Конец 1 тома война и мир.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I- Еh bien, mon prince. Gênes et Lucques ne sont plus que des apanages, des поместья, de la famille Buonaparte. Non, je vous préviens, que si vous ne me dites pas, que nous avons la guerre, si vous vous permettez encore de pallier toutes les infamies, toutes les atrocités de cet Antichrist (ma parole, j"y crois) - je ne vous connais plus, vous n"êtes plus mon ami, vous n"êtes plus мой верный раб, comme vous dites. [Ну, что, князь, Генуа и Лукка стали не больше, как поместьями фамилии Бонапарте. Нет, я вас предупреждаю, если вы мне не скажете, что у нас война, если вы еще позволите себе защищать все гадости, все ужасы этого Антихриста (право, я верю, что он Антихрист) - я вас больше не знаю, вы уж не друг мой, вы уж не мой верный раб, как вы говорите.] Ну, здравствуйте, здравствуйте. Je vois que je vous fais peur, [Я вижу, что я вас пугаю,] садитесь и рассказывайте.
Так говорила в июле 1805 года известная Анна Павловна Шерер, фрейлина и приближенная императрицы Марии Феодоровны, встречая важного и чиновного князя Василия, первого приехавшего на ее вечер. Анна Павловна кашляла несколько дней, у нее был грипп, как она говорила (грипп был тогда новое слово, употреблявшееся только редкими). В записочках, разосланных утром с красным лакеем, было написано без различия во всех:
«Si vous n"avez rien de mieux à faire, M. le comte (или mon prince), et si la perspective de passer la soirée chez une pauvre malade ne vous effraye pas trop, je serai charmée de vous voir chez moi entre 7 et 10 heures. Annette Scherer».
[Если y вас, граф (или князь), нет в виду ничего лучшего и если перспектива вечера у бедной больной не слишком вас пугает, то я буду очень рада видеть вас нынче у себя между семью и десятью часами. Анна Шерер.]
- Dieu, quelle virulente sortie [О! какое жестокое нападение!] - отвечал, нисколько не смутясь такою встречей, вошедший князь, в придворном, шитом мундире, в чулках, башмаках, при звездах, с светлым выражением плоского лица. Он говорил на том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды, и с теми тихими, покровительственными интонациями, которые свойственны состаревшемуся в свете и при дворе значительному человеку. Он подошел к Анне Павловне, поцеловал ее руку, подставив ей свою надушенную и сияющую лысину, и покойно уселся на диване.
- Avant tout dites moi, comment vous allez, chère amie? [Прежде всего скажите, как ваше здоровье?] Успокойте друга, - сказал он, не изменяя голоса и тоном, в котором из-за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка.
- Как можно быть здоровой… когда нравственно страдаешь? Разве можно оставаться спокойною в наше время, когда есть у человека чувство? - сказала Анна Павловна. - Вы весь вечер у меня, надеюсь?
- А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться там, - сказал князь. - Дочь заедет за мной и повезет меня.
- Я думала, что нынешний праздник отменен. Je vous avoue que toutes ces fêtes et tous ces feux d"artifice commencent à devenir insipides. [Признаюсь, все эти праздники и фейерверки становятся несносны.]
- Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, - сказал князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.
- Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu"a-t-on décidé par rapport à la dépêche de Novosiizoff? Vous savez tout. [Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцова? Вы все знаете.]
- Как вам сказать? - сказал князь холодным, скучающим тоном. - Qu"a-t-on décidé? On a décidé que Buonaparte a brûlé ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de brûler les nôtres. [Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли; и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши.] - Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
- Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralité prussienne, ce n"est qu"un piège. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии - только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… - Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
- Я думаю, - сказал князь улыбаясь, - что ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
- Сейчас. A propos, - прибавила она, опять успокоиваясь, - нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de MorteMariet, il est allié aux Montmorency par les Rohans, [Кстати, - виконт Мортемар,] он в родстве с Монморанси чрез Роганов,] одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l"abbé Morio: [аббат Морио:] вы знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете?
- А! Я очень рад буду, - сказал князь. - Скажите, - прибавил он, как будто только что вспомнив что-то и особенно-небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главною целью его посещения, - правда, что l"impératrice-mère [императрица-мать] желает назначения барона Функе первым секретарем в Вену? C"est un pauvre sire, ce baron, à ce qu"il paraît. [Этот барон, кажется, ничтожная личность.] - Князь Василий желал определить сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону.
Анна Павловна почти закрыла глаза в знак того, что ни она, ни кто другой не могут судить про то, что угодно или нравится императрице.
- Monsieur le baron de Funke a été recommandé à l"impératrice-mère par sa soeur, [Барон Функе рекомендован императрице-матери ее сестрою,] - только сказала она грустным, сухим тоном. В то время, как Анна Павловна назвала императрицу, лицо ее вдруг представило глубокое и искреннее выражение преданности и уважения, соединенное с грустью, что с ней бывало каждый раз, когда она в разговоре упоминала о своей высокой покровительнице. Она сказала, что ее величество изволила оказать барону Функе beaucoup d"estime, [много уважения,] и опять взгляд ее подернулся грустью.
Князь равнодушно замолк. Анна Павловна, с свойственною ей придворною и женскою ловкостью и быстротою такта, захотела и щелконуть князя за то, что он дерзнул так отозваться о лице, рекомендованном императрице, и в то же время утешить его.
- Mais à propos de votre famille,[Кстати о вашей семье,] - сказала она, - знаете ли, что ваша дочь с тех пор, как выезжает, fait les délices de tout le monde. On la trouve belle, comme le jour. [составляет восторг всего общества. Ее находят прекрасною, как день.]
Князь наклонился в знак уважения и признательности.
- Я часто думаю, - продолжала Анна Павловна после минутного молчания, подвигаясь к князю и ласково улыбаясь ему, как будто выказывая этим, что политические и светские разговоры кончены и теперь начинается задушевный, - я часто думаю, как иногда несправедливо распределяется счастие жизни. За что вам судьба дала таких двух славных детей (исключая Анатоля, вашего меньшого, я его не люблю, - вставила она безапелляционно, приподняв брови) - таких прелестных детей? А вы, право, менее всех цените их и потому их не стоите.
И она улыбнулась своею восторженною улыбкой.
- Que voulez-vous? Lafater aurait dit que je n"ai pas la bosse de la paterienité, [Чего вы хотите? Лафатер сказал бы, что у меня нет шишки родительской любви,] - сказал князь.
- Перестаньте шутить. Я хотела серьезно поговорить с вами. Знаете, я недовольна вашим меньшим сыном. Между нами будь сказано (лицо ее приняло грустное выражение), о нем говорили у ее величества и жалеют вас…
Князь не отвечал, но она молча, значительно глядя на него, ждала ответа. Князь Василий поморщился.
- Что вы хотите, чтоб я делал! - сказал он наконец. - Вы знаете, я сделал для их воспитания все, что может отец, и оба вышли des imbéciles. [дураки.] Ипполит, по крайней мере, покойный дурак, а Анатоль - беспокойный. Вот одно различие, - сказал он, улыбаясь более неестественно и одушевленно, чем обыкновенно, и при этом особенно резко выказывая в сложившихся около его рта морщинах что-то неожиданно-грубое и неприятное.
- И зачем родятся дети у таких людей, как вы? Ежели бы вы не были отец, я бы ни в чем не могла упрекнуть вас, - сказала Анна Павловна, задумчиво поднимая глаза.
- Je suis votre [Я ваш] верный раб, et à vous seule je puis l"avouer. Мои дети - ce sont les entraves de mon existence. [вам одним могу признаться. Мои дети - обуза моего существования.] - Он помолчал, выражая жестом свою покорность жестокой судьбе.
Анна Павловна задумалась.
- Вы никогда не думали о том, чтобы женить вашего блудного сына Анатоля? Говорят, - сказала она, - что старые девицы ont la manie des Marieiages. [имеют манию женить.] Я еще не чувствую за собою этой слабости, но у меня есть одна petite personne [маленькая особа], которая очень несчастлива с отцом, une parente à nous, une princesse [наша родственница, княжна] Болконская. - Князь Василий не отвечал, хотя с свойственною светским людям быстротой соображения и памяти показал движением головы, что он принял к соображению эти сведения.
- Нет, вы знаете ли, что этот Анатоль мне стоит 40.000 в год, - сказал он, видимо, не в силах удерживать печальный ход своих мыслей. Он помолчал.
- Что будет через пять лет, если это пойдет так? Voilà l"avantage d"être père. [Вот выгода быть отцом.] Она богата, ваша княжна?
- Отец очень богат и скуп. Он живет в деревне. Знаете, этот известный князь Болконский, отставленный еще при покойном императоре и прозванный прусским королем. Он очень умный человек, но со странностями и тяжелый. La pauvre petite est malheureuse, comme les pierres. [Бедняжка несчастлива, как камни.] У нее брат, вот что недавно женился на Lise Мейнен, адъютант Кутузова. Он будет нынче у меня.
- Ecoutez, chère Annette, [Послушайте, милая Аннет,] - сказал князь, взяв вдруг свою собеседницу за руку и пригибая ее почему-то книзу. - Arrangez-moi cette affaire et je suis votre [Устройте мне это дело, и я навсегда ваш] вернейший раб à tout jamais pan, comme mon староста m"écrit des [как пишет мне мой староста] донесенья: покой-ер-п!. Она хорошей фамилии и богата. Всё, что мне нужно.
И он с теми свободными и фамильярными, грациозными движениями, которые его отличали, взял за руку фрейлину, поцеловал ее и, поцеловав, помахал фрейлинскою рукой, развалившись на креслах и глядя в сторону.
- Attendez [Подождите], - сказала Анна Павловна, соображая. - Я нынче же поговорю Lise (la femme du jeune Болконский). [с Лизой (женой молодого Болконского).] И, может быть, это уладится. Ce sera dans votre famille, que je ferai mon apprentissage de vieille fille. [Я в вашем семействе начну обучаться ремеслу старой девки.]
IIГостиная Анны Павловны начала понемногу наполняться. Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала дочь князя Василия, красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы с ним вместе ехать на праздник посланника. Она была в шифре и бальном платье. Приехала и известная, как la femme la plus séduisante de Pétersbourg [самая обворожительная женщина в Петербурге,], молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера. Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие.
- Вы не видали еще? или: - вы не знакомы с ma tante [с моей тетушкой]? - говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя глаза с гостя на ma tante [тетушку], и потом отходила.
Все гости совершали обряд приветствования никому неизвестной, никому неинтересной и ненужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтобы уж весь вечер ни разу не подойти к ней.
Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне-привлекательных женщин, недостаток ее - короткость губы и полуоткрытый рот - казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям, смотревшим на нее, казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый.
Маленькая княгиня, переваливаясь, маленькими быстрыми шажками обошла стол с рабочею сумочкою на руке и, весело оправляя платье, села на диван, около серебряного самовара, как будто всё, что она ни делала, было part de plaisir [развлечением] для нее и для всех ее окружавших.
- J"ai apporté mon ouvrage [Я захватила работу], - сказала она, развертывая свой ридикюль и обращаясь ко всем вместе.
- Смотрите, Annette, ne me jouez pas un mauvais tour, - обратилась она к хозяйке. - Vous m"avez écrit, que c"était une toute petite soirée; voyez, comme je suis attifée. [Не сыграйте со мной дурной шутки; вы мне писали, что у вас совсем маленький вечер. Видите, как я одета дурно.]
И она развела руками, чтобы показать свое, в кружевах, серенькое изящное платье, немного ниже грудей опоясанное широкою лентой.
- Soyez tranquille, Lise, vous serez toujours la plus jolie [Будьте спокойны, вы всё будете лучше всех], - отвечала Анна Павловна.
- Vous savez, mon mari m"abandonne, - продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, - il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] - сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.
- Quelle délicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] - сказал князь Василий тихо Анне Павловне.
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из-за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего-нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
- C"est bien aimable à vous, monsieur Pierre, d"être venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] - сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что-то непонятное и продолжал отыскивать что-то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
- Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… - сказала она.
- Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
- Вы думаете?… - сказала Анна Павловна, чтобы сказать что-нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
- Мы после поговорим, - сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего-нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.
IIIВечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица-княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно-прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что-то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
- Ah! voyons. Contez-nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] - сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем-то à la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, - contez-nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
- Le vicomte a été personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] - шепнула Анна Павловна одному. - Le vicomte est un parfait conteur , - проговорила она другому. - Comme on voit l"homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], - сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
- Переходите сюда, chère Hélène, [милая Элен,] - сказала Анна Павловна красавице-княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно-действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] - говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем-то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
- Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что-либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
- Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] - проговорила она. - Voyons, à quoi pensez-vous? - обратилась она к князю Ипполиту: - apportez-moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
- Теперь мне хорошо, - приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою-красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот - все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
- Ce n"est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] - сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
- Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] - пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
- C"est que je déteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] - сказал он таким тоном, что видно было, - он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из-за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayée, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m-lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это-то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
- Charmant, [Очаровательно,] - сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
- Charmant, - прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что-то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это-то не понравилось Анне Павловне.
- Средство - Европейское равновесие и droit des gens [международное право], - говорил аббат. - Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, - и она спасет мир!
- Как же вы найдете такое равновесие? - начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно-сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
- Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, - сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.
IVВ это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
- Vous vous enrôlez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] - сказала Анна Павловна.
- Le général Koutouzoff, - сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff, как француз, - a bien voulu de moi pour aide-de-camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
- Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
- Она поедет в деревню.
- Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
- André, [Андрей,] - сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, - какую историю нам рассказал виконт о m-lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно-доброй и приятной улыбкой.
- Вот как!… И ты в большом свете! - сказал он Пьеру.
- Я знал, что вы будете, - отвечал Пьер. - Я приеду к вам ужинать, - прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. - Можно?
- Нет, нельзя, - сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что-то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
- Вы меня извините, мой милый виконт, - сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. - Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, - сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
- Очень хороша, - сказал князь Андрей.
- Очень, - сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
- Образуйте мне этого медведя, - сказал он. - Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
VАнна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
- Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? - сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о). - Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
- Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, - просила она.
- Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, - отвечал князь Василий, - но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда-то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
- Послушайте, князь, - сказала она, - я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, - торопливо прибавила она. - Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez été, [Будьте добрым малым, как вы были,] - говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
- Папа, мы опоздаем, - сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что-то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она - одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что-нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
- Chère Анна Михайловна, - сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, - для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
- Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
- Постойте, два слова. Une fois passé aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] - Она замялась: - Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
- Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
- Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
- Папа! - опять тем же тоном повторила красавица, - мы опоздаем.
- Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
- Так завтра вы доложите государю?
- Непременно, а Кутузову не обещаю.
- Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] - сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда-то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
- Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] - сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comédie des peuples de Gênes et de Lucques, qui viennent présenter leurs voeux à M. Buonaparte assis sur un trône, et exauçant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c"est à en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tête. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
- «Dieu me la donne, gare à qui la touche», - сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). - On dit qu"il a été très beau en prononçant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. - Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] - прибавил он и еще раз повторил эти слова по-итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
- J"espère enfin, - продолжала Анна Павловна, - que ça a été la goutte d"eau qui fera déborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
- Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, - сказал виконт учтиво и безнадежно: - Les souverains, madame! Qu"ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, - продолжал он одушевляясь. - Et croyez-moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l"usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать

Работа над романом-эпопеей была окончена в 1867 году. Произведение стало одним из самых значительных творений мировой классики. В нём Лев Толстой затронул нравственные проблемы и вопросы, касающиеся смысла жизни и роли личности в истории.

Изобразив современное на то время общество, автор разделил персонажей на два противоположных лагеря: на тех, кто руководствуется инстинктами и плывёт по течению, и тех, кто постоянно работает над собой, совершенствуя свою душу.

Это видно на примере таких героев, как Андрей и Мария Болконские, Пьер Безухов, Наташа и Николай Ростовы, которые противопоставляются семейству Курагиных, Борису Друбецкому и другим особам, усматривающим смысл жизни в приумножении благосостояния.

«Благородное сословие» эгоистично, в трудное для своей страны время оно не способно не то что защитить родину, но и самих себя . По-иному относятся к жизни лучшие представители дворянского общества. Например, Наташа Ростова. Она на вид хрупкая, нежная, но способна к самопожертвованию и прилагает силы, чтобы облегчить жизнь своим близким.

Положительным героем также является Пьер Безухов, он из робкого, застенчивого юноши превратился в настоящего мужчину, заботящегося о зависящих от него людей. Он совершает ошибки, но продолжает идти вперёд, к своему истинному предназначению.

Сюжет

В основе сюжета Отечественная война с Наполеоном . Все эпизоды и проблемы выстраиваются вокруг этого исторические события. В отступлениях и комментариях Лев Толстой даёт своё видение о силах, которые влияют на исторические процессы.

По мнению автора, исторические события происходят спонтанно, на них не влияет воля отдельных личностей. Они складываются из общих интересов и намерений. Также в книге «Война и мир» Толстой скептически относится к политике и военному делу.

Интересно, что русского полководца Кутузова он изображает, как человека близкого к своему народу, ценящего каждого солдата. Он стремится победить наименьшими потерями. В отличие от него, Наполеон представлен лишённым нравственных чувств.

Толстой также обращает внимание, что этот герой всё сознаёт свою печальную роль «палача народов». Этот человек искренне верил свою миссию сделать счастливее других пусть и насильственным путём.

Кроме реальных исторических деятелей, в романе задействованы вымышленные действующую лица. Через весь сюжет перед нашими глазами проходит жизнь четырёх семей: Ростовых, Болконских, Курагиных и Безуховых . Помимо этого, в книге описаны 559 персонажей.

Почему стоит прочитать роман ?

1. За всю историю человечества мирные времена продолжались недолго. Одно поколение за другим испытывали на себе ужасы войны. Лев Толстой в своём произведении пытается разобраться, почему это происходит, он всеми силами выступает против войны, против насилия над личностью.
2. Масштабное по обхвату событий и рассмотрению характеров героев мог создать только гениальный человек ! Чистый русский язык, философские рассуждения о жизни, любовные линии, всего в этой книге предостаточно! Её следует читать всем, кто относит себя к образованным людям.
3. Это наша история, которую нужно знать . Те, кому не посчастливилось прочитать это произведение, могут восполнить этот пробел, прочитав «Войну и мир» в полном объёме. На нашем сайте роман

Первый том романа «Война и мир» описывает события 1805 года. В нем Толстой задает систему координат всего произведения через противопоставление военной и мирной жизни. Первая часть тома включает описания жизни героев в Москве, Петербурге и Лысых Горах. Вторая – военные действия в Австрии и Шенграбенское сражение. Третья часть разделена на «мирные» и, следующие за ними, «военные» главы, завершающиеся центральным и наиболее ярким эпизодом всего тома – битвой под Аустерлицем.

Для ознакомления с ключевыми событиями произведения, рекомендуем прочитать онлайн краткое содержание 1 тома «Война и мир» по частям и главам.

Серым цветом выделены важные цитаты, это поможет понять лучше суть первого тома романа.

Среднее время чтения страницы: 12 минут.

Часть 1

Глава 1

События первой части первого тома «Война и мир» происходят в 1805 году в Петербурге. Фрейлина и приближенная императрицы Марии Федоровны Анна Павловна Шерер, не смотря на свой грипп, принимает у себя гостей. Одним из первых гостей она встречает князя Василия Курагина. Их разговор постепенно от обсуждения ужасающих действий Антихриста-Наполеона и светских сплетен переходит к темам задушевным. Анна Павловна говорит князю, что неплохо бы женить его сына Анатоля – «беспокойного дурака» . Женщина тут же предлагает подходящую кандидатуру – свою родственницу княжну Болконскую, живущую со скупым, но богатым отцом.

Глава 2

К Шерер съезжаются многие видные люди Петербурга: князь Василий Курагин, его дочь, прекрасная Элен, известная как самая обворожительная женщина в Петербурге, его сын Ипполит, жена Князя Болконского – беременная молодая княгиня Лиза, и другие.

Появляется и Пьер Безухов – «массивный, толстый молодой человек со стриженою головой, в очках» с наблюдательным, умным и естественным взглядом. Пьер был незаконным сын графа Безухого, находившегося при смерти в Москве. Юноша недавно вернулся из-за границы и впервые был в обществе.

Глава 3

Анна Павловна внимательно следит за атмосферой вечера, что раскрывает в ней женщину, умеющую держаться в свете, умело «сервируя» редких гостей более частым посетителям как «что-то сверхъестественно утонченное». Автор подробно описывает очарование Элен, подчеркивая белизну ее полных плеч и внешнюю красоту, лишенную кокетства.

Глава 4

В гостиную входит Андрей Болконский – муж княгини Лизы. Анна Павловна тут же спрашивает у него о его намерении отправиться на войну, уточняя, где в это время будет находиться его жена. Андрей ответил, что собирается отправить ее в деревню к отцу.

Болконский рад видеть Пьера, сообщая юноше, что тот может приезжать к ним в гости, когда хочет, не спрашивая заранее об этом.

Князь Василий и Элен собираются уезжать. Пьер не скрывает восхищения проходящей мимо него девушки, поэтому князь просит Анну Павловну научить юношу вести себя в обществе.

Глава 5

На выходе к князю Василию подошла пожилая дама – Друбецкая Анна Михайловна, до этого сидевшая с тетушкой фрейлины. Женщина, пытаясь использовать былой шарм, просит, чтобы мужчина устроил ее сына Бориса в гвардию.

Во время разговора о политике Пьер высказывается о революции, как о великом деле, идя наперекор другим гостям, которые считают действия Наполеона ужасающими. Юноша не смог до конца отстоять свое мнение, но его поддержал Андрей Болконский.

Главы 6-9

Пьер у Болконских. Андрей предлагает не определившемуся в карьере Пьеру попробовать себя в военной службе, но Пьер считает войну против Наполеона, величайшего человека, неразумным делом. Пьер спрашивает, зачем Болконский идет на войну, на что тот отвечает: «Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь - не по мне!» .

В откровенном разговоре, Андрей говорит Пьеру, чтобы тот никогда не женился, пока окончательно не узнает свою будущую жену: «А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам» . Он очень жалеет, что женился, хотя Лиза и прекрасная женщина. Болконский считает, что стремительный взлет Наполеона случился только благодаря тому, что Наполеон не связан женщиной. Пьера поражает сказанное Андреем, ведь князь является для него неким прототипом идеала.

Покинув Андрея, Пьер едет кутить к Курагиным.

Главы 10-13

Москва. Ростовы празднуют именины матери и младшей дочери – двух Наталий. Женщины сплетничают о болезни графа Безухова и поведении его сына Пьера. Юноша ввязался в дурную компанию: последний его кутеж привел к тому, что Пьера выслали из Петербурга в Москву. Женщины гадают, кто станет наследником богатства Безухова: Пьер или прямой наследник графа – князь Василий.

Старый граф Ростов говорит, что Николай, их старший сын, собирается бросить университет и родителей, решив идти с другом воевать. Николай отвечает, что действительно чувствует тягу к военной службе.

Наташа («черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, со своими детскими открытыми плечиками»), случайно увидев поцелуй Сони (племянницы графа) и Николая, зовет Бориса (сына Друбецкой) и сама целует его. Борис признается девочке в любви, и они договариваются о свадьбе, когда ей исполнится 16.

Главы 14-15

Вера, увидев воркующих Соню с Николаем и Наташу с Борисом, отчитывает, что дурно бегать за молодым человеком, старается всячески задеть молодых людей. Это всех огорчает, и они уходят, но Вера остается довольна.

Анна Михайловна Друбецкая рассказывает Ростовой, что князь Василий устроил ее сына в гвардию, но у нее нет денег даже на обмундирование для сына. Друбецкая надеется лишь на милость крестного отца Бориса – графа Кирилла Владимировича Безухова и решает сейчас же его навесить. Анна Михайловна просит сына «будь мил, как ты умеешь быть» по отношению к графу, но он считает, что это будет подобно унижению.

Глава 16

Пьер выслан за дебош из Петербурга – он с Курагиным и Долоховым, взяв медведя, поехали к актрисам, а когда появился квартальный, чтобы их успокоить, юноша участвовал в связывании квартального с медведем. Пьер несколько дней как живет в доме у отца, в Москве, до конца не понимая, зачем он там находится и насколько тяжело состояние Безухова. Все три княжны (племянницы Безухова) не рады приезду Пьера. Прибывший вскоре к графу князь Василий предупреждает Пьера, что если он будет себя вести здесь так же дурно, как и в Петербурге, то кончит очень плохо.

Собираясь передать приглашение от Ростовых на именины, Борис заходит к Пьеру и застает того за детским занятием: юноша со шпагой представляет себя Наполеоном. Пьер не сразу узнает Бориса, по ошибке принимая его за сына Ростовых. Во время разговора Борис уверяет его, что не претендует (хотя и является крестником старого Безухова) на богатство графа и даже готов отказаться от возможного наследства. Пьер считает Бориса удивительным человеком и надеется, что они познакомятся ближе.

Глава 17

Ростова, огорченная проблемами подруги, попросила у мужа 500 рублей и, когда Анна Михайловна вернулась, отдает ей деньги.

Главы 18-20

Праздник у Ростовых. Пока ожидают крестную Наташи – Марью Дмитриевну Ахросимову – резкую и прямолинейную женщину, в кабинете Ростова двоюродный брат графини Шиншин и эгоистичный гвардейский офицер Берг спорят о преимущества и выгоде службы в кавалерии перед пехотой. Шиншин подшучивает над Бергом.

Пьер приехал перед самым обедом, чувствует себя неловко, садится посередине гостиной, мешая гостям ходить, от стеснения не может вести беседу, постоянно словно кого-то высматривая в толпе. В это время все оценивают, как такой увалень мог участвовать в затее с медведем, о которой судачили сплетники.

За обедом мужчины говорили о войне с Наполеоном и о манифесте которым эту войну объявили. Полковник утверждает, что только благодаря войне можно сохранить безопасность империи, Шиншин не согласен, тогда полковник обращается за поддержкой к Николаю Ростову. Юноша соглашается с мнением, что «русские должны умирать или побеждать» , но понимает всю неловкость своей реплики.

Главы 21-24

У графа Безухова случился шестой удар, после которого доктора объявили, что надежды к выздоровлению больше нет – скорее всего, больной умрет ночью. Начались приготовления к соборованию (одно из семи таинств, дарующее прощение грехов, если больной уже не в состоянии исповедаться).

Князь Василий узнает от княжны Екатерины Семеновны, что письмо, в котором граф просит усыновить Пьера, находится в мозаиковом портфеле у графа под подушкой.

Пьер и Анна Михайловна приезжают в дом Безухова. Направляясь в комнату к умирающему, Пьер не понимает, зачем он туда идет и стоит либо вообще появляться в покоях отца. Во время соборования графа Василий и Екатерина незаметно забирают портфель с бумагами. Видя умирающего Безухова, Пьер наконец понял, насколько отец близок к смерти.

В приемной Анна Михайловна замечает, что княжна что-то прячет и пытается отобрать портфель у Екатерины. В разгар ссоры средняя княжна сообщила, что граф умер. Все огорчены смертью Безухова. На следующее утро Анна Михайловна говорит Пьеру, что его отец обещал помочь Борису и она надеется на исполнение воли графа.

Главы 25-28

Имение Николая Андреевича Болконского – человека строгого, считающего основными человеческими пороками «праздность и суеверие» располагалось в Лысых Горах. Он сам воспитывал дочь Марью и со всем окружающими был требовательно-резок, поэтому его все боялись и слушались.

Андрей Болконский с женой Лизой приезжают в имение к Николаю Болконскому. Андрей, рассказывает отцу о грядущей военной кампании, в ответ встречает явное недовольство. Старший Болконский против желания России участвовать в войне. Он считает, что Бонапарт – «ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых» . Андрей не соглашается с отцом, ведь Наполеон – его идеал. Разозлившись на упрямство сына, старый князь кричит ему, чтобы ступал к своему Бонапарту.

Андрей собирается к отъезду. Мужчину мучают смешанные чувства. Марья, сестра Андрея, просит брата надеть «старинный образок спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы» и благословляет его образом.

Андрей просит старого князя позаботиться о жене Лизе. Николай Андреевич, хотя и кажется строгим, предает рекомендательное письмо Кутузову. При этом, прощаясь с сыном, он расстраивается. Холодно попрощавшись с Лизой, Андрей уезжает.

Часть 2

Глава 1

Начало второй части первого тома датируется осенью 1805 года, русские войска находятся у крепости Браунау, где размещается главная квартира главнокомандующего Кутузова. К Кутузову приезжает член гофкригсрата (придворного военного совета Австрии) из Вены с требованием присоединить русскую армию с австрийскими войсками под предводительством Фердинанда и Мака. Кутузов считает подобное соединение невыгодным для русской армии, находящейся в плачевном состоянии после похода к Браунау.

Кутузов приказывает подготовить солдат к осмотру в походном обмундировании. Во время длительного похода солдаты изрядно износились, их обувь была разбита. Один из солдат был одет в отличной от всех шинели – это был разжалованный (за историю с медведем) Долохов. Генерал кричит на мужчину, чтобы тот немедленно переоделся, но Долохов отвечает, что «обязан исполнять приказания, но не обязан переносить оскорбления» . Генералу приходится попросить его переодеться.

Главы 2-7

Приходит известие о поражении австрийской армии (союзника Российской Империи) под предводительством генерала Мака. Узнав об этом, Болконский невольно рад, что самонадеянные австрийцы посрамлены и вскоре он сможет проявить себя в бою.

В Павлоградском полку служит Николай Ростов, юнкер гусарского полка, живя у немецкого крестьянина (милого мужчины, с которым они всегда радостно здороваются без особых на то причин) с эскадронным командиром Васькой Денисовым. В один из день у Денисова пропадают деньги. Ростов выясняет, что вором оказался поручик Телянин и разоблачает его при других офицерах. Это приводит к ссоре Николая с полковым командиром. Офицеры советуют Ростову извиниться, ведь иначе пострадает честь полка. Николай все понимает, однако, как мальчишка, не может, и Телянина исключают из полка.

Главы 8-9

«Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23-го октября русские войска переходили реку Энс» . Французы начинают обстрел моста, и начальник арьергарда (тыловая часть войска) приказывает пожечь мост. Ростов, смотря на пылающий мост, думает о жизни: «И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни - всё слилось в одно болезненно-тревожное впечатление» .

Армия Кутузова переходит на левый берег Дуная, сделав реку естественной преградой на пути французов.

Главы 10-13

Андрей Болконский останавливается в Брюнне у знакомого дипломата Билибина, который знакомит его с другими русскими дипломатами – «своим» кругом.

Болконский возвращается обратно к армии. Войска беспорядочно и поспешно отступают, по дороге разбросаны мешавшие повозки, офицеры бесцельно ездят по дороге. Наблюдая за этим неорганизованным действом, Болконский думает: «Вот оно, милое, православное воинство» . Его раздражает, что все вокруг так не похоже на его мечты о великом подвиге, который он должен совершить.

В штабе главнокомандующего беспокойство и тревога, так как не ясно, нужно отступать или сражаться. Кутузов отправляет Багратиона и отряд к Кремсу, чтобы те задержали наступление французских войск.

Главы 14-16

Кутузов получает известие, что положение русской армии безвыходное и посылает Багратиона с четырехтысячным авангардом к Голлабрунну для удерживая французов между Веной и Цнаймом. Сам же направляет войско к Цнайму.

Французский маршал Мюрат предлагает Кутузову перемирие. Главнокомандующий соглашается, ведь это шанс спасти русскую армию, продвинув во время перемирия войска к Цнайму. Однако Наполеон раскрывает замыслы Кутузова и приказывает разорвать перемирие. Бонапарт отправляется к войску Багратиона, чтобы разбить его и всю русскую армию.

Настояв на своем переводе в отряд Багратиона, князь Андрей является к главнокомандующему. Осматривая войска, Болконский замечает, что чем дальше от границы с французами, тем более расслаблены солдаты. Князь делает зарисовку плана расположения русских и французских войск.

Главы 17-19

Шенграбенское сражение. Болконский чувствует особое оживление, которое также читалось на лицах солдат и офицеров: «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» .

Багратион находится на правом фланге. Начинается близкое сражение, первые раненые. Багратион, желая поднять боевой дух солдат, спустившись с коня, сам ведет их в атаку.

Ростов, находясь на фронте, радовался, что сейчас окажется в сражении, но почти сразу убивают его лошадь. Оказавшись на земле, он не может выстрелить во француза и просто бросает в противника пистолетом. Раненый в руку Николай Ростов убежал к кустам «не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом» .

Главы 20-21

Российская пехота застигнута врасплох французами в лесу. Полковой командир бесполезно пытается остановить разбегающихся в разные стороны солдат. Внезапно французов оттесняет рота Тимохина, оказавшаяся незамеченной врагом.
Капитану Тушину («небольшому сутуловатому офицеру» с негероической внешностью), руководящему войском на переднем фланге, приказывают немедленно отступать. Начальство и адъютанты упрекают его, хотя офицер показал себя смелым и разумным командующим.

По дороге подбирают раненых, в том числе и Николая Ростова. Лежа на повозке, «он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом и заботою семьи» . «И зачем я пошел сюда!» – думал он.

Часть 3

Глава 1

В третьей части первого тома Пьер получает наследство отца. Князь Василий собирается женить Пьера на своей дочери Элен, так как считает это брак выгодным, прежде всего для себя, ведь юноша теперь очень богат. Князь устраивает Пьера камер-юнкером и настаивает на том, чтобы юноша отправлялся с ним в Петербург. Пьер останавливается у Курагиных. Общество, родственники и знакомые полностью изменили свое отношение к Пьеру после получения им наследства графа, теперь его слова и действия все находили милыми.

На вечере у Шеррер Пьер и Элен остаются наедине, беседуя. Юноша очарован мраморной красотой и прелестным телом девушки. Возвратившись домой, Безухов долго думает об Элен, мечтая, «как она будет его женой, как она может полюбить его» , хотя и мысли его неоднозначны: «Но она глупа, я сам говорил, что она глупа. Что-то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что-то запрещенное» .

Глава 2

Несмотря на свое решение уехать от Курагиных, Пьер долгое время живет у них. В «свете» все более связывают молодых людей как будущих супругов.

В день именин Элен они остаются наедине. Пьер сильно нервничает, однако, взяв себя в руки, признается девушке в любви. Через полтора месяца молодые повенчались и переехали в заново «отделанный» дом Безуховых.

Главы 3-5

В Лысые Горы приезжают князь Василий с сыном Анатолем. Старому Болконскому не нравится Василий, поэтому он не рад гостям. Марья, собираясь знакомиться с Анатолем, очень волнуется, опасаясь, что он ей не понравится, но Лиза ее успокаивает.

Марья очарована красотой и мужественностью Анатоля. Мужчина же совершенно не думает о девушке, ему более интересна хорошенькая француженка компаньонка Бурьен. Старому князю очень трудно дать разрешение на свадьбу, ведь для него расставание с Марьей немыслимо, но он все же расспрашивает Анатоля, изучая его.

После вечера Марья думает об Анатоле, но узнав, что Бурьен влюблена в Анатоля, отказывается выйти за него замуж. «Мое призвание другое», - думала Марья – «Мое призвание - быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования» .

Главы 6-7

Николай Ростов приезжает к Борису Друбецкому в гвардейский лагерь, находящийся рядом, за деньгами и письмами от родных. Друзья очень рады видеть друг друга и обсуждают военные дела. Николай, сильно приукрашивая, рассказывает, как участвовал в сражении и был ранен. К ним присоединяется Андрей Болконский, Николай при нем говорит, что штабные, отсиживаясь в тылу, «получают награды, ничего не делая» . Андрей корректно осаживает его прыть. На обратной дороге Николая терзают смешанные чувства по отношению к Болконскому.

Главы 8-10

Императоры Франц и Александр I проводят смотр австрийских и российских войск. Николай Ростов находится в первых рядах русской армии. Увидев императора Александра, проезжающего мимо и приветствующего войско, юноша ощущает любовь, обожание и восторг по отношению к государю. За участие в Шенграбенском сражении Николая награждают Георгиевским крестом и производят в корнеты.

Русские одержали победу в Вишау, захватив эскадрон французов. Ростов вновь снова встречается с императором. Восхищенный государем, Николай мечтает умереть за него. Подобные настроение были у многих перед Аустерлицким сражением.

Борис Друбецкой отправляется к Болконскому в Ольмюц. Юноша становится свидетелем того, насколько зависят его командиры от воли других, более важных людей в штатском: «Вот эти-то люди решают судьбы народов» – говорит ему Андрей. «Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью» .

Главы 11-12

Французский парламентер Савари передает предложение о встрече Александра с Наполеоном. Император, отказав в личном свидании, отправляет к Бонапарту Долгорукого. Вернувшись, Долгорукий говорит, что после встречи с Бонапартом убедился: Наполеон более всего опасается генерального сражения.

Обсуждение о необходимости начать сражение под Аустерлицем. Кутузов предлагает пока подождать, но все недовольны этим решением. После обсуждения Андрей спрашивает мнение Кутузова о грядущем сражении, главнокомандующий считает, что русских ожидает поражение.

Заседание военного совета. Полным распорядителем будущего сражения назначен Вейротер: «он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал» , «имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый» . Кутузов засыпает во время заседания. Вейротер читает диспозицию (расположение войск перед боем) Аустерлицкого сражения. Ланжерон утверждает, что диспозиция слишком сложная и ее будет трудно осуществить. Андрей хотел высказать свой план, но Кутузов, проснувшись, прерывает заседание, говоря, что ничего менять не будут. Ночью Болконский думает о том, что на все готов ради славы и должен проявить себя в сражении: «Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно» .

Главы 13-17

Начало Аустерлицкого сражения. В 5 утра началось движение русских колонн. Стоял сильный туман и дым от костров, за которыми не было видно окружающих и направления. В движении происходит беспорядок. По причине смещения австрийцев вправо произошла сильная путаница.

Кутузов становится во главе 4-й колонны и ведет ее. Главнокомандующий мрачен, так как сразу увидел путаницу в движении войска. Перед битвой император спрашивает у Кутузова, почему сражение еще не началось, на что старый главнокомандующий отвечает: «Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном Лугу» . Перед началом сражения Болконский твердо уверен, что «нынче был день его Тулона» . Сквозь рассеивающийся туман русские видят французские войска намного ближе, чем ожидали, разбивают строй и бегут от противника. Кутузов приказывает остановить их и князь Андрей, держа в руках знамя, бежит вперед, ведя за собою батальон.

На правом фланге, которым командует Багратион, в 9 часов еще ничего не начинается, поэтому командующий посылает Ростова к главнокомандующим за распоряжением начать военные действия, хотя и знает, что это бессмысленно – расстояние слишком большое. Ростов, продвигаясь по российскому фронту, не верит, что враг уже практически у них в тылу.

Около деревни Праца Ростов находит лишь расстроенные толпы русских. За деревней Гостиерадек Ростов наконец увидел государя, но не решился к нему подойти. В это время капитан Толь, увидев бледного Александра, помогает ему перейти канаву, за что император жмет ему руку. Ростов сожалеет о своей нерешительности и едет к штабу Кутузова.

В пятом часу в Аустерлицком сражении русские проиграли по всем пунктам. Русские отступают. На плотине, Аугеста их настигает артиллерийская канонада французов. Солдаты пытаются продвинуться, идя по мертвым. Долохов прыгает с плотины на лед, за ним бегут другие, но лед не выдерживает, все тонут.

Глава 19

На Праценской горе лежит раненый Болконский, истекая кровью и сам того не замечая тихо стонет, к вечеру впадает в забытье. Очнувшись от жгучей боли, он вновь почувствовал себя живым, думая о высоком аустерлицком небе и о том, что «ничего, ничего не знал до сих пор» .

Внезапно слышится топот приближающихся французов, среди них и Наполеон. Бонапарт хвалит своих воинов, смотря на убитых и раненых. Увидев Болконского, он говорит, что его смерть прекрасна, тогда как для Андрея все это не имело значения: «Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон - его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками» . Бонапарт замечает, что Болконский жив и приказывает отнести его в перевязочный пункт.

Весте с другими ранеными мужчина остается на попечении местного населения. В бреду ему видятся тихие картины жизни и счастье в Лысых Горах, которое разрушает маленький Наполеон. Доктор утверждает, что бред Болконского завершится скорее смертью, чем выздоровлением.

Итоги первого тома

Даже в кратком пересказе первого тома «Войны и мира» противопоставление войны и мира прослеживается не только на структурном уровне романа, но и через события. Так, «мирные» разделы происходят исключительно в России, «военные» – в Европе, при этом в «мирных» главах мы встречаемся с войной персонажей между собой (борьба за наследство Безухова»), а в «военных» – миром (дружеские отношения между немецким крестьянином и Николаем). Финал первого тома – Аустерлицкая битва – поражение не только русско-австрийской армии, но и конец веры героев в высшую идею войны.

Тест по первому тому

Прочтённое краткое содержание запомнится лучше, если вы попытаетесь ответить на все вопросы этого теста:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.4 . Всего получено оценок: 12759.

Лев Николаевич Толстой

Собрание сочинений в двадцати двух томах

Том 4. Война и мир

Война и мир. Том 1

Часть первая

Eh bien, mon prince. Gênes et Lueques ne sont plus que des apanages, des поместья, de la famille Buonaparte. Non, je vous préviens que si vous ne me dites pas que nous avons la guerre, si vous vous permettez encore de pallier toutes les infamies, toutes les atrocités de cet Antichrist (ma parole, j"y crois) - je ne vous connais plus, vous n"êtes plus mon ami, vous n"êtes plus мой верный раб, comme vous dites . Ну, здравствуйте, здравствуйте. Je vois que je vous fais peur , садитесь и рассказывайте.

Так говорила в июле 1805 года известная Анна Павловна Шерер, фрейлина и приближенная императрицы Марии Феодоровны, встречая важного и чиновного князя Василия, первого приехавшего на ее вечер. Анна Павловна кашляла несколько дней, у нее был грипп, как она говорила (грипп был тогда новое слово, употреблявшееся только редкими). В записочках, разосланных утром с красным лакеем, было написано без различия во всех:

Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, - сказал князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.

Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu"a-t-on décidé par rapport à la dépêche de Novosilzoff? Vous savez tout .

Как вам сказать? - сказал князь холодным, скучающим тоном. - Qu"a-t-on décidé? On a décidé que Buonaparte a brûlé ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de brûler les nôtres .

Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.

Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.

В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.

Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника. На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?.. Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцеву? Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и все хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уже объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralité prussienne, ce n"est qu"un piège . Я верю в одного бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!.. - Она вдруг остановилась с улыбкой насмешки над своею горячностью.

Я думаю, - сказал князь, улыбаясь, - что, ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?

Сейчас. A propos, - прибавила она, опять успокоиваясь, - нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de Mortemart, il est allié aux Montmorency par les Rohans , одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l"abbé Morio; вы знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете?

А! Я очень рад буду, - сказал князь. - Скажите, - прибавил он, как будто только что вспомнив что-то и особенно-небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главной целью его посещения, - правда, что l"impératrice-mère желает назначения барона Функе первым секретарем в Вену? C"est un pauvre sire, ce baron, à ce qu"il paraît .- Князь Василий желал определить сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону.

Анна Павловна почти закрыла глаза в знак того, что ни она, ни кто другой не могут судить про то, что угодно или нравится императрице.

Monsieur le baron de Funke a été recommandé à l"impératrice-mère par sa sœur ,- только сказала она грустным, сухим тоном. В то время как Анна Павловна назвала императрицу, лицо ее вдруг представило глубокое и искреннее выражение преданности и уважения, соединенное с грустью, что с ней бывало каждый раз, когда она в разговоре упоминала о своей высокой покровительнице. Она сказала, что ее величество изволила оказать барону Функе beaucoup d"estime , и опять взгляд ее подернулся грустью.

Князь равнодушно замолк. Анна Павловна, с свойственною ей придворною и женскою ловкостью и быстротою такта, захотела и щелкануть князя за то, что он дерзнул так отозваться о лице, рекомендованном императрице, и в то же время утешить его.

Mais à propos de votre famille, - сказала она, - знаете ли, что ваша дочь, с тех пор как выезжает, fait les délices de tout le monde. On la trouve belle comme le jour .

Князь наклонился в знак уважения и признательности.

Я часто думаю, - продолжала Анна Павловна после минутного молчания, придвигаясь к князю и ласково улыбаясь ему, как будто выказывая этим, что политические и светские разговоры кончены и теперь начинается задушевный, - я часто думаю, как иногда несправедливо распределяется счастие жизни. За что вам дала судьба таких двух славных детей (исключая Анатоля, вашего меньшого, я его не люблю, - вставила она безапелляционно, приподняв брови), - таких прелестных детей? А вы, право, менее всех цените их и потому их не сто ите.

И она улыбнулась своею восторженною улыбкой.

Перестаньте шутить. Я хотела серьезно поговорить с вами. Знаете, я недовольна вашим меньшим сыном. Между нами будь сказано (лицо ее приняло грустное выражение), о нем говорили у ее величества и жалеют вас…

Князь не отвечал, но она молча, значительно глядя на него, ждала ответа. Князь Василий поморщился.

Что ж мне делать? - сказал он наконец. - Вы знаете, я сделал для их воспитания все, что может отец, и оба вышли des imbéciles . Ипполит, по крайней мере, покойный дурак, а Анатоль - беспокойный. Вот одно различие, - сказал он, улыбаясь более неестественно и одушевленно, чем обыкновенно, и при этом особенно резко выказывая в сложившихся около его рта морщинах что-то неожиданно-грубое и неприятное.

И зачем родятся дети у таких людей, как вы? Ежели бы вы не были отец, я бы ни в чем не могла упрекнуть вас, - сказала Анна Павловна, задумчиво поднимая глаза.

Je suis votre верный раб, et à vous seule je puis l"avouer. Мои дети - ce sont les entraves de mon existence . Это мой крест. Я так себе объясняю. Que voulez vous?.. - Он помолчал, выражая жестом свою покорность жестокой судьбе.

Анна Павловна задумалась.

Вы никогда не думали о том, чтобы женить вашего блудного сына Анатоля. Говорят, - сказала она, - что старые девицы ont la manie des mariages . Я еще не чувствую за собою этой слабости, но у меня есть одна petite personne, которая очень несчастлива с отцом, une parente à nous, une princesse Болконская. - Князь Василий не отвечал, хотя с свойственной светским людям быстротой соображения и памятью движением головы показал, что он принял к соображенью это сведенье.

Нет, вы знаете ли, что этот Анатоль мне стоит сорок тысяч в год, - сказал он, видимо не в силах удерживать печальный ход своих мыслей. Он помолчал.

Что будет через пять лет, ежели это пойдет так? Voilà l"avantage d"être père . Она богата, ваша княжна?

Отец очень богат и скуп. Он живет в деревне. Знаете, этот известный князь Болконский, отставленный еще при покойном императоре и прозванный прусским королем. Он очень умный человек, но со странностями и тяжелый. La pauvre petite est malheureuse comme les pierres . У нее брат, вот что недавно женился на Lise Мейнен, адъютант Кутузова. Он будет нынче у меня.

Гостиная Анны Павловны начала понемногу наполняться. Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала дочь князя Василия, красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы с ним вместе ехать на праздник посланника. Она была в шифре и бальном платье. Приехала и известная, как la femme la plus séduisante de Pétersbourg , молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера. Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие.

Вы не видали еще, - или: - вы не знакомы с та tante? - говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя глаза с гостя на ma tante, и потом отходила.

Все гости совершали обряд приветствования никому не известной, никому не интересной и не нужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтоб уж весь вечер ни разу не подойти к ней.

Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее - короткость губы и полуоткрытый рот - казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту полную здоровья и живости хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый.

Маленькая княгиня, переваливаясь, маленькими быстрыми шажками обошла стол с рабочею сумочкой на руке и, весело оправляя платье, села на диван, около серебряного самовара, как будто все, что она ни делала, было partie de plaisir для нее и для всех ее окружавших.

Смотрите, Annette, ne me jouez pas un mauvais tour, - обратилась она к хозяйке. - Vous m"avez écrit que c"était une toute petite soirée; voyez comme je suis attifée .

И она развела руками, чтобы показать свое, в кружевах, серенькое изящное платье, немного ниже грудей опоясанное широкою лентой.

Vous savez, mon mari m"abandonne, - продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, - il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre ,- сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.

Quelle délicieuse personne, que cette petite princesse! - сказал князь Василий тихо Анне Павловне.

Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого екатерининского вельможи, графа Безухова, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из-за границы, где он воспитывался, и был первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего-нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя действительно Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.

C"est bien aimable à vous, monsieur Pierre, d"être venu voir une pauvre malade ,- сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что-то непонятное и продолжал отыскивать что-то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:

Вы не знаете аббата Морио? Он очень интересный человек… - сказала она.

Вы думаете?.. - сказала Анна Павловна, чтобы сказать что-нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.

Мы после поговорим, - сказала Анна Павловна, улыбаясь.

И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, - так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот все виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он все боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он все ждал чего-нибудь особенно умного. Наконец он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.

Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, - красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем - Мортемар и Анна Павловна.

Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно, считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрдотель подает как нечто сверхъестественно-прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что-то сверхъестественно-утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия и что были особенные причины озлобления Бонапарта.

Ah! voyons. Contez-nous cela, vicomte, - сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем-то à la Louis XV отзывалась эта фраза ,- contez-nous cela, vicomte .

Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.

Le vicomte a été personnellement connu de monseigneur , - шепнула Анна Павловна одному. - Le vicomte est un parfait conteur ,- проговорила она другому. - Comme on voit l"homme de la bonne compagnie ,- сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.

Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.

Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.

Теперь мне хорошо, - приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.

Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.

Она поедет в деревню.

Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?

André,- сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась и к посторонним, - какую историю нам рассказал виконт о m-lle Жорж и Бонапарте!

Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, сморщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно-доброй и приятной улыбкой.

Вот как!.. И ты в большом свете! - сказал он Пьеру.

Я знал, что вы будете, - отвечал Пьер. - Я приеду к вам ужинать, - прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. - Можно?

Нет, нельзя, - сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать. Он что-то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и мужчины встали, чтобы дать им дорогу.

Вы меня извините, мой милый виконт, - сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтобы он не вставал. - Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, - сказал он Анне Павловне.

Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо его.

Очень хороша, - сказал князь Андрей.

Очень, - сказал Пьер.

Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.

Образуйте мне этого медведя, - сказал он. - Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.

Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.

Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? - сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о .) - Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?

Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.

Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, - просила она.

Поверьте, что я сделаю все, что могу, княгиня, - отвечал князь Василий, - но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына : это было бы умнее.

Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтобы увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда-то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватилась за руку князя Василия.

Послушайте, князь, - сказала она, - я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, - торопливо прибавила она. - Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous avez été ,- говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.

Папа , мы опоздаем, - сказала, поворачивая свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.

Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что-то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что-нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.

Chère Анна Михайловна, - сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе. - Для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?

Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.

Он хотел уйти.

Постойте, два слова. Une fois passé aux gardes… - Она замялась. - Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…

Князь Василий улыбнулся.

Этого не обещаю. Вы знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.

Нет, обещайте, я не пущу вас, милый благодетель мой.

Папа , - опять тем же тоном повторила красавица, - мы опоздаем.

Так завтра вы доложите государю?

Непременно, а Кутузову не обещаю.

Нет, обещайте, обещайте, Basile, - сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда-то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.

Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.

Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? - сказала Анна Павловна. - Et la nouvelle comédie des peuples de Gênes et de Lucques qui viennent présenter leurs vœux à M. Buonaparte. M. Buonaparte assis sur un trône, et exauçant les vœux des nations! Adorable! Non, mais c"est à en devenir folle! On dirait que le monde entier a perdu la tête .

Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.

- «Dieu me la donne, gare à qui la touche», - сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). - On dit qu"il a été très beau en prononçant ces paroles ,- прибавил он и еще раз повторил эти слова по-итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».

J"espère enfin, - продолжала Анна Павловна, - que ça a été la goutte d"eau qui fera déborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme qui menace tout .

Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, - сказал виконт учтиво и безнадежно. - Les souverains, madame! Qu"ont ils fait pour Louis XVI, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, - продолжал он, одушевляясь. - Et croyez-moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l"usurpateur .

И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде.

Война и мир. Том первый. Часть первая.

В июле 1805 года Анна Павловна Шерер, фрейлина и приближенная императрицы Марии Федоровны, встречала гостей. Одним из первых на вечер прибыл «важный и чиновничий» князь Василий. Он подошел к Анне Павловне, поцеловал ее руку, подставив ей свою надушенную и сияющую лысину, и покойно уселся на диване.

Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пьесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.

Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.

Обсудив государственные проблемы, Анна Павловна заговорила с князем Василием о его сыне Анатоле – избалованном молодом человеке, доставляющем своим поведением много неприятностей родителям и окружающим. Анна Павловна предложила князю женить сына на своей родственнице, княжне Болконской, дочери известного князя Болконского, богатого и скупого человека с тяжелым характером. Князь Василий с радостью согласился с предложением и попросил Анну Павловну устроить это дело.

ЯндексДирект

Стать партнёромЯндекс.Бар для Opera 11.60

Узнайте о дополнительных возможностях браузера Opera 11.60 на сайте

bar.yandex.ru 3 главных секрета везения: Как

жить легко и радостно, играючи исполнять свои желания! Обучающий курс.

pavel-kolesov.ru

А в это время на вечер продолжали собираться другие гости. Каждого из вновь прибывающих Анна Павловна приветствовала и подводила здороваться к своей тетушке – «маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты».

Гостиная Анны Павловны начала понемногу наполняться. Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала дочь князя Василия, красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы с ним вместе ехать на праздник посланника. Она была в шифре и бальном платье. Приехала и известная... молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера. Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие.

Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее – короткость губы и полуоткрытый рот – казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение...

Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из-за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего-нибудь слишком огромного и несвойственного месту...

Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена «...», – так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила с замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину...

Но среди этих забот все виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он все боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он все ждал чего-нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.

Вечер в салоне Анны Павловны Шерер продолжался. Пьер завязал с аббатом разговор на политическую тему. Они горячо и оживленно разговаривали, что вызвало недовольство Анны Павловны. В это время в гостиную вошел новый гость – молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини.

Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Все в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них, и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел все общество. Пьер и Андрей встретились и приветствовали друг друга как старые друзья.

В разгар вечера зашел разговор о Наполеоне. Все присутствующие осуждали политику и действия французского императора. Пьер же вступил с ними в спор, встав на защиту Наполеона.

– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека...

– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав все хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.

Виконт возразил Безухову, утверждая, что захватив власть, Наполеон должен был отдать ее законному королю. Разговор привлек внимание всех присутствующих на вечере. Гости были удивлены позицией странного молодого человека, Анна Павловна пыталась его остановить, и лишь Андрей Болконский «с улыбкой смотрел то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку».

Когда Анна Павловна убедилась, что остановить молодого оратора уже невозможно, она решительно вступила в разговор, попросив Пьера объяснить, как великий человек (Наполеон) мог казнить герцога, «без суда и вины». Пьер растерялся, не зная, кому из собеседников отвечать. На помощь товарищу пришел Андрей Болконский.

– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.

– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.

– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но... но есть другие поступки, которые трудно оправдать.

Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Пьер из салона направился в гости к князю Андрею. Молодые люди обсуждали планы на будущее. Андрей заговорил о том, что собирается участвовать в войне, потому что жизнь, которую он должен вести, не устраивает его. К разговору присоединилась и жена Андрея, княгиня Болконская. Пьер говорил, что не может понять желание Андрея пойти на войну. Княгиня также не одобряла планы мужа и, воспользовавшись моментом, в очередной раз высказала ему упреки в том, что он ее не любит. Слова маленькой княгини вызвали в князе Андрее раздражение, которое он, казалось, уже не в силах был сдерживать. Расплакавшись, княгиня ушла, оставив молодых людей вдвоем.

В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что-нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:

– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал все, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным... А то пропадет все, что в тебе есть хорошего и высокого. Все истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего-нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя все кончено, все закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом... Да что!..

– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя... Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И все, что есть в тебе надежд и сил, все только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти...

Андрей попросил Пьера дать слово, что он бросит вести беспутную жизнь и ездить к Курагиным, где собирались шумные компании, и начнет заниматься делом. (Пьер жил у князя Василия Курагина и принимал участие в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собрались женить на сестре князя Андрея.)

Несмотря на данное слово, от Болконского Пьер направился к Анатолю Курагину, у которого должно было собраться обычное игорное общество. Долохов, семеновский офицер, заядлый игрок, друг Анатоля Курагина, заключил с англичанином пари, что выпьет бутылку рома, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.

Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И, несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга...

Пьер попытался повторить пари Долохова, но друзья отговорили его, и вместе с Долоховым он поехал продолжать кутить. Вскоре после вечера у Анны Павловны Шерер Анна Михайловна, княгиня Друбецкая, вернулась в Москву, к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она часто останавливалась и у которых часто жил и воспитывался ее сын Борис.

У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской... Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.

Княгина Друбецкая рассказала всем присутствующим скандал: Долохов, Анатоль Курагин и Пьер связали вместе квартального и медведя и пустили медведя в мойку («медведь плавает, а квартальный на нем»). В наказание Долохова разжаловали в солдаты, Безухова выслали в Москву, а с Анатолем Курагиным дело замяли благодаря вмешательству отца.

В гостиной шел разговор о том, что старый князь Безухов умирает, что наследник всего имения – князь Василий, но отец больше любит Пьера, поэтому неизвестно, кому достанется состояние, Пьеру или Василию. В это время в гостиную вбежала Наташа:

Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка.

Среди молодого поколения на именины были приглашены: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – младший сын Ростовых.

В гостиной продолжался разговор. Вспомнили Наполеона, обсуждали вопросы воспитания детей: Борис собирается в гусары, Наташа берет уроки пения у итальянца, упоминали и о том, что она влюблена в Бориса.

Наташа в это время спряталась между кадок цветов, надеясь, что ее будет искать Борис. В это время в комнату вбежала расстроенная Соня, приревновавшая Николая. Вслед за ней вошел Николай. Он подбежал к девушке и попытался ее успокоить. Ссора закончилась поцелуем.

«Ах, как хорошо!» – подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.

– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.

– Какая же это одна вещь? – спросил он. Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.

– Поцелуйте куклу, – сказала она. Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал. – Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх. – А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья. Борис покраснел. – Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая. Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы. Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.

– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но... – Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.

– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас... Еще четыре года... Тогда я буду просить вашей руки. Наташа подумала. – Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать... – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено? И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо. – Кончено! – сказал Борис. – Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти? И, взяв его под руку, она со счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.

Гости тем временем начали расходиться.

Оставшись наедине с графиней Ростовой, Анна Михайловна Друбецкая пожаловалась подруге на бедственное материальное положение, рассказала, что просила помочь князя Василия пристроить своего сына, высказала надежду на завещание графа Кирилла Владимировича Безухова. От Ростовых Анна Михайловна Друбецкая вместе с сыном, который был крестником Безухова, направилась в дом к умирающему графу. Ей с трудом удалось уговорить сына ехать вместе с ней, потому что Борис считал, что этот визит ничего, кроме унижения, принести не может.

В гостиной графа Безухова Друбецкие встретили князя Василия, который принял их довольно холодно, так как видел в Борисе соперника за наследство умирающего графа. Анна Михайловна поинтересовалась здоровьем графа Безухова и поблагодарила князя Василия за оказанную в устройстве ее сына на службу помощь. Она настаивала на свидании с графом Безуховым, несмотря на то, что его состояние было очень тяжелым. В конце концов ее пропустили в покои умирающего старика. Борис в это время направился к Пьеру.

Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный...

На просьбу Пьера встретиться с отцом было отвечено отказом, по причине плохого самочувствия больного. Борис Друбецкой застал Пьера в подавленном настроении. Безухов не узнал Бориса, но, несмотря на это, заговорил с ним о войне и политике. Однако Борису эти темы были неинтересны, и он перевел разговор на другую тему – болезнь старого графа, затронув при этом и вопрос о наследстве. Он говорил о том, что в данной ситуации все только и думают, как бы хоть что-нибудь заполучить от наследства, но он с матерью не принадлежит к числу этих людей. Даже если им бы и дали что-нибудь, они бы все равно ничего не взяли. Удивленный таким поворотом разговора Пьер бросился пожимать Борису руку. Прощаясь с понравившимся своей прямотой молодым человеком, Пьер обещал приехать к Ростовым.

После визита к Безуховым Друбецкие направились в дом Ростовых. Во время их отсутствия графиня Ростова попросила у мужа денег («на шитье мундира Борису»), чтобы помочь попавшей в затруднительное положение подруге.

Вечером в доме Ростовых был прием. Мужчины, уединившись в кабинете, разговаривали о начавшейся войне, объявленной манифестом, который еще никто не видел. Один из говоривших был Шиншин, двоюродный брат графини Ростовой, другой – Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис направлялся вместе с полк. Граф, сам не участвовавший в разговоре, внимательно слушал гостей.

Пьер приехал перед обедом и неловко сел в первое попавшееся ему кресло. Он был стеснителен и отвергал все попытки его разговорить. Большая часть гостей, наслышанная о скандальной истории с медведем, с интересом разглядывала молодого человека. Анна Михайловна попыталась заговорить с ним об отце, но Пьер отвечал односложно, не проявляя особой охоты продолжать разговор.

Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов... Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.

За обедом на мужском конце стола говорили о политике. Наташа, уставшая от разговоров взрослых, повела себя неожиданно смело и дерзко.

Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери.

– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски-грудной голос.

– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.

Разговор притих.

– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи...

– Вот я тебя! – сказала графиня.

– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно-весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.

После обеда взрослые сели играть в карты, молодежь приготовилась петь и танцевать. Первой спела Жюли, затем все стали просить спеть Наташу и Николая, известных своей музыкальностью. Наташа, заметив что в комнате нет ее подруги Сони, побежала искать ее. Соня лежала в коридоре на сундуке и плакала. Расстроенная ее горем Наташа тоже горько заплакала. Собравшись с силами, Соня поведала подруге причину своего горя: Николай через две недели должен отправиться в армию; Вера, обнаружив написанные рукой Николая стихи, посвященные Соне, ругала ее, называла неблагодарной и уверяла, что отец никогда не позволит Николаю жениться на ней, потому что он приходится ей кузеном. Наташа успокоила подругу, и они вдвоем вернулись в гостиную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», после чего Николай исполнил недавно выученную им песню. Не успел он допеть, как заиграла музыка и молодежь приготовилась к танцам.

Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:

– Мама велела вас просить танцевать.

– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем...

И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.

Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцевала с большим, с приехавшим из-за границы. Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.

– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.

Наташа покраснела и засмеялась.

– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В то время, когда у Ростовых шел праздник и гости танцевали, у графа Безухова произошел шестой удар. Врачи объявили, что надежды на выздоровление нет. В доме царила суета, готовились отпевать умирающего. Князь Василий направился в комнату к Катишь – старшей из трех княжон, с просьбой пересмотреть завещание, по которому прямым наследником должен был стать Пьер – незаконный сын графа.

Карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого... Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало...

На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что, так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен...

– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!

Проговорив эти слова, она подошла к доктору. Анна Михайловна возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру.

Спустя несколько минут в комнату вошел князь Василий. Увидев Пьера, он подошел к нему и взял его руку. На вопрос Пьера о здоровье отца князь Василий ответил, что полчаса назад с ним случился еще один удар. Пьера пригласили к умирающему в комнату, где находились три княжны, одна из которых (старшая) с трудом сдерживала злобу. Войдя в комнату Пьер полностью подчинился воле Анны Михайловны. Она жестами показала, чтобы он подошел к кровати отца, поцеловал руку и сел на кресло, которое стояло неподалеку. Исполняя указания княгини, Пьер мучительно переживал последние мгновения жизни своего отца. Граф Безухов дал понять присутствующим, чтобы его перевернули на другой бок, и забылся. Все присутствующие, за исключением одной из княжон, покинули комнату. Через некоторое время дверь комнаты, за которой остался умирающий, отворилась и княжна сообщила присутствующим, что князь умирает.

На следующее утро после смерти графа Безухова Анна Михайловна сказала Пьеру, что его отец обещал не забыть Бориса, но не успел, и выразила надежду, что сын выполнит волю отца. После разговора с Пьером княгиня Друбецкая уехала к Ростовым. На следующее утро она поведала им и всем знакомым подробности смерти графа, выразив восхищение трогательной сценой прощания отца и сына.

В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал-аншеф князь Николай Андреевич с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой... Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении... С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно-требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской.

Княжна Марья каждый день молилась о том, чтобы ее свидание с отцом прошло благополучно. В этот день, когда она зашла в кабинет отца, он работал за станком. Сняв ногу с педали, князь подозвал дочь к себе и сухо поприветствовал. Перед занятием старик вручил ей письмо от Жюли Карагиной, с которой Марья долгое время переписывалась. Выразив недовольство перепиской девушек, князь предупредил, что еще два письма пропустит, а третье обязательно прочтет. Марья смиренно предложила ему прочитать и это письмо. Но князь крикнул на нее и приступил к уроку. Старик Болконский был строгим и несдержанным учителем, то и дело переходил на крик, выходил из себя.

После занятий княжна нетерпеливо распечатала письмо. Из него она узнала последние светские новости: вся Москва только и говорит, что о войне; один из братьев Жюли уже за границей, другой – в гвардии, которая выступает в поход к границе. Николай Ростов оставил университет и поступил в армию; Пьер стал владельцем огромного состояния, был признан законным сыном (и потому графом Безуховым) и, соответственно, самым выгодным женихом; князь Василий сыграл в истории с наследством гадкую роль и был вынужден уехать в Петербург. Жюли также сообщила княжне Болконской, что Анна Михайловна Шерер, известная своим «мастерством» устраивать выгодные браки, хочет пристроить сына князя Василия – известного повесу Анатоля, женив его на богатой и знатной девушке. Выбор пал на нее, княжну Болконскую. В заключении письма Жюли попросила Мари известить ее о князе Болконском и его жене.