систему хозяйствования для личного обогащения, личного утверждения в обществе в качестве хозяина, путём получения через государственную сеть дополнительных материальных и моральных льгот. Эта новая система эксплуатации путём оборота капитала через государственный бюджет требует ещё подробного изучения для разоблачения и разрушения. […]
И, наконец, стержневой вопрос любой революции - это вопрос власти… Предполагается… что, во-первых, нынешний государственный аппарат будет основательно очищен, а по некоторым узлам разбит и выброшен на свалку истории, так как он глубоко заражён семейственностью, взяточничеством, карьеризмом, высокомерен по отношению к народу, во-вторых, на свалку должна быть выброшена система выборов, превращающая народ в безликую массу. В-третьих, должны быть ликвидированы все условия, порождающие всесильность и бесконтрольность государственных органов со стороны народных масс. Будут ли эти вопросы решаться через диктатуру ведущего класса? Обязательно! Иначе вся революция закончится захватом власти - и не более. Только через величайшую всенародную бдительность - путь к обществу счастья». […]
«А теперь прослушайте радиограмму, которую предполагается дать в адрес командования Флота о нашем выступлении.
Радиограмма в адрес Главнокомандующего ВМФ СССР. Прошу срочно доложить Политбюро ЦК КПСС и Советскому правительству, что на ВПК „Сторожевой“ поднят флаг грядущей коммунистической революции.
Мы требуем: первое - объявить территорию корабля „Сторожевой“ свободной и независимой от государственных и партийных органов в течение года.
Второе - предоставить возможность одному на членов экипажа по нашему решению выступать по Центральному радио и телевидению в течение 30 минут в период с 21.30 до 22.00 по московскому времени ежедневно…
Третье - обеспечивать корабль „Сторожевой“ всеми видами довольствия согласно нормам в любой базе.
Четвёртое - разрешить „Сторожевому“ постановку на якорь и швартовые в любой базе и точке территориальных вод СССР. Пятое - обеспечить доставку и отправку почты „Сторожевого“. Шестое - разрешить радиопередачи радиостанции „Сторожевого“ в радиосети „Маяк“ в вечернее время».
Из магнитофонной расшифровки следственными органами КГБ:
«ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ!
Говорит большой противолодочный корабль „Сторожевой“. Мы не предатели Родины и не авантюристы, ищущие известности любыми средствами. Назрела крайняя необходимость открыто поставить ряд вопросов о политическом, социальном и экономическом развитии нашей страны, о будущем нашего народа, требующих коллективного, именно всенародного, обсуждения без давления со стороны государственных и партийных органов. Мы решились на данное выступление с ясным пониманием ответственности за судьбу Родины, с чувством горячего желания добиться коммунистических отношений в нашем обществе. Но мы также сознаём опасность быть уничтоженными физически или в моральном смысле соответствующими органами государства или наёмными лицами. Поэтому мы обращаемся за поддержкой ко всем честным людям нашей страны и за рубежом. И если в указанное нами время, день, в 21.30 по московскому времени, на экранах ваших телевизоров не появится один из представителей нашего корабля, просьба не выходить на следующий день на работу и продолжать эту телевизионную забастовку до тех пор, пока правительство не откажется от грубого попрания свободы слова и пока не состоится наша с вами встреча.
Поддержите нас, товарищи! До свидания»,
Справка БПК "Сторожевой"
БПК (после переименован в СКР) "Сторожевой" проекта 1135 построен в 1973 году. В первую линию был принят 4.06.74 года. Длина - 123 метра, ширина - 14 метров, осадка - 4,5 метра. Скорость - 32 узла. Автономность: 30 суток.
Вооружение: ракетный противолодочный комплекс "Метель" (4 ПУ); 2 зенитно-ракетных комплекса "Оса" (40 ракет); 2 76-мм двухорудийных автоматических артиллерийских установки АК-726; 2 х 4 533-мм торпедных аппарата; 2 двенадцатиствольных реактивных бомбометных установки 12 РБУ-6000; Экипаж - 190 человек.
После бунта Саблина экипаж расформирован, а корабль через Атлантику, Индийский и Тихий океаны отправлен во Владивосток. В июле 1987-го после ремонта во Владивостоке СКР передислоцировали на постоянное место службы на Камчатку. Название не менялось.
"Сторожевой" - самый заслуженный из когда-то многочисленного отряда кораблей этого проекта: прошел без малого 210 тысяч миль, 7 раз был на боевой службе, участвовал в спасении экипажа подлодки К-429, затонувшей в 1983 году в бухте Саранной.
Напомню я вам такую историю, вот например что такое , а вот мы с вами спорили о том, или например как , а был же еще
Капитан Саблин - герой или предатель? В августе 1976г. до офицерского состава флота довели совершенно секретный приказ, в котором сообщалось: «6–13 июля 1976г. Военная коллегия Верховного суда СССР рассмотрела уголовное дело на изменника Родины Саблина В.М., самовольно угнав- шего 9 ноября 1975г. из Рижского порта в сторону Швеции большой противолодочный корабль (БПК) «Сторожевой», и его активного пособника Шеина А.Н. В ходе судебного разбирательства подсудимые полностью признали себя виновными и дали подробные пока- зания о совершенном преступлении… Военная коллегия с учетом тяжести совершенного Саблиным преступления приговорила его к исключительной мере наказания - смертной казни (расстрелу). Шеин осужден к 8 годам лишения свободы с отбытием первых двух лет в тюрьме». Что же произошло на Балтике осенью 1975г.? Долгое время информация об этом в СССР была засекречена. На западе же эти события достаточно подробно и достаточно достоверно освещались. Хотя даже спецслужбы Запада долгое время верили распростра- нявшейся КГБ версии, будто Саблин хотел увести корабль в Швецию. Сильно преувели- чено было и число приговоренных к расстрелу (82 кроме самого Саблина). В 1981г. в США небольшим тиражом вышел роман Т.Кэнсли «Охота за «Красным Октябрем». По словам автора идею романа ему подсказала услышенная где то история про то, как советский офицер Саблин захватил военный корабль. В романе корабль превратился в подводную лодку. Обидно, когда о своей истории мы узнаем из зарубежных источников. Только к концу «перестройки» завеса тайны приоткрылась. 27 февраля 1990г. газета «Извес- тия» первой из советских газет опубликовала статью собкора из Нью-Йорка «Был ли бунт на советском эсминце?». Основываясь на различных источниках (зачастую проти- воречивых) попробуем восстановить ход событий. В октябре 1975г. экипаж БПК «Сторожевой» вернулся в Балтийск после многоме- сячной боевой службы в Средиземном море. БПК проекта 1135 (позднее переименован- ные в СКР - сторожевые корабли ракетные) к которым относился и «Сторожевой», пос- троенный в 1973 г. имели длину - 123м. ширину - 14м. осадку - 4,5м. водоизмещение3200т. мощность двигателей 45000 - 63000л.с. скорость - 32 узла. В состав вооруже- ния входили четыре ПУ ракетного противолодочного комплекса «Метель» (дальность до 50км.), два зенитно-ракетных комплекса «Оса» (4 ПУ, 40 ракет), две 76-мм двухору- дийные автоматические артиллерийские установки АК-726, два четырехтрубных 533-мм торпедных аппарата, две двенадцатиствольне реактивные бомбометные установки 12 РБУ -6000 (дальность до 6км.). Экипаж составлял 196 человек. 7 ноября в Риге должен был состояться военно-морской парад в честь очередной годовщины Октябрьской рево- люции, а поскольку в столице Латвии современных кораблей не было - туда 5 ноября отправился «Сторожевой». После парада корабль должен был уйти на докование в Лиепаю. В связи с этим весь штатный боекомплект (за исключением стрелкового оружия для экипажа) был сдан на временное хранение в береговые склады. Далее приведем выдержку из совершенно секретного доклада комиссии, назначен- ной приказом министра обороны СССР Гречко «для расследования случая неповиновения, имевшего место 8-9 ноября 1975г. на большом противолодочном корабле «Сторожевой» 128-й бригады ракетных кораблей Балтийского флота». «Около 19.00 8 ноября Саблин В.М. обманным путем увлек командира корабля капитана 2-го ранга Потульного А.В. в гидроакустический пост, захлопнул люк и закрыл на замок, чем изолировал командира от личного состава. В дальнейшем вход в помещение, где был изолирован командир, находился под охраной ближайшего сообщника Саблина - матроса Шеина А.Н. …После изоляции командира корабля Саблин собрал 13 офицеров и 13 мичманов в мичманской кают-компании, изложил вынашиваемые с 1963г. мысли об имеющихся, по его мнению, нарушениях законности и справедливости в советском обществе. При этом он демагоги- чески использовал общеизвестные недостатки, о которых сообщается в советской печа- ти (отдельные факты злоупотреблений в торговле, нехватка некоторых товаров, нару- шения правил приема в вузы, случаи очковтирательства и приписок, бюрократизма и использования служебного положения в личных целях и др.). Саблин преподносил все это как проявление отхода партии и правительства от ленинских положений в строи- тельстве социализма… Саблин предложил совершить самовольный переход корабля в Кронштадт, объявить его независимой территорией, от имени экипажа потребовать у руководства партии и страны предоставить ему возможность выступлений по Централь- ному телевидению с изложением своих взглядов. На вопрос, как эти взгляды увязыва- ются с его партийностью, он ответил, что вышел из партии и не считает себя связан- ным с нею. Когда его спросили, где командир корабля, он заявил, что командир нахо- дится в каюте и обдумывает его предложения…». Как видно о бегстве в Швецию речи не идет. Основываясь на воспоминаниях участников попробуем изложить события боле под- робно. 8 ноября по случаю праздника часть офицеров и мичманов БПК "Сторожевой" (в т.ч. старпом) сошла на берег. Вечером матросы смотрели фильм «Броненосец «Потем- кин» (очевидно, что данную ленту Саблин выбрал не случайно). Во время демонстрации фильма Саблин зашел к командиру «Сторожевого» капитану 2-го ранга Потульному и сказал, что гидроакустики затеяли пьянку в рубке. Командир тут же бросился в пост гидроакустиков, расположенный в носовой выгородке, ниже ватерлинии, за ним поспе- шил Саблин. Когда Потульный протиснулся в пост, Саблин захлопнул за ним стальную дверь. Сторожить Потульного замполит оставил своего помошника - корабельного биб- лиотекаря и по совместительству киномеханика старшего матроса Шеина, вооружив его пистолетом. В помещении Потульный нашел письмо оставленное Саблиным, где объяс- нялись мотивы выступления моряков. Потом замполит собрал офицеров и мичманов в кают-компании и объявил, что принял командование кораблем и намерен вести его в Питер, чтобы оттуда обратиться ко всей стране с воззванием: отечество в опасности, власти погрязли в казнокрадстве и лжи, необходимы очищение, демократия, социальная справедливость. Дальнейшие события, как явствует из того же доклада, развивались так. Саблин предложил мичманам и офицерам с помощью черных и белых шашек проголо- совать по поводу его соображений, и часть командного состава оказала ему поддержку. 10 офицеров и 5 мичманов, не разделившие взгляды замполита, были «изолированы в двух отдельных помещениях». После окончания фильма в 21.40 по сигналу «большой сбор» матросы и старшины выстроились на нижней артиллерийской палубе, в корме корабля. К ним с краткой речью обратился Саблин. По свидетельству матроса Максименко он говорил о коррупции в верхах, о том, что власти транжирят национальные богатства России, разоряют стра- ну и народ, о необходимости смены руководства. Матрос Шеин вспоминал позднее: «После его выступления началось всеобщее воодушевление. То, о чем мы толковали меж собой в курилках, вдруг прозвучало во всеуслышание. Это было как праздник. Чувство достоинства пробудилось в каждом. Мы людьми себя почувствовали». Саблин призвал команду выступить против несправедливых порядков в государстве и довел до моряков план действий - «Сторожевой» идет в Ленинград с тем чтобы В телевизионном обраще- нии призвать к исправлению допущенных ошибок. Выступление «Сторожевого», по его планам, должно было быть поддержано на Ленинградской военно-морской базе, простыми ленинградцами, а затем и всей страной. В заключение выступления Саблин подчеркнул добровольность участия членов экипажа в походе: «Те, кто не хочет принять в них участие, может сойти на берег на корабельном катере». По свидетельству А.Шеина, относящемуся к 1998г. таких среди матросов и старшин не нашлось, только один воз- держался, остальные поддержали своего замполита (Шеин также утверждал, что и боль- шинство мичманов проголосовало «за»). Позднее почти все отрекутся от своих слов и осудят Саблина. В докладе комиссии приведена иная версия: «Не весь личный состав корабля под- дался на агитацию Саблина о чем свидетельствуют попытки отдельных матросов, старшин и офицеров освободить командира и захватить Саблина еще в начале событий. Но эти попытки были предотвращены сторонниками Саблина». Более подробное обращение Саблина было записано на магнитофонную ленту и нес- колько раз за ночь передано по внутрикорабельной трансляции (запись сохранились и впоследствии была представлена на суде). Вот ее фрагмент «Напряженно и долго думая о дальнейших действиях, принял решение: кончать с теорией и становиться практиком. Понял, что нужна какая-то трибуна, с которой можно было бы начать высказывать свои свободные мысли о необходимости изменения существующего положения дел. Лучше корабля, я думаю, такой трибуны не найдешь. А из морей лучше всего - Балтийское, так как находится в центре Европы. Никто в Советском Союзе не имеет и не может иметь такую возможность, как мы - потребовать от правительства разрешения высту- пить по телевидению с критикой внутреннего положения в стране...Наша цель- поднять голос правды...Наш народ уже значительно пострадал и страдает из-за своего полити- ческого бесправия...Только узкому кругу специалистов известно, сколько вреда при- несло и приносит волюнтаристские вмешательства государственных и партийных органов в развитие Вооруженных Сил и экономику страны, в решение национальных вопросов и воспитание молодежи...Предполагается, что, во-первых, нынешний госаппарат будет основательно очищен, а по некоторым узлам - разбит и выброшен на свалку истории, так как глубоко заражен семейственностью, взяточничеством, карьеризмом, высокоме- рием по отношению к народу. Во-вторых, на свалку должна быть выброшена система выборов, превращающая народ в безликую массу. В-третьих, должны быть ликвидированы все условия, порождающие всесильность и бесконтрольность гос- и партаппарата со стороны народных масс... Мы твердо убеждены, что необходимость изложить свои взгляды на внутреннее положение в стране, причем чисто критического плана по отно- шению к политике Центрального Комитета КПСС и Советского правительства, имеется у многих честных людей в Советском Союзе...» Незадолго до полуночи с 8 на 9 ноября вахтенный офицер подводной лодки «Б-49», дежурной по рейду на реке Даугава у Риги, где стояли корабли морского парада, заме- тил человека на якорной бочке, размахивающего руками. Его сняли, и он сообщил командиру подводной лодки, капитану 2-го ранга Светловскому, что, он, ст.лейтенант Фирсов (комсорг), сбежал с БПК «Сторожевой», чтобы сообщить о бунте который поднял замполит корабля капитан 3-го ранга Саблин, арестовав командира и собираясь угнать корабль. Светловский не сразу поверил этому, он знал Саблина как отличного моряка прошедшего все ступеньки морской службы перед тем как стать комиссаром. Пока вызы- вали начальство, пока оно добиралось, а затем разбиралось, поступил доклад вахтен- ного офицера: «Сторожевой» снимается с якоря. Но даже самовольный выход корабля, не заставил поверить в ошеломляющую новость. Решили, что корабль по ошибке, пере- путав время, выходит на плановый ремонт в Лиепае. Командующий флотом вице-адмирал Косов в начале четвертого ночи попытался выйти на связь с БПК, но он не отвечал на вызовы. Саблин, узнав о побеге Фирсова, понял что медлить нельзя - внезапность утра- чена. Снявшись с якоря, БПК вышел из строя кораблей, чудом развернулся в узкой реке и в 2 часа 50 мин. (в сопровождении пограничных катеров) вышел в Рижский залив, взяв курс к Ирбенскому проливу (расположен между Латвийским берегом мате- рика и южной оконечностью о.Сааремаа, соединяя Рижский залив с Балтийским морем.)
Ленинград находится в 300км. к северо-востоку от Риги, и чтобы попасть туда, корабль должен был выйти через Ирбенский пролив (двигаясь в направлении шведского острова Готланд) из Рижского залива в Балтийское море. После чего он мог, обогнув острова Саарема и Хийумаа, повернуть на восток в Финский залив- на Ленинград. Идти по кратчайшему направлению в Кронштат, следуя сначала на север через Моондзунский пролив можно, но опасно для такого крупного корабля как «Сторожевой» из-за узкос- тей, мелей и банок в районе Моондзунского архипелага. К тому же на корабле не было штурмана и необходимых навигационных документов. (Моонзунд (Moonsund) немецкое название пролива Вяйнамери между эстонским материковым берегом и Моонзундским архипелагом в который входит около 500 островов самые крупные - Сааремаа, Хийумаа, Муху). Так что на первом этапе трудно было понять куда движется корабль к Ленин- граду или в Швецию. Когда корабль прошел Ирбенский маяк (Ирбенский плавучий маяк, представлял собой судно специальной конструкции построенное в Финляндии которое ежегодно с 1963 по 1986г. выставляли в Балтийском море на подходе к Ирбенскому проливу. В 1985г. был построен стационарный маяк) курс его был 290 град.– это курс на Швецию. Рекомендованный курс на Кронштадт из этой точки 337град. Это стало поводом для обвинения в попытке угона корабля в Щвецию. От Ирбенского маяка до территориальных вод Швеции оставалось сорок три мили, а до Кронштадта - 330 миль. Возможно если бы корабль находился в свободном плавании то такое заключение было бы правомерно, но «Сторожевой» на выходе из Ирбенского пролива подвергся атакам бомбардировщиков и его курс мог несколько отличатся от рекомендованного. Но об этом позже. Около четырех часов утра мятежный замполит передал главнокомандующему ВМФ Горшкову телеграмму: «Прошу срочно доложить Политбюро ЦК КПСС и Советскому прави- тельству, что на БПК «Сторожевой» поднят флаг грядущей коммунистической революции. Мы требуем: первое - объявить территорию корабля «Сторожевой» свободной и неза- висимой от государственных и партийных органов в течение года. Второе - предоста- вить возможность одному из членов экипажа выступать по Центральному радио и теле- видению в течение 30 минут... Наше выступление носит чисто политический характер и не имеет ничего общего с предательством Родины. Родину предадут те, кто будет против нас. В течение двух часов, начиная с объявленного нами времени, мы ждем положительного ответа на наши требования. В случае молчания или отказа выполнить вышеперечисленные требования или попытки применить силу против нас, вся ответствен- ность за последствия ляжет на Политбюро ЦК КПСС и Советское правительство». Одно- временно радиостанция корабля передала открытым текстом обращение «Всем! Всем!..» По другим источникам радист матрос Н.Виноградов передал его только по закрытому каналу. В ходе расследования он пояснил, что открытых переговоров и передач в эфир не было, хотя замполит давал приказание передать радиограммой текст «Всем, всем!» он эту команду не выполнил. На вопрос, почему ответил: «Это было бы прямое наруше- ние инструкции. Не положено». Обращение, записанное на магнитофонную ленту, сохранилось: «Всем, всем! Гово- рит большой противолодочный корабль «Сторожевой». Наше выступление - не есть пре- дательство Родины, а чисто политическое, прогрессивное выступление. И предателями Родины будут те, кто пытается нам помешать. Если со стороны правительства к нам будет применена сила, чтобы ликвидировать нас, то вы об этом узнаете по отсут- ствию очередной передачи по радио и телевидению. И в этом случае только ваша политическая активность, всеобщее выступление спасет революцию, начатую нами. Поддержите нас, товарищи!». В 7.39 с ЦКП ВМФ на корабль пошла телеграмма: «Ваша телеграмма ГК ВМФ полу- чена. ГК приказал возвратиться и стать на якорь рейда п.Риги». Ответа на нее не последовало. Морская операция по задержанию «мятежников» развертывалась следующим образом. Ночью 9 ноября командир Лиепайской военноморской базы получил приказ командующего Балтийским флотом, вице-адмирала Косова настигнуть самовольно вышедший из Риги и следующий в сторону Швеции БПК «Сторожевой» и «…с выходом на визуальный контакт применить артиллерийское оружие с целью остановки корабля. Первый залп дать впе- реди по курсу, последующие по винтам». В 8.45 капитан 1-го ранга Л.С.Рассукованый (командир бригады эсминцев Лиепальской Военно-морской базы); вышел в море на сто- рожевом корабле «Комсомолец Литвы» вместе с ним вышел подчиненный ему дивизион малых ракетных кораблей под командованием капитан 2-го ранга А.В.Бобракова. Всего группа кораблей преследования по имеющимся сведениям состояла из одного СКР, двух ракетных и трех малых противолодочных кораблей, одной подводной лодки, а так же корабля с морскими десантниками на борту. По имеющимся источникам нельзя одно- значно сказать входят ли в число перечисленных корабли пограничников (их называют то ракетными катерами то сторожевыми кораблями) которые сопровождали «Сторожевой» от Рижского порта. Командир бригады пограничных сторожевых кораблей, капитан 1-го ранга А.Найперт получил приказ командующего Прибалтийским пограничным округом КГБ СССР, генерал-лейтенанта К.Секретарева, «Немедленно открыть огонь на поражение и уничтожить корабль», В 8.55 на пограничном корабле получили семафор с БПК «Сторо- жевой»: « Друг! Мы не изменники Родины». От применения оружия пограничники воздер- жались, мятежный корабль просто сопровождали, без каких-либо активных действий по его остановке или уничтожению. Спустя неделю Найперт был отстранен от командования бригадой и уволен из ВМФ. В 9.05 на БПК «Сторожевой» был передан семафор командую- щего БФ: «Командиру и замполиту. Требую незамедлительно исполнить приказ главкома возвратиться в Ригу. В случае возвращения гарантируется безопасность всему экипажу». На это был получен ответ, что семафор принял командир отделения сигналь- щиков старшина 2 статьи Суровин. На вопрос «Куда следуете?» ответил: «Не знаю, кораблем командует Саблин». Корабли Лиепайской ВМБ настигли «Сторожевой» уже в момент бомбардировки его авиацией. Вот как рассказывает об этих событиях А.В. Бобраков. «От имени командую- щего флотом мне передан приказ настигнуть «Сторожевого», и если тот пересечет меридиан 20 град. за которым путь прямо в Швецию, то мне предписывалось корабль утопить... При выходе из Ирбенского пролива мы настигли «Сторожевого»... И вдруг вижу, как огромный водяной столб взметнулся на месте корабля, подумалось, что он взорвался. Потом масса воды осела, и «Сторожевой» движется как ни в чем не бывало. Это авиация уже начала предупредительное бомбометание». По тревоге были подняты два бомбардировочных авиаполка в Тукумсе и Румбуле (недалеко от Риги). По имеющимся сведениям летчики полка расположенного в Румбуле оружие применять отказались (Шведские радиостанции зафиксировали «бурные» радиопе- реговоры с экипажем). Действия другого полка в августе 2004г. подробно описал непосредственный участник событий А.Цымбалов бывший в то время заместителем началь- ника штаба 668-го бомбардировочного авиаполка (132-й авиадивизии 15-й воздушной армии). «668-й бап, базирующийся на аэродроме Тукумс в двух десятках километрах от Юрмалы, был поднят по боевой тревоге около трех часов ночи 9 ноября 1975г. Это был один из самых подготовленных полков фронтовой бомбардировочной авиации ВВС. Имея на вооружении устаревшие к тому времени фронтовые бомбардировщики Як-28, он был подготовлен к нанесению авиационных ударов всем составом полка ночью в сложных метеорологических условиях. Доложив на КП дивизи о полученном сигнале и наших Как всегда при проверках боеготовности, поступила шифровка из штаба воздушной армии с легендой, описывающей оперативно-тактическую обстановку, и задачей полку. На этот раз в территориальные воды Советского Союза вторгся иностранный эсминец УРО (управляемое ракетное оружие), имеющий две зенитные ракетные установки типа «Оса». Давались географические координаты точки его нахождения в Рижском заливе и ставилась задача - быть в готовности к нанесению по кораблю авиационного удара с целью его уничтожения. Для действий по такой цели были необходимы фугасные бомбы калибра 500кг. (они хранились на складе в третьем боекомплекте). На самолеты по тревоге были подвешены авиабомбы первого боекомплекта -ОФАБ-250Ш (осколочно-фугас- ные авиационные штурмовые, калибра 250кг.), хранившийся на стоянках самолетов. Но так как удар по кораблю собирались выполнять условно, то бомбы перевешивать не стали. Часов около семи утра из штаба воздушной армии по телефону уточнили место нахождения корабля - на выходе из пролива в направлении на остров Готланд (Швеция). Ближе к рассвету и.о. командующего 15 ВА генерал-майор Гвоздиков потребовал выде- лить из числа руководящего состава полка два экипажа для предупредительного бомбо- метания по курсу движения корабля. Но боекомплект генерал менять запретил. Через пять-шесть минут после взлета самолета-разведчика взлетели два экипажа (экипаж заместителя командира по летной подготовке и экипаж начальника огневой и тактичес- кой подготовки полка, штурман - секретарь партийного комитета полка) с задачей: по целеуказанию разведчика осуществить предупредительные бомбометания по курсу корабля. Самолет-разведчик в указанной точке корабля не обнаружил и приступил к его визуальному поиску. Метеорологические условия для ведения воздушной визуальной разведки мало подходили: утренние сумерки, разорванная облачность 5-6 баллов с нижней кромкой на высоте 600-700м. горизонтальная видимость не более 3-4 км. В таких условиях самолет-разведчик свою задачу не выполнил - корабль не обнаружил. Экипажи бомбардировщиков вынуждены были разделиться и искать цель самостоятельно. Экипаж аместителя командира по летной подготовке практически сразу обнаружил крупную надводную цель и вышел на нее на заданной высоте в 500м. опознал ее визу- ально в дымке как боевой корабль размерности эсминца и произвел бомбометание с упреждением по курсу корабля, стремясь положить серию бомб поближе к кораблю. Но серия бомб легла не спереди по курсу корабля, а с недолетом по линии проходящей через его корпус. Штурмовые бомбы взорвались над поверхностью воды, и сноп оскол- ков срикошетил прямо в борт корабля, который оказался советским сухогрузом, вышедшим всего несколько часов назад из порта Вентспилс. Судно начало подавать сигнал бедствия, сопровождая его открытым текстом: «бандитское нападение в терри- ториальных водах Советского Союза». К счастью убитых и раненых на борту не было (ремонт повреждений обошелся Министерству обороны в автоцистерну спирта и 5-тонный грузовик масляной краски). Второй экипаж, обнаружив несколько групп надводных целей, помня о неудаче своего товарища снижался до высоты 200м. (к тому времени дымка чуть рассеялась и видимость стала 5-6км). В абсолютном большинстве это были рыболовные суда. Время шло, а корабль обнаружить не удавалось. На смену готовились вылететь два экипажа первой эскадрильи. В это время «Сторожевой» подошел к границе территориальных вод Советского Союза. Очевидно тогда и было принято окончательное решение на его уничтожение любыми силами генерал-майор Гвоздиков приказал поднять весь полк в максимально короткое время для нанесения удара по кораблю хотя его точное место нахождение по-прежнему было неизвестно. В спешке чудом удалось избежать столкно- вения самолето в на ВПП. Командир третьей эскадрильи, получив приказ осуществить взлет эскадрильей по варианту выхода из-под удара, в соответствии с заранее разра- ботанным планом в кратчайшие сроки вырулил на ВПП, и немедленно начал взлет при этом с другой стороны ВПП к взлету готовились два самолета первой эскадрильи. Катастрофы удалось избежать благодаря решительным действиям руководителя полетов, но заранее разработанный боевой порядок полка построить в воздухе уже было невоз- можно, и самолеты пошли в район удара вперемешку на двух эшелонах с минутным интервалом на каждом. Это была идеальная мишень для двух корабельных комплексов ЗУР с 40-секундным циклом стрельбы. С высокой степенью вероятности можно утверж- дать, что если бы корабль реально отражал этот авиационный удар, то все 18 само- летов этого «боевого порядка» были бы сбиты. Тем временем второй самолет (начальника огневой и тактической подготовки) наконец, обнаружил группу кораблей, два из которых, выглядевшие на экране радара крупнее находились на расстоянии 5-6км. друг от друга. Нарушив все запреты экипаж прошел между двумя боевыми кораблями на высоте 50м, и четко увидел на борту одного из них искомый номер. На КП полка сразу же пошел доклад об азимуте и удалении корабля от аэродрома Тукумс, а также запрос подтверждения на его атаку. Получив разрешение экипаж выполнил маневр и атаковал корабль с высоты 200м. спереди сбоку под углом 20-25 град. от его оси. Саблин, управляя кораблем, грамотно сорвал атаку, энергично сманеврировав в сторону атакующего самолета до курсового угла, равного 0 град. Бомбардировщик вынужден был прекратить атаку (попасть при бомбоме- тании с горизонта в узкую цель было маловероятно) и со снижением до 50м. (экипаж все время помнил о двух ЗРК типа «Оса») проскочил над кораблем. и атаковал пов- торно сбоку сзади под таким углом, чтобы корабль до сброса бомб не успел развер- нуться до курсового угла равного 180град. Первая бомба серии попала прямо в сере- дину палубы на юте корабля, разрушила при взрыве палубное покрытие и заклинила руль. Другие бомбы серии легли с перелетом под небольшим углом от оси корабля и никаких повреждений кораблю не причинили. Корабль стал описывать широкую цирку- ляцию и застопорил ход. Прерывая пересказ воспоминаний А.Цимбалова, хочется привести слова генерал- майора юстиции А.Борискина, начальника управления Главной военной прокуратуры согласно которым «… бомбометание велось не по кораблю, а впереди его, по курсу движения. И, конечно, ни одного попадания, ни одного повреждения ни на палубе, ни на надстройках не было». Экипаж, выполнив атаку, стал резко набирать высоту, держа корабль в поле зрения и пытаясь определить результат удара. В это время первый экипаж колонны полка выскочил на один из кораблей преследования и сходу его атаковал, приняв за мятежный корабль. Атакованный корабль от падающих бомб уклонился, но ответил огнем из всех своих зенитных автоматических орудий. Стрелял корабль много, но мимо. В это время командование, вовремя задав себе вопрос что будет когда в атаку пойдут остальные 17 бомбардировщиков, решило что пора прекращать «учения» и откры- тым текстом была передана команда «Контрольным учениям сил флота и авиации– отбой. Часам к 10 утра 9 ноября все самолеты полка совершили посадку на своем аэродроме. Комдив собрал руководящий и летный состав на «разбор полетов». Суть сказанного сводилась к следующему: полк поставленную задачу выполнил, при этом, не потеряв ни одного самолета и не убив ни одного невинного человека на атакованных кораблях. Да, издержки были, но не по вашей вине. Предвидя грядущее разбирательство комдив посоветовал ничего не скрывать, говорить только правду, какой бы она не была нели- цеприятной высшим должностным лицам. «Беглецы» были остановлены в 21 миле за пределами советской государственной границы и на расстоянии 50 миль от территориальных вод Швеции. В уже упомянутом докладе последующие события излагаются следующим образом: «Получение телеграмм с приказаниями министра обороны, главнокомандующего ВМФ и командующего Балтийским флотом возвратиться на рейд и предупреждение о применении оружия в случае непови- новения которые стали известны экипажу через радистов и шифровальщиков, а также сопровождение корабля самолетами, кораблями и катерами привели к тому, что значи- тельная часть личного состава одумалась и начала понимать преступность замысла Саблина, предпринимать меры к выводу из строя оружия и части технических средств, стала энергичнее действовать по освобождению командира и офицеров». Далее гово- рится что примерно в 10.20 (напомним что по воспоминаниям Цимбалова к 10.00 все самолеты уже вернулись на базу, возможно это расхождение объясняется использова- нием времени различных часовых поясов), еще до сбрасывания бомб самолетом, группой матросов из 25 - 30 человек были освобождены офицеры и командир корабля. По при- казу командира корабля был вскрыт арсенал, вооружена часть матросов, старшин и офицеров. Командир лично арестовал Саблина ранив его при этом в ногу. Вот как рас- сказывает об этом командир «Сторожевого» Потульный: «Я пытался выбраться из отсека, куда меня заманил Саблин. Нашел какую-то железяку, сломал запор у люка, попал в следующий отсек - тоже заперт. Когда сломал и этот замок, матрос Шеин заблокировал люк раздвижным аварийным упором. Все, самому не выбраться. Но тут матросы начали догадываться, что происходит. Старшина 1 статьи Копылов с матросами (Станкявичус, Лыков, Борисов, Набиев) оттолкнули Шеина, выбили упор и освободили меня. Я взял пистолет, остальные вооружились автоматами и двумя группами- одни со стороны бака, а я по внутреннему переходу - стали подниматься на мостик. Увидев Саблина, первое побуждение было его тут же пристрелить, но потом мелькнула мысль: «Он еще приго- дится правосудию!» Я выстрелил ему в ногу. Он упал. Мы поднялись на мостик, и я по радио объявил, что порядок на корабле восстановлен». В 10.32 капитан 2-го ранга Потульный доложил, что взял командование кораблем в свои руки. Сторонники Саблина (в некоторых источниках говориться о 11 военослужащих среди которых были два моло- дых офицера - командир стартовой батареи минно-торпедной части лейтенант В.Дудник и помощник командира корабля по снабжению лейтенант В. Вавилкин), также были арестованы. С приходом корабля на базу весь экипаж был размешен в казарме, взят под охрану. Саблина разжаловали, лишили наград и отправили в Москву. А из Москвы в тот же день прибыла правительственная комиссия во главе с главнокомандующим ВМФ адмиралом Флота Советского Союза Горшковым, в ее составе - начальник Главпура генерал армии Епишев, начальник политуправления ВМФ адмирал Гришанов, работники ЦК КПСС, КГБ, военной контрразведки. Экипаж был расформирован, многих офицеров уволили в запас. Матросов и старшин демобилизовали. Многие высокие флотские началь- ники были сняты с должностей или схлопотали дисциплинарные взыскания, некоторых исключили из партии. Досталось и летчикам - практически весь руководящий состав дивизии и 885 полка имели от имени главнокомандующего ВВС предупреждение о не полном служебном соответствии исполняющий обязанности командующего 15 ВА генерал- майор авиации Б.Гвоздиков был тихо уволен на пенсию по выслуге лет. Кроме того, были приняты чрезвычайные меры по исключению утечки информации, что, собственно, и окружило эту историю вереницей самых невероятных слухов. Корабль тоже был отправлен в «ссылку». В ночь на 9 ноября командира БПК «Дружный» Камчатской флотилии (однотипного «Сторожевому») стоявшего в те днина Балтике, капитана 3-го ранга А.Печкорина и замполита капитан-лейтенанта Л.Беска- равайного вызвали к себе начальник главного политуправления армии и флота маршал Епишев и главком ВМФ адмирал Горшков. Моряки получили приказ незамедлительно вместе со своим экипажем «пересесть» на «Сторожевой». В начале 1976г. они привели «Сторожевой» на Тихий океан где он встал во главе камчатской бригады противоло- дочных кораблей. О прошедшем напоминали только металлические заплатки на трубах, прикрывавшие следы ноябрьской бомбардировки. В ноябре 2002г. корабль был веден из боевого состава флота и продан в Индию на металлолом. Следствие по этому делу вела контрразведка оно было недолгим и несложным. Замполит ничего не отрицал, всю вину брал на себя и просил только, чтобы матросов Саблину было предъявлено обвинение в том, что он длительное время (с весны 1973г.) он вынашивал замыслы, направленные на насильственное изменение государ- ственного и общественного строя СССР, а затем, нарушив присягу, приступил к их практическому осуществлению и вывел корабль из подчинения командовани. Вина Саб- лина в совершенном преступлении была полностью доказана показаниями многих свиде- телей-очевидцев, многочисленными вещественными доказательствами, а также полным признанием им своей вины. В следственном деле хранится изъятое при обыске письмо Саблина родителям, датированное 8 ноября 1975г. «Дорогие, любимые, хорошие мои папочка и мамочка! Очень трудно было начать писать это письмо, так как оно, веро- ятно, вызовет у вас тревогу, боль, а может, даже возмущение и гнев в мой адрес... Моими действиями руководит только одно желание - сделать, что в моих силах, чтобы народ наш, хороший, могучий народ Родины нашей, разбудить от политической спячки, ибо она сказывается губительно на всех сторонах жизни нашего общества...» Долгое время в знаменитой «Особой папке» ЦК КПСС хранился совсекретный доку- мент. После развала СССР он (как и вся папка) был рассекречен. Вот выдержка из него: «...Комитетом Гос. безопасности заканчивается расследование уголовного дела по обвинению капитана 3-го ранга В.М.Саблина и других военнослужащих - участников преступной акции 8-9 ноября 1975г. на большом противолодочном корабле «Сторожевой». Установлено, что организатор этого преступления Саблин, попав под влияние ревизио- нистской идеологии, на протяжении ряда лет вынашивал враждебные взгляды на совет- скую действительность. В апреле 1975г. он сформулировал их в письменном виде, записал на магнитофонную ленту, а во время событий на «Сторожевом» выступил с антисоветской речью перед личным составом. Политическая «платформа» Саблина вклю- чала набор заимствованных из буржуазной пропаганды клеветнических утверждений об «устарелости» марксистско - ленинского учения и «бюрократического перерождения» государственного и партийного аппарата в СССР и призывы к отстранению КПСС от ру- ководства обществом, к созданию новой «более прогрессивной» партии. Весной 1975г. он разработал детальный план захвата военного корабля, который намеревался исполь- зовать как «политическую трибуну» для выдвижения требований об изменении государ- ственного строя в СССР и борьбы с Советской властью. Он организовал и осуществил самовольный угон большого противолодочного корабля за пределы советских террито- риальных вод. Эти его действия квалифицированы как измена Родине...» Под докумен- том стоят подписи председателя КГБ Андропова, Генерального Прокурора Руденко министра обороны Гречко и председателя Верховного Суда СССР Смирнова, на его полях стоя росписи Брежнева, Суслова, Пельше и других членов тогдашнего высшего партий- ного руководства СССР. Так что приговор Саблину был вынесен на самом высшем уровне еще до суда в точности как это бывало при Сталине в тридцатые годы. Но все же формально судьба Саблина должна была решиться на суде. Военная кол- легия Верховного Суда СССР в составе председателя генерал-майора юстиции Г.Бушуева, народных заседателей генерал-майора инженерных войск Б.Козлова, генерал-лейтенанта И.Цыганкова при секретарях полковнике М.Афанасьеве и служащем СА В.Кузнецове, с участием государственного обвинителя старшего помощника Главного Военного Прокуро- ра генерал-майора юстиции В.Шантурова и защитников адвокатов Л.Аксенова и Л.Попова на своем заключительном закрытом заседании 13 июля 1976г. точно исполнила все фор- мальности. В.Саблин был признан виновным по пункту «а» статьи 84 УК РСФСР (измена Родине) и приговорён к смертной казни. Просьбу офицера о помиловании в президиуме Верховного совета СССР отклонили. Перед расстрелом Саблину разрешили написать письмо своему сыну: «Верь, что история честно воздаст всем по их заслугам, и тогда ты никогда не усомнишься в том, что сделал ваш отец. Никогда не будь среди людей, которые критикуют не действуя. Эти лицемеры, слабые ничего не представляющие из себя люди не способны сочетать свою веру, со своими делами. Я хочу чтобы ты был храбр. Будь уверен в том, что жизнь замечательна. Верь в то, что Революция всегда побеждает.» Приговор приведен в исполнение 3 августа 1976г. Саблина похоронили в безымян- ной могиле, местонахождение которой неизвестно. Его правую руку матроса А. Шеина приговорили к 8 годам лишения свободы. Первые два года он отсидел в камере, потом его перевели в так называемый рабочий корпус в том же Лефортово, где осужденный находился еще три с половиной года. Последние два с половиной года Шеин провел в Кировской области - в лагере строгого режима. По делу к уголовной ответственности за содействие Саблину в захвате корабля и выводе его за пределы Государственной границы СССР привлекалось еще 6 офицеров и 11 мичманов, но дела в отношении их вскоре были прекращены. Сразу после распада СССР о Саблине и Шеине заговорили как о жертвах тоталитар- ного режима. В 1992г. в России впервые под председательством известного юриста С.Алексеева прошло заседание общественного суда. На нем дискутировали о событиях 8 ноября 1975г. на рейде Риги. Вердикт того суда: «Совершая высокогражданственный поступок, жертвуя собой, он служил Отечеству и народу». Правоохранительные органы трижды брались за пересмотр дела, и только в 1994г. военная коллегия Верховного суда РФ пересмотрела дело Саблина «с учётом новых обстоятельств» и переквалифици- ровала его с «измены Родине» на статьи о воинских преступлениях (превышение власти, неповиновение и сопротивление начальству), по совокупности которых изменила приго- вор на 10 лет лишения свободы, а помогавшему ему матросу Шеину наказание уменьшили до 5 лет. При этом было указано, что полной реабилитации Саблин и его соратник Шеин не подлежат. Так кто же Валерий Саблин - герой иди предатель? Вот его автобиографические данные из того же секретного доклада: «… капитан 3-го ранга Саблин В.М., 1939 г.р. русский, в КПСС состоял с 1959г. окончил ВВМУ им. Фрунзе в 1960г. до 1969г. служил на строевых должностях и с должности помощника командира сторожевого корабля Север- ного флот поступил в ВПА им. Ленина, которую окончил в 1973г. По должности аттес- товался в основном положительно. Женат. Имеет сына 1962г. рождения. Отец - капитан 1-го ранга запаса». Отец - Михаил Саблин всю войну прослужил на Северном флоте, его высоко ценил и уважал тогдашний командующий флотом адмирал Головко. Дед тоже был военным моря- ком. С раннего детства Валерий грезил морем и в 1956г. поступил в Высшее военно- морское училище им. Фрунзе в Ленинграде, где стал образцовым курсантом. Еще во время учебы в школе товарищи в шутку звали его «совестью класса». Один из его одно- классников вспоминал: «Все мы воспитывались, на социалистической и коммунистичес- кой этике. Все мы верили в нее, но Валерий был настолько честен, что хотел жить по этим идеалам». Еще одно свидетельство принадлежит А.И.Лялину - однокашнику Саб- лина по училищу: «Валерия мы называли совестью курса. Не подумайте, что он был занудой из породы завзятых отличников. Нет, он был очень живым, веселым - и в то же время очень твердым в принципах. Не вилял, не ловчил. Начальство его ценило. Он быстро стал командиром отделения, одним из первых в нашем потоке вступил в партию - еще на четвертом курсе. Мы выбрали его секретарем факультетского комитета комсо- мола...» Как вспоминает Борис Саблин, один из его братьев: «он не умел врать». Он ненавидел лицемерие во всех его проявлениях и не мог спокойно и безучастно смот- реть на несправедливость. На этой почве он часто спорил с отцом, доказывая, что так, как жила тогда страна жить нельзя. Лейтенант Саблин начал офицерскую службу в 1960г. в Севастополе, на эскад- ренном миноносце «Ожесточенный». Командовал группой управления артиллерийским огнем, затем - огневым дивизионом. Служил, что называется, не за страх, а за со- весть. Об этом говорят многочисленные благодарности командования. Однако первое повышение в звании было для него задержано почти на год. Причина была в том что лейтенант Саблин написал Хрущеву письмо в котором изложил свои мысли насчет чистоты партийных рядов. Написал как коммунист, теоретически имеющий право обра- щаться в любую партийную инстанцию. На практике все обернулось жестким внушением, смысл которого разгадать нетрудно: не высовывайся! Кажется, Саблин урок понял и с головой ушел в службу. Его прочили в командиры корабля, но он опять всех удивил - после первых десяти лет службы рапортом отпросился на учебу в Военно-политическую академию им.Ленина. И там, в Москве, тоже постигал общественные науки «за совесть», а не как типовой карьерист-зубрила. В 1973г. после окончания академии Саблин был назначен замполитом на БПК «Сторожевой». С этого момента начинается длительная и кропотливая подготовка к вос- станию. Замполит решает использовать в своей работе глубинный мотив революционных выступлений матросов в русском флоте – обостренное чувство справедливости. Каждый уходящий в отпуск матрос получал задание после возвращения подробно описать жизнь в родном городе или селе. При этом замполит обращает внимание на многочисленные примеры всякого рода несправедливостей и нарушений законности. Скоро он, а не командир корабля капитан 2-го ранга Потульный стал неформальным лидером экипажа. За два года ему удалось исподволь познакомить некоторых членов экипажа со своими воззрениями и планами переустройства общества в Советском Союзе. Трудно предполо- жить что все это прошло мимо внимания особистов, но Саблина не трогали, возможно потому что он учился с сыном начальника политуправления ВМФ адмирала Гришанова и часто бывал в их семье. В своем прощальном письме жене Саблин пишет: «Я долго был либералом, уверен- ным, что достаточно чуть-чуть кое-что подправить в нашем обществе, написать одну- две обличительные статьи, что-то или кого-то сменить. Так было примерно до 1971г. Учеба в академии окончательно убедила меня в том, что стальная государственно- партийная машина настолько стальная, что любые удары в лоб будут превращаться в пустые звуки... С 1971г. я стал мечтать о свободной пропагандистской территории корабля. К сожалению, обстановка складывалась так, что только в ноябре 75-го появилась реаль- ная возможность выступить. Что меня толкнуло на это? Любовь к жизни. Я имею в виду не жизнь сытого мещанина, а жизнь светлую, честную, которая вызывает искреннюю радость... Я убежден, что в нашем народе, как и 58 лет назад, еще вспыхнет револю- ционное сознание и он добьется коммунистических отношений в стране...» До сих пор в обществе нет (да инаверно и не может быть) единого мнения о том что же совершил Саблин подвиг или преступление. В тридцатую годовщину восстания на «Сторожевом», вице-президент общественной организации «Генералы и адмиралы за гуманизм и демократию» В.Дудник со страниц «Известий» призвал полностью реабили- тировать Саблина. Ему возразил политолог и публицист, бывший замминистра иностран- ных дел России Г.Кунадзе. Похвалив Саблина как «хорошего человека, честного, искреннего и справедливого» автор тем не менее высказался против его оправдания: «...желая своей Родине добра, Валерий Саблин совершил тяжкое преступление - поднял мятеж на военном корабле...» А вот мнение капитана 1-го ранга О.Бар-Бирюкова: «Поступок Саблина сродни подвигу лейтенанта Шмидта. Его честное имя совершенно незаслуженно предано забве- нию, а семья - опале. Пора положить этому конец! Справедливость должна восторжес- твовать - как это произошло в отношении большинства репрессированных участников кровопролитного Кронштадтского мятежа 1921г.» Вице-адмирал А.Корниенко (в 1975г. служил заместителем начальника политуправ- ления БФ) высказался так: «Ради достижения сомнительной цели Саблин поставил под угрозу жизнь всего экипажа...Сейчас некоторые хотят героизировать Саблина. Видят в его авантюре чуть ли не призыв к перестройке. Другие говорят, что это был смелый поступок... Да, в определенной степени смелый. Но чем он отличается от действий террористов - они тоже ради достижения цели идут на смертельный риск. Но при этом, ставят под удар сотни других жизней.» «Смертельный риск» это единственое что можно найти общего в действиях Саблина и террористов. Корабль был безоружен и практически не мог представлять угрозы (если не использовать его как таран). Общепринятого юридического определения поня- тия терроризм не существует. В российском праве терроризм определяется как идеоло- гия насилия и практика воздействия на общественное сознание, на принятие решений органами государственной власти, органами местного самоуправления или международ- ными организациями, связанные с устрашением населения и/или иными формами противо- правных насильственных действий. В праве США - как предумышленное, политически мотивированное насилие, совершаемое против мирного населения или объектов субнацио- нальными группами или подпольно действующими агентами, обычно с целью повлиять на настроение общества. Оставим это сравнение на совести алмирала. Но сравнение Саблина с лейтенантом Шмидтом тоже не совсем корректно. Шмидт был освобожден отставкой от присяги и сна- чала отказывался возглавить восстание, считая его преждевременным и губительным. Но, подчиняясь обстоятельствам, вынужден был согласиться на требования революцион- ных матросов. Саблин же оставался под присягой и кроме собственной рисковал жиз- нями членов экипажа (вряд ли большинство поддержавших выступление Саблина реально оценивало ситуацию). Часть экипажа которая не оказала ему поддержки вообще оказа- лась в роли заложников. Для самого Саблина Шмидт был, очевидно, примером для подражания - среди книг его домашней библиотеки сохранилась вырезка из статьи Шмидта «Депутат Революции», где рукой Саблина подчеркнуто: «...Когда провозглашен- ные политические права начали отнимать у народа, то стихийная волна жизни выделила меня, заурядного человека, из толпы, и из моей груди вырвался крик. Я счастлив, что этот крик вырвался из моей груди!...» Выступление Саблина скорее сродни «восстанию» декабристов. Судите сами. В первые десятилетия XIX в. часть представителей русского дворянства понимает губительность самодержавия и крепостного права для дальнейшего развития страны. В их среде складывается система взглядов, реализация которых должна изменить устои российской жизни но их идеи и мировоззрение не были едиными. В декабре 1925г. Петербургская группа («Северное общество») решила помешать войскам и сенату принести присягу новому царю (Николаю I). Они намеревались войти в сенат и потребовать опубликовать всенародный манифест, в котором было бы объяв- лено об отмене крепостного права и 25-летнего срока солдатской службы, о введении обязательной военной службы для всех сословий, о свободе слова и собрания, о введе- нии суда присяжных. Все правительственные чиновники должны были уступить место выборным лицам. Восставшие войска должны были занять Зимний дворец и Петропавлов- скую крепость, царскую семью должны были арестовать. Первое сущственное отличие от «восстания» Саблина в том, что декабристы были вооружены и предполагали приме- нение силы вплоть до убийства царя. Для руководства восстанием был избран диктатор - князь Сергей Трубецкой. К 11 часам утра 14 декабря 1825г. на Сенатскую площадь 30 офицеров-декабристов вывели около 3020 человек: солдат Московского и Гренадер- ского полка и матросов гвардейского Морского экипажа. К этому времени сенаторы уже принесли присягу Николаю и провозгласили его императором. Князь Трубецкой на площади не появился и восставшие полки продолжали стоять на площади, не предприни- мая активных действий, пока заговорщики пытались прийти к единому мнению о новом руководителе. Правда была дважды отбита атака конногвардейцев и смертельно ранен генерал-губернатор Санкт-Петербурга М.Милорадович пытавшийся убедить солдат вер- нуться в казармы (второе отличие). Войска, уже присягнувшие новому императору, окружили восставших. По их строю был сделан сначала залп холостыми зарядами, не произведший эффекта. После этого артиллерия ударила по восставшим картечью, ряды их рассыпались. После этого было сделано ещё несколько выстрелов по толпе состоявшей по большей части из любопытных обывателей в результате погибло 1271 человек, из которых: «39 - во фраках и шине- лях, 9- женска пола, 19- малолетних и 903- черни» (так что последствия восстания тоже существенно различаются). Тем не менее советская система сделала декабристов примером служения отечеству, а Саблина осудила как изменника. Понятно, что никакое государство не станет благодушно относиться к офицеру, вступающему с ним в политическое противоборство. Но дело в том, что в середине 70-х годов советская власть представляла собой тоталитарную однопартийную диктату- ру, которая безжалостно попирала права человека. Борьба с такой властью является не только правом, но и долгом гражданина, стоящим превыше требований военной служ- бы. Одно из положений Всеобщей декларации прав человека гласит: «...необходимо, чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать, в качестве последнего средства, к восстанию против тирании и угнетения». В Декларации независимости США говориться: «Когда длинный ряд злоупотреблений и насилий, неизменно подчиненных одной и той же цели, свидетельствует о коварном замысле вынудить народ смириться с неограниченным деспотизмом, свержение такого правительства... становится правом и обязанностью народа». И вот мечта Саблина сбылась!?- Режим пал, но что изменилось? Власть партап- парата сменилась властью олигархов. Наркомания, бандитизм, коррупция вышли из подполья. Что бы делал Саблин в наши дни?
