Событие относящееся к периоду правления василия шуйского. Смутное время
Василий IV (Василий Иванович Шуйский) (1552-1612), русский царь (1606- 1610 гг.).
Князь Василий Иванович принадлежал к древнему роду, по знатности своей равному московскому дому Рюриковичей. Шуйские располагали огромными земельными богатствами и колоссальным влиянием.
В 80-х гг. XVI в. они затеяли борьбу с шурином и фаворитом царя Фёдора Ивановича Борисом Годуновым, которая окончилась неудачей. Шуйские попали в опалу. В 1586 г. князя Василия Ивановича отозвали из Смоленска, где он был наместником, и отправили в ссылку.
В 1591 г. Годунову понадобилась помощь опальных аристократов. При загадочных обстоятельствах в городе Угличе погиб брат Фёдора Ивановича, царевич Дмитрий. Во главе следственной комиссии встал князь Василий Иванович. Он пришёл к однозначному выводу - несчастный случай.
Когда через десть лет Лжедмитрий I вторгся в пределы Московского государства, Шуйский возгласил: «Дмитрий избежал козней Бориса Годунова, а вместо него убит и похоронен по-княжески сын одного священника».
В 1605 г. самозванец венчался на царство. Большое влияние обрели поляки, «подтолкнувшие» его к трону. Положение русской аристократии стало шатким. Шуйский организовал заговор против Лжедмитрия, но планы заговорщиков были нарушены арестами. Сам Шуйский взошёл на плаху. Однако в последний момент Лжедмитрий помиловал его. Это легкомысленное решение стоило самозванцу власти и жизни. В конце мая 1606 г. Шуйский нанёс удар. Заговорщики возбудили народное недовольство и ворвались в царские покои. Началось повсеместное избиение польских солдат, пали Лжедмитрий и его приближённые.
Наступил звёздный час Шуйского. Его избрали на царство и вскоре венчали. Такая поспешность повредила делу: не был созван Земский собор, который мог бы придать власти Шуйского больше законности. Вскоре в стране объявилось сразу несколько новых «царских отпрысков»; один из них, Лжедмитрий II, получил поддержку польской шляхты. В южных землях нарастало восстание И. Болотникова (1606-1607 гг.).
В этих условиях Василий Иванович решился на рискованный шаг: в Угличе были обретены мощи «невинноубиенного» царевича Дмитрия, которого канонизировали как мученика. Это должно было убедить всех и каждого: царевич мёртв, а новые самозванцы всего лишь смутьяны.
Восстание Болотникова удалось успешно подавить. Борьба с отрядами Лжедмитрия II затянулась. В 1609 г. польский король Сигизмунд III открыто вторгся на русскую территорию и осадил Смоленск. Шуйский обратился за помощью к шведскому королю. Объединённые шведско-русские силы во главе с талантливым военачальником М. В. Скопиным-Шуйским нанесли неприятелю ряд поражений.
Весной 1610 г. положение начало выправляться, энергичная политика Шуйского, казалось, принесла свои плоды. Однако в этот момент Скопин-Шуйский неожиданно скончался. Русские войска 24 июня потерпели сокрушительное поражение от поляков у села Клушина (между Вязьмой и Можайском).
В июле 1610 г. представители других аристократических родов взбунтовали войско и свергли Шуйского. Царь был насильно пострижен в монахи. Аристократическое правительство выдало его полякам. Василий Иванович скончался в плену.
Василий Иванович Шуйский (рожд. 1552 г. - смерть 12 (22) сентября 1612 г.) - русский царь c 1606 по 1610 годы (Василий IV Иоаннович). Из княжеского рода Шуйских. Последний из рода Рюриковичей на российском престоле.
По своему духу и характеру Василий Шуйский в высшей степени олицетворял свойства старого русского быта. В нем видно отсутствие предприимчивости, боязнь всякого нового шага, но в то же время терпение и стойкость. Молодость его прошла при . При его сыне Федоре Ивановиче Шуйский в 1591 г. был отправлен в Углич для ведения следствия о странной . В результате следствия было подтверждено, что царевич порезался ножом в припадке падучей. Но и современники, и потомки не без основания подозревали Шуйского в сокрытии настоящей причины смерти.
1598 год — после смерти царя Федора Ивановича, Шуйский и по знатности своего рода, и по близости к пресекшейся династии казался более верным претендентом на царский престол. Однако царем стал Борис Годунов. 1604 год — после того как в русских пределах появился претендент, называвший себя царевичем Димитрием, Шуйский на Красной площади при большом скоплении народа несколько раз повторил, что это несомненно самозванец, потому как сам он своими руками погребал в Угличе настоящего царевича.
Успокоенный такими заверениями Годунов в январе 1605 г. послал Шуйского с войском против «Дмитрия». Шуйский сразился с претендентом и нанес ему поражение при Добрыничах. Однако после война приняла затяжной характер. Между тем Борис Годунов скончался. 1605 год, май — все войско присягнуло «царевичу».
Шуйский вместе с другими боярами тоже признал Дмитрия царем. Впрочем, у него не было сомнений, что он имеет дело с самозванцем. 20 июня Дмитрий въехал в Москву, а уже 23-го Шуйский был схвачен за крамолу. Донесли, что он объявил торговому человеку Федору Коневу и какому-то Косте-лекарю, что новый царь не есть сын Грозного, и поручил им разглашать это тайно в народе. Но дело, быстро вышло наружу, и Дмитрий повелел судить Шуйского Земскому собору.
По свидетельствам наших летописей, князь Василий в этих трудных обстоятельствах держался с твердым достоинством. Он не только не отрекся от своих слов, но даже под пыткой продолжал повторять, что под личиной Дмитрия скрывается самозванец. Он не назвал никого из своих соумышленников и его одного приговорили к смертной казни: братья его были лишены только свободы.
25-е число назначено было для исполнения приговора. Шуйский был вывезен к плахе, уже прочитана была ему сказка, или объявление вины, уже простился он с народом, объявив, что умирает за правду, за веру и народ христианский, как прискакал гонец с объявлением помилования. Казнь заменили на ссылку. Но и этого наказания не исполнили.
Переворот. Убийство Лжедмитрия
30 июля, венчаясь на царствие, Дмитрием было объявлено прощение всем опальным. В числе прочих возвратились и Шуйские, которые, кажется, даже не успели доехать до места ссылки. Им возвратили боярство и их вотчины. Утвердившись в прежней власти, князь Василий Иванович немедля возобновил и свои интриги. Но теперь он действовал осторожней и готовил переворот более тщательно.
В скором времени к заговору пристали князья Василий Васильевич Голицын и Иван Семенович Куракин. Бояре положили между собой в первую очередь убить царя, а после уж решать, кто из них будет править. При этом поклялись, что новый царь не должен никому мстить за прежние досады, но по общему совету управлять Российским царством.
Въезд Шуйского и Делагарди в Москву
Условившись со знатными заговорщиками, Шуйский начал подбирать других, из народа, привлек на свою сторону 18-тысячный отряд новгородского и псковского войска, стоявший возле Москвы и назначенный к походу на Крым. Около четырех утра 17 мая 1606 г. ударили в колокол на Ильинке, у Ильи Пророка, на новгородском дворе, и, разом заговорили все колокола в Москве. Толпы народа хлынули на Красную площадь; там уже сидели на конях бояре и дворяне, числом до двухсот, в полном вооружении.
Не дожидаясь, пока соберется много народу, Василий Шуйский в сопровождении одних приближенных въехал в Кремль через Спасские ворота, держа в одной руке крест, в другой меч. Возле Успенского собора, он сошел с лошади, приложился к образу Владимирской Богоматери и сказал окружающим: «Во имя Божие идите на злого еретика». Толпы двинулись ко дворцу. Дмитрий, узнав в чем дело, перебежал по галерее к каменному дворцу, хотел по подмосткам спуститься на землю, однако упал с высоты 15 сажен во двор и сильно разбился.
Стрельцы, не принимавшие участия в заговоре, подобрали его, вначале не хотели отдавать, но после пошли на переговоры. В то время как страсти все больше накалялись, некто Григорий Валуев подскочил к раненому Лжедмитрию и застрелил его. После того как цель заговора была достигнута, Шуйскому потребовалось много сил, чтобы остановить своих разошедшихся сторонников. Семь часов кряду в городе шла резня. По одним источникам, поляков было убито 1200 или 1300 человек, а русских - 400, по другим - одних поляков 2135 человек, иные же считают - 1500 поляков и 2 000 русских.
Василий Шуйский — царь
19 мая в 6 ч. утра купцы, разносчики, ремесленники собрались на Красной площади. Бояре, придворные чины и духовенство вышли к народу и предложили избрать нового патриарха, который должен был стоять во главе временного правления и разослать грамоты для созыва советных людей из городов. Однако на предложение бояр толпа начала кричать, что царь нужней патриарха, а царем должен быть князь Василий Иванович Шуйский.
Этому провозглашению толпы, только что ознаменовавшей свою силу убийством Дмитрия, никто не осмелился противодействовать, и Шуйский был даже не избран, а выкрикнут царем. 1606 год, 1 июня — он венчался на царство без какой либо пышности, будто человек, вступающий в тайный брак или стыдящийся своего ничтожества. Новый царь был маленький старик 53 лет от роду, очень некрасивый, с подслеповатыми глазами, начитанный, очень умный и очень скупой. Сразу вслед за тем был возведен на престол новый патриарх - бывший митрополит казанский Гермоген, известный своим сопротивлением неправославным поступкам Дмитрия.
Смутное время
Переворот, происшедший в Москве, породил новую смуту. В особенности бурный характер приняли события на Украине. Там никогда не было недостатка в удалых и отважных людях. Теперь же их явилось даже с избытком. Войска, собранные под Ельцом, избрали предводителем Истому Пашкова и присягнули все до единого стоять за законного царя Дмитрия. В то же время из Польши явился Иван Болотников и объявил, что виделся за границей со спасшимся Дмитрием и тот поручил ему возглавить восстание.
1300 казаками Болотников пришел под Кромы и наголову разгромил 5-тысячный царский отряд. С того момента его имя стало широко известно, и множество ратных людей начали стекаться под его знамена. Грамоты Болотникова произвели мятеж, охвативший Московскую землю подобно пожару. В Веневе, Туле, Кашире, Алексине, Калуге, Рузе, Можайске, Орле, Дорогобуже, Зубцове, Ржеве, Старице провозгласили Дмитрия.
Дворяне Ляпуновы подняли именем Дмитрия всю Рязанскую землю. Возмутился Владимир со всей землей. Во многих поволжских городах и отдаленной Астрахани провозгласили Дмитрия. Из крупных городов только Казань, Нижний Новгород, Новгород и Псков сохранили верность московскому царю. А из окраинных городов сильное усердие к Шуйскому показал Смоленск. Жители его не любили поляков и не ожидали ничего хорошего от царя, посаженного ими.
Поход на Москву. Раскол
1606 год, осень — Болотников двинулся походом на Москву. Города сдавались ему один за другим. 2 декабря он был уже в селе Коломенском. К счастью для Шуйского, в армии Болотникова произошло раздвоение. Дворяне и дети боярские, недовольные тем, что холопы и крестьяне хотят быть равными им, не видя при том Дмитрия, который мог бы разрешить между ними споры, начали убеждаться, что Болотников их обманывает, и стали отступать от него.
Братья Ляпуновы первые подали этому отступлению пример, прибыли в Москву и поклонились Шуйскому, хотя и не терпели его. Болотников был разбит юным князем Михаилом Васильевичем Скопиным-Шуйским и ушел в Калугу. Но с наступлением лета силы его вновь стали увеличиваться пришедшими казаками. Появился новый самозванец, именовавший себя царевичем Петром, небывалым сыном царя Федора Ивановича.
Болотников пошел к Туле и соединился здесь с Петром. Тогда Шуйский принял меры решительные: разосланы были строгие приказы собираться отовсюду служилым людям, монастырским и церковным вотчинам должно было тоже выставить ратников, и таким образом собралось до 100 000 человек, которыми царь решился сам предводительствовать.
Подавление восстания
1607 год, 5 июня — на реке Восме он встретил объединенную армию мятежников. В течении целого дня шло упорное сражение, и Шуйский смог одержать победу. Болотников и царевич Петр отступили в Тулу, а Шуйский начал осаду. Некто Кровков предложил царю затопить город, запрудив реку Упу. Вначале Шуйский с боярами смеялись над таким предложением, но после дали Кровкову полную волю.
Тот велел каждому из ратных людей привезти по мешку с землей и начал прудить реку: вода обступила город, влилась внутрь его, пресекла все сообщения жителей с окрестностями. Настал голод, и Болотников с Петром пошли на переговоры с царем, соглашаясь сдаться, если Василий пообещает им помилование. Шуйский обещал пощаду. 1607 год, 10 октября — Тула сдалась, но царь свое слово не сдержал. Петра повесили немедля. Болотникова сослали в Каргополь и там утопили. Шуйский с торжеством возвратился в Москву, хотя знал уже о появлении нового самозванца.
Появление еще одного Лжедмитрия. Новая смута
Еще в начале июня появился в Стародубе подозрительный молодой человек, назвавшийся родственником Нагих и повсюду распространял слухи, что Дмитрий жив. Когда же стародубцы подступили к нему с решительными вопросами, он самого себя объявил Дмитрием. Кто был этот Лжедмитрий, неизвестно, но затея его увенчалась вначале полным успехом. Около самозванца начала быстро собираться дружина, над которой он поставил начальником пана Маховецкого.
1607 год, весна — он двинулся на столицу. Повторилось то же, что было прежде с первым Дмитрием и Болотниковым, - город за городом сдавались самозванцу без сопротивления, а царские войска, имевшие огромный численный перевес, терпели лишь поражения. 1 июня войско приблизилось к Москве и стало лагерем в Тушино. Казалось, окончательное торжество Лжедмитрия не за горами. Но тут отношение к нему народа изменилось.
Когда тушинцы осадили Троицкий монастырь, то встретили под его стенами ожесточенное сопротивление. Примеру знаменитой Сергиевой обители последовали и другие города, вначале робко, но затем все более уверенно. Этому в немалой степени способствовали бесчинства тушинцев. Бесчисленные шайки казаков бродили тогда по всей Русской земле и именем Дмитрия творили такие чудовищные преступления, перед которыми бледнели воспоминания об опричнине Грозного.
В первую очередь возвратились под власть Шуйского северные города: Галич, Кострома, Вологда, Белоозеро, Устюжна, Городец, Бежицкий Верх, Кашин. За ними последовали Владимир и Ярославль. Шуйский чутко уловил перемену в общественном сознании и в своих грамотах начал обращаться прямо к землям с увещанием сохранять единство, собираться всем вместе. «А если вскоре не соберутся, - писал он, - а станут все врозь жить и сами за себя не станут, то увидят над собою от воров конечное разорение, домам запустение, женам и детям поругание; и самим себе будут, и нашей христианской вере, и своему отечеству предатели».
В скором времени к внутренней смуте прибавилась еще и внешняя война. 1609 год, сентябрь — польское войско под командованием короля Сигизмунда осадило Смоленск. Горожане упорно сопротивлялись врагу. Стараясь умножить свои силы, король прислал в Тушино строгое повеление ко всему польскому рыцарству идти к нему на помощь. Вожди тушинских поляков долго были в нерешительности, как им поступить. С самозванцем перестали считаться, в глаза честили его мошенником и обманщиком.
В декабре самозванец тайком уехал в Калугу. После этого часть тушинцев поехала за ним, другие в Москву с повинной. Положение Шуйского ненадолго укрепилось. Однако 24 июня 1610 г. его брат князь Дмитрий Шуйский, шедший с войском на помощь Смоленску, был наголову разбит гетманом Жолкевским у Клушина. Лжедмитрий снова двинулся на Москву, взял Серпухов, Каширу и 11 июля стал у села Коломенского.
Приутихшая было смута поднялась с новой силой. Прокопий Ляпунов поднял против Василия всю Рязанскую землю. Он писал брату Захару в Москву, что нельзя больше терпеть Шуйского на троне, надо низложить его. Захар вместе с князем Василием Голицыным начали сноситься с полководцами самозванца и условились, что московские сведут Шуйского, а тушинцы отступятся от своего вора (хотя, своего обещания тушинцы не исполнили).
Свержение царя Василия Шуйского
Ляпунов во главе бояр предлагает Шуйскому оставить престол
17 июля Ляпунов с товарищами и большой толпой ворвались во дворец и начали говорить царю: «Долго ли за тебя будет литься кровь христианская? Земля опустела, ничего доброго не делается в твое правление, сжалься над гибелью нашей, положи посох царский, а уж мы о себе как-нибудь промыслим». Шуйский отвечал: «Смел ты мне вымолвить это, когда бояре мне ничего такого не говорят» и выхватил нож.
Ляпунов отправился тогда на Красную площадь, где уже собирался народ. После долгих речей бояре и всякие люди приговорили: бить челом государю Василию Ивановичу, чтоб он, государь, царство оставил для того, что кровь многая льется, а в народе говорят, что он, государь, несчастлив и горд, и города украинские, которые отступили к вору, его, государя, на царство не хотят. Во дворец отправился свояк царский, князь Воротынский, и объявил ему приговор собора: «Вся земля бьет тебе челом; оставь свое государство ради междоусобной брани, затем, что тебя не любят и служить тебе не желают».
На эту просьбу, объявленную от имени всего московского народа, Василий должен был согласиться. Он положил царский посох и немедля выехал из Кремля вместе с женой в свой прежний боярский дом. 19 июля Ляпунов с четырьмя товарищами и монахами Чудова монастыря пришел в дом Шуйского и объявил, что для успокоения народа ему необходимо постричься. Шуйский отказался наотрез. Тогда пострижение совершили насильно. Старика держали во время обряда за руки, а князь Тюфякин произносил вместо него монашеские обеты, сам же Шуйский не переставал повторять, что не хочет пострижения. Постригли также и жену его, а братьев посадили под стражу.
Свергнув Василия Шуйского, боярская дума завязала переговоры с гетманом Жолкевским и должна была согласиться на избрание русским царем королевича Владислава. В конце октября гетман выехал из Москвы, взяв с собою по просьбе бояр Василия и его семью. 30 октября он торжественно въехал в королевский лагерь под Смоленском. В тот же день он представил Сигизмунду пленного Василия и его братьев. Говорят, от Шуйского требовали, чтобы он поклонился королю. Низложенный царь отвечал: «Нельзя Московскому и всея Руси государю кланяться королю: приведен я в плен не вашими руками, но выдан московскими изменниками, своими рабами».
1611 год, октябрь — по взятии Смоленска, королю устроили почетный въезд в Варшаву. В числе русских пленников везли и низложенного царя. Когда всех троих Шуйских поставили перед королем, Василий дотронулся рукой до земли и поцеловал эту руку. Потом Шуйский был допущен к руке короля. Было это зрелище великое, удивительное и жалость производящее, говорят современники. Хотя Юрий Мнишек требовал суда над Шуйским за убийство Дмитрия, сейм отнесся к нему с состраданием.
Смерть Василия Шуйского
По приказу Сигизмунда всех троих братьев заключили в Гостынском замке под Варшавой. Содержание им определили нескудное, как это видно из списка вещей и одежд, оставшихся после смерти Василия. Прожил он недолго и умер в сентябре 1612 г. Похоронили бывшего царя недалеко от места заключения. Современники и потомки не жаловали Шуйского, нет числа обвинениям, которые возводились на него при жизни и после смерти. Между тем нельзя не признать, что в его жизни было немало моментов, когда он проявил истинную мудрость, мужество и даже величие души. Несчастная судьба его достойна не столько порицания, сколько жалости и сострадания.
Боярин, князь. Русский царь. Находился на престоле с 19 (29) мая 1606 года по 17 (27) июля 1610 года. Единственный из русских царей умер в плену на чужбине.
Родословная
Принадлежал к древнему княжескому роду, который представлял собой суздальскую ветвь , восходящую, по мнению большинства историков, к Андрею Ярославичу, великому князю Владимирскому и младшему брату . Сам Василий Шуйский считал своими прямыми предками именно Александра Невского и его третьего сына князя Андрея Александровича Городецкого, также занимавшего владимирский великокняжеский стол.
Отец - боярин князь Иван Андреевич Шуйский, видный государственный деятель и воевода в царствование . Мать - Анна Фёдоровна (точное происхождение неизвестно). Братья - Андрей, Дмитрий, Иван Пуговка - были боярами, занимали ответственные административные и военные должности. Был дважды женат, выбор невест Елены Михайловны, княжны Репниной-Оболенской и Марии Петровны, княжны Буйносовой-Ростовской, скорее всего, определялся династическими соображениями. Потомства не оставил, две дочери от второго брака умерли во младенчестве.
Придворная служба
Служба молодого князя при дворе , начавшаяся в 1570-е годы, шла успешно, несмотря на настороженное отношение грозного и мнительного царя к знати. В 1582/83 году князя Василия даже арестовывали по причине, оставшейся неизвестной, но вскоре освободили на поруки братьям. Тем не менее, в 1584 году он уже имел чин боярина и вёл важные судебные дела. Карьере Василия Шуйского способствовал брак его младшего брата Дмитрия с Екатериной, дочерью думного дворянина Григория Лукьяновича Малюты Скуратова из рода Бельских. Другая дочь этого самого влиятельного опричника была замужем за . Родственные связи отнюдь не ослабили постоянную борьбу между двумя влиятельными боярами и будущими царями. Их противостояние, пожалуй, осталось самой примечательной чертой Василия Шуйского в русском историческом сознании и закреплено А.С. Пушкиным в зачине трагедии «Борис Годунов», начинающейся с нелицеприятных слов князя о бесстыдно и преступно рвущемся к царской власти Борисе. Борьба за влияние на молодого и неспособного к управлению царя Фёдора Иоанновича (1584-1598) была Шуйскими проиграна Годунову вчистую и князь Василий, будучи тогда воеводой в Смоленске, угодил, как и его сородичи, в ссылку. В 1587 году его обвинили в измене, в тайных поездках под видом охоты за рубеж. Постепенно гнев Годунова утих, и в апреле 1591 года князя Василия вернули в Москву. Почти сразу же произошли судьбоносные для страны и для него самого события. 15 мая 1591 года в Угличе погиб , главой комиссии для расследования дела был назначен Шуйский. Видимо, Годунов полагал, что выводы, представленные вельможей, еще недавно пребывавшим в опале, и к тому же опытным судейским чиновником, будут приняты как справедливые и непредвзятые. Уже 30 мая комиссия закончила работу в Угличе, а 2 июня доложила в Боярской думе свои выводы о несчастном случае с больным царственном ребёнком и злокозненных родственниках царевича Нагих, поднявших бунт против царских слуг. Официальные результаты «угличского дела» позволили Шуйскому вернуться в судебную и административную элиту, например, на должности главы Рязанского Судного приказа или воеводы в Великом Новгороде, но вряд ли вернули полное доверие Годунова. Тот даже запретил бездетному князю жениться второй раз, чтобы не плодить конкурентов на престол.
Смута
Недоверие к Шуйскому не исчезло даже после победы, одержанной над самозванцем Лжедмирием I при Добрыничах 21 января 1605 года царским войском, где князь Василий был вторым воеводой после князя Ф.И. Мстиславского. В своих подозрениях Годунов оказался прав, хотя сам уже не узнал об этом из-за смерти, которая произошла 13 апреля 1605 года. Отозванный в Москву на помощь наследнику Фёдору Борисовичу, Шуйский не просто в июне 1605 года перешел на сторону самозванца, но «признал» в нём подлинного царевича. Он заявил, что выводы следствия 1591 года явились подлогом в угоду Годунову, а на самом деле остался жив и теперь по праву вернул отцовский престол. Однако как очень информированный и авторитетный свидетель он был опасен и был приговорен к смертной казни, которую отменили в последний момент и заменили тюремным заключением. Через несколько месяцев князь Василий был возвращен ко двору и даже приближен к самозванцу, которому он отомстил еще более жестоко, чем Годуновым, распространяя сведения о гибели настоящего царевича среди москвичей и собиравшегося для войны с Крымом дворянского ополчения, подстрекая их к бунту и вместе с другими представителями знати готовя заговор. Мятеж и дворцовый заговор завершились убийством самозванца 17 мая 1606 года.
Правление
19 мая 1606 года Василий Иванович Шуйский был провозглашен царём перед восставшим народом на Лобном месте на Красной площади. 1 июня он был венчан на царство в Успенском соборе Московского Кремля. В новом качестве Шуйский постарался по возможности замолить свои грехи, интриги, клятвопреступления, прежде всего, перед церковью. Нередко это делалось всенародно. Чтобы закрыть окончательно вопрос об угличской трагедии, Шуйский третий раз кардинально меняет версию тех событий. Царевич действительно погиб, по его утверждению, в 1591 году, но не в результате случайности, а был зарезан. Окончательно уверить всех в насильственной и мученической смерти Дмитрия Ивановича должны были его канонизация и обретение святых мощей, которые были торжественно перенесены крестным ходом из Углича в Москву в Архангельский собор в великокняжескую и царскую усыпальницу. Церемонии и обряды в рамках этих торжеств провели Филарет, митрополит Ростовский и Ярославский, бывший до пострижения боярином Фёдором Никитичем Романовым, и , митрополит Казанский, впоследствии прославленный как священномученик. Именно Ермоген при поддержке нового царя стал 3 июля 1606 года первосвятителем русской церкви вместо низведенного с патриаршего престола Игнатия, ставленника . Кроме того, Шуйский вернул в Москву низложенного при самозванце бывшего первого русского патриарха , чтобы испросить прощение за нарушение крестоцеловальной клятвы царю Феодору Борисовичу Годунову. В знак примирения с и его несчастной семьей Шуйский, хотя и возложил на своего прежнего соперника ответственность за убийство царевича Дмитрия, приказал перезахоронить с почестями прах бывшего царя, его сына и жены в Троице-Сергиевом монастыре.
Стремясь ослабить обвинения в нелигитимном приходе к власти без избрания , Шуйский дал «крестоцеловальную запись». В ней он обещал никого не казнить без судебного решения, принятого царём с боярами; не конфисковать имущество у родственников осуждённых, если те не были соучастниками преступлений; не принимать ложных доносов и наказывать подобных доносчиков; без вины никого не подвергать царской опале. Это дало основание ряду историков говорить об одной из первых попыток законодательного ограничения царской власти. Также он пытался упорядочить в интересах казны, землевладельцев и служилых людей их правовые отношения с зависимыми людьми и холопами. Среди принятых законов было Уложение 9 марта 1607 года, признавшее крестьян крепостными тех владельцев, за кем они были записаны в писцовых книгах начала 1590-х годов, и устанавливавшее срок сыска беглых крестьян в 15 лет.
Попытки Шуйского переломить в свою пользу политическую и нравственно-психологическую обстановку в обществе не увенчались успехом. В 1605-1606 годах последовали один за другим два кровавых переворота, которые сопровождались убийствами носителей верховной власти и тем самым поощряли насильственные методы достижения целей, развязывали руки сторонникам самых радикальных действий, освобождали от прежних клятв и присяг, расшатывали государственный аппарат и вооруженные силы государства. Россия все больше втягивалась в Смуту - гражданскую войну. Противники Шуйского вновь и вновь использовали слух об очередном чудесном спасении , под лозунгами возвращения которого к власти собирались все недовольные или просто стремящиеся к быстрой наживе. В 1606 году крупнейшим антиправительственным выступлением стало восстание под предводительством Ивана Болотникова, в ходе которого мятежники осадили Москву. Царю Василию пришлось лично вести в бой верные войска. Ему удалось после удачного сражения 2 декабря 1606 года отбросить восставших от столицы и заставить их уйти сначала в Калугу, а затем в Тулу. 21 мая 1607 года царь вновь лично выступил в поход, который закончился 10 октября сдачей Тулы - главного опорного пункта мятежа. Шуйский дал обещание сохранить жизнь руководителям восстания - Болотникову и Илейке Муромцу, но, как это случалось и раньше, не счел нужным его сдерживать. Расправа над вожаками одного восстания не привела к замирению страны, во главе нового мятежа встал очередной самозванец . К беглым холопам и крестьянам, к бунтовавшим казакам и служилым людям юга России присоединились военные отряды из Речи Посполитой. В битве под Болховом 30 апреля и 1 мая 1608 года армия под командой царского брата князя Дмитрия Шуйского была разбита, войска подошли к Москве и встали лагерем в селе Тушино, где создали параллельные органы власти. Из-под власти Шуйского к «тушинскому вору» ушли многочисленные города, обширные территории, перебежало немалое число бояр и служилых людей. Москва оказалась вновь в осаде. Царь направил в Новгород своего племянника боярина князя просить помощи у шведского короля Карла IX в обмен на уступку Швеции города Корелы с уездом. В 1609 году насилия и грабежи польско-литовских и казацких отрядов, служивших самозванцу, вызвали выступление против него жителей Замосковных городов и Русского Севера. Одновременно начался поход к Москве армии князя Скопина-Шуйского, которая в ряде сражений разбила войска самозванца и 12 марта 1610 года вошла в Москву, сняв осаду со столицы. Значительная часть городов и уездов страны признала власть царя Василия. Однако князь Скопин-Шуйский неожиданно скончался после пира 23 апреля 1610 года. Пошли слухи о том, что его отравила свояченица царя Екатерина Григорьевна по наущению зятя и супруга, опасавшихся притязаний прославленного полководца на трон, наследником которого официально считался её муж Дмитрий Шуйский как брат бездетного Василия. Это событие нанесло сильный удар по престижу царя и боеспособности армии в тот момент, когда началась польско-литовская интервенция.
Еще в сентябре 1609 года король Речи Посполитой Сигизмунд III перешел русскую границу и осадил Смоленск, призвав к себе польско-литовскую шляхту, до того времени служившую Лжедмитрию II. В битве при Клушине 24 июня 1610 года русская армия под командованием князя Дмитрия Шуйского была разбита. Польско-литовские войска подошли к Москве, но пока не спешили занять город, где произошел очередной государственный переворот. В столице 17 июля 1610 года было собрано своеобразное собрание под открытым небом, напоминавшее то ли древнее вече, то ли импровизированный собор. Оно прошло с участием духовенства, Боярской думы, командиров дворянских отрядов и воинских людей, находившихся в городе, жителей московского посада. На нём было принято решение о низложении царя, которого свели из царской резиденции на его старый боярский двор и взяли под стражу. 19 июля Василия Шуйского насильно постригли в монахи и заточили в московский Чудов монастырь. Также была пострижена и отправлена в Суздаль в Покровский монастырь его жена. Противники Шуйского, объединившиеся против него, не могли поделить власть между собой и решили отдать её иноземцам. Новое правительство, сформированное из представителей боярства и прозванное «Семибоярщиной», в августе 1610 года заключило договор об избрании на русский трон польского королевича Владислава (будущий король Владислав IV Ваза). В сентябре 1610 года бояре передали Василия Шуйского вместе с братьями Дмитрием и Иваном командующему польско-литовской армией гетману Станиславу Жолкевскому для вывоза их из Москвы и помещения в один из монастырей. Тот в нарушение предварительной договоренности с Думой увез пленников с собой к королю Сигизмунду III под Смоленск. За свои политические и военные ошибки Василию Шуйскому пришлось платить позором, который унижал всю Россию и тешил самолюбие её западных соседей. Его вместе с братьями и воеводой Михаилом Борисовичем Шеиным, руководителем героической обороны Смоленска в 1609-1611 годах, прекратившейся только, когда защитники перестали получить какую-либо помощь от остальной страны, заставили участвовать в качестве живых трофеев в церемонии триумфального въезда Жолкевского 29 октября 1611 года в Варшаву. Затем в королевском дворце в присутствии всей польской знати во время заседания сейма и в присутствии иностранных послов он был вынужден поклониться Сигизмунду III и целовать ему руку. Затем Шуйских поместили под стражу в замке в г. Гостынин в Мазовии, где Василий и скончался 12 (22) сентября 1612 года, вслед за ним через пять дней 17 (27) сентября умер князь Дмитрий. На родину в 1620 году смог вернуться только их брат Иван. Сама смерть Василия Шуйского была также использована польскими властями в пропагандистских целях. Останки его и брата Дмитрия были погребены в Варшаве в специально выстроенной усыпальнице, получившей название «московская каплица» («русская часовня»), с надписями, сообщавшими о польских победах, приведших к пленению московского царя. Правительство царя восприняло такие похороны как унижение для России. После заключения мирного договора между Россией и Речью Посполитой (1634) останки Василия Шуйского были переданы русской стороне и торжественно перезахоронены в 1635 году в великокняжеской и царской усыпальнице - Архангельском соборе Московского Кремля.
У рядового россиянина от курса отечественной истории в голове, как правило, остается впечатление, что нашей страной правили две династии — Рюриковичи и Романовы. Ну, еще «вклинился» где-то между ними Борис Годунов. Однако был у нас и еще один царь, хоть и принадлежавший к одной из ветвей потомков Рюрика, но носивший родовую фамилию отдельную и знаменитую, о котором мало кто помнит. Отчего же так вышло, что Василий Шуйский забыт народом?
По улицам Варшавы 29 октября 1611 года на заседание сейма Речи Посполитой в открытой карете везли бывшего русского царя Василия Шуйского. Он не был почетным гостем: первый и последний раз в истории нашей страны ее самодержец униженно предстал перед выборным королем, сенаторами и «земскими послами» соседней державы в качестве пленника. Государь кланялся своему победителю, держа в руках шапку, и должен был выслушивать торжественную речь в честь гетмана Станислава Жолкевского, навсегда, как полагали поляки, сломившего мощь Московской державы.
Сигизмунд III объявил, что Россия повержена: «Ныне и столица занята, и в государстве нет такого угла, где бы польское рыцарство и воин великого княжества Литовского коня своего не кормил и где бы руки своей не обагрял кровью наследственного врага». Затем король «милостиво простил» Шуйских, и бывший венценосец вновь низко поклонился, дотронувшись правой рукой до земли, а рядом «били челом» его братья. Младший из них, Иван, не выдержал напряжения и разрыдался. После всего этого членам поверженной династии выдали новое бархатное платье и допустили к монаршей руке - как говорили современники, «было это зрелище великое, удивительное и жалость производящее». Пленный «хозяин земли Русской» выглядел стариком, был сед, невысок, круглолиц, с длинным, немного горбатым носом, большим ртом и длинной бородой. Смотрел исподлобья и сурово. Надеяться ему было не на кого и не на что: верные войска разгромлены, вчерашние слуги сами отдали его в руки чужеземцев и присягнули сыну врага - королевичу Владиславу. Мог ли он еще год назад в кошмарном сне представить себе такое?..
Из «шубников» в государевы дружки
В официальном родословии Шуйских их родоначальником назван третий сын Александра Невского - Андрей Александрович, но позднейшие историки полагали, что нижегородско-суздальские князья (к ним относился и этот мощный клан) происходят не от сына, а от брата победителя в Ледовом побоище, Андрея Ярославича. В летописях двух Андреев часто путали, а возможно, путаница и была умышленно допущена как раз в 30-е годы XVI века, когда Шуйские фактически правили государством при малолетнем Иване Грозном . Как бы там ни было, эти аристократы почитали себя старше московской династии, поскольку она-то восходила к младшему александрову отпрыску, Даниилу.
Однако Даниловичи десятилетиями успешно собирали земли вокруг своей столицы, суздальцы же и нижегородцы дробили владения, так что к середине XV века княжество Суздальское вообще потеряло независимость, а его бывшие владельцы вынуждены были поступить на службу к младшим родичам. Так при московском дворе оказались князья Горбатые, Глазатые, Ноготковы. Старшие в роде, Скопины и Шуйские, до конца столетия приглашались еще княжить в Новгород и Псков, но после потери и этими городами суверенитета также оказались в безвыходном положении. От обширных семейных вотчин Шуйские сохранили лишь несколько десятков сел в одноименном уезде и сам город Шую (в 60 километрах от Суздаля), от которого произошла их фамилия. Говорят, тамошнее население успешно занималось тогда мыловарением и иконописью, а также изготовляло хорошие сани, телеги и скорняжные товары - отсюда, вероятно, и народное прозвище будущего царя Василия - «шубник».
Служба одних Рюриковичей другим была «честнoй» - те же Шуйские обычно числились в боярах и наместниках. Но амбиции и привычка к самостоятельности все равно вовлекали их в политические интриги. Так, после смерти Елены Глинской, матери Ивана IV, при дворе немедленно выдвинулись братья Василий и Иван Васильевичи Шуйские, а затем их родственники Андрей и Иван Михайловичи. Властный дед будущего царя Василия, Андрей Михайлович, впрочем, скоро потерпел фиаско: в декабре 1543 года юный великий князь и стоявшие за его спиной конкуренты клана повелели своим псарям убить его. Еще недавно всесильный министр «лежал наг в воротех два часа».
Однако, как ни странно, на положение всего рода эта опала не повлияла: в последующие годы правления Грозного он, в отличие от многих знатных семей, особенно не пострадал. Отец Василия, князь Иван Андреевич, в годы опричнины исправно служил воеводой в Великих Луках и Смоленске. В 1571 году Иван стал боярином и воеводой, тогда же состоялась свадьба его сына Дмитрия с дочерью ближайшего царского подручного Малюты Скуратова… Наверное, карьера его и дальше шла бы в гору, но в январе 1573-го во время очередного похода в Ливонию он погиб, и старшим в семье остался 20-летний Василий.
С того времени и начинается его долгая, переменчивая, рискованная, но отмеченная стойким стремлением наверх придворная служба. В 1574 году молодой князь приглашается на бракосочетание государя Всея Руси с Анной Васильчиковой, а в походе он отныне исполняет должность «рынды с большим саадаком» - то есть несет царский лук и колчан. В 1575-м они с братом Андреем получают богатые новгородские поместья, отобранные у родственников бывшей царицы Анны Колтовской, постриженной в монахини. К тому же на привилегированной службе в монаршем дворе Шуйские должны теперь «в стану у государя спати и у ночных сторож в головах им же быти». На свадьбе царя с Марией Нагой в сентябре 1580-го Василий был главным дружкой жениха (в качестве дружки невесты выступил Борис Годунов). На почетных местах за пиршественным столом сидели и его жена Елена Михайловна, урожденная Репнина, и иные родичи.
«Почитаются за умных»
Правда, на короткое время влиятельный князь все же угодил в опалу, но быстро получил прощение и в 1583 году официально возглавил постоянный полк правой руки, то есть стал вторым лицом в армии после главнокомандующего. Впрочем, в отличие от легендарного воителя Шуйского, князя Ивана Петровича, прославившегося беспримерной обороной Пскова от войск Стефана Батория, Василий Иванович на поле боя себя особо не проявил. Зато, повторимся, при дворе закрепился так прочно, что по местническому счету уже превосходил знаменитого полководца.
Не помешала этому стабильному служебному росту и смерть Грозного в марте 1584-го. Даже наоборот: в том же году Василий стал начальником московского Судного приказа; братья его - Андрей, Александр и Дмитрий - получили боярство. Старшие, Василий и Андрей, изгнали из правительства опричных выдвиженцев покойного Ивана - Богдана Бельского сотоварищи. А затем начались неизбежная грызня за власть и влияние на царя Федора Ивановича, заниматься делами державы почти демонстративно не желавшего и делившего время между молитвами, поездками по монастырям и медвежьей травлей.
Шуйские не собирались уступать первенство Федорову шурину Борису Годунову и решили воспользоваться тем, что царица Ирина, сестра его, никак не могла принести мужу наследника. В интриге этой Василий участвовал, но не в открытую (находился он тогда на воеводстве в Смоленске), а уступил первое место Андрею Ивановичу и Ивану Петровичу. И, как показала практика, поступил весьма дальновидно.
Поначалу «заговорщикам» удалось привлечь на свою сторону не только купцов и посадских людей Москвы , но и самого митрополита Дионисия. Осенью 1586-го была составлена грамота, в которой Федора Иоанновича просили «чтобы он, государь, чадородия ради второй брак принял, а первую свою царицу отпустил во иноческий чин». Дело было, конечно, не только в «чадородии» и желании удалить Годуновых, но и в определении стратегического пути развития страны. Литовский канцлер Лев Сапега в посланиях из Москвы сообщал, что некоторые бояре не слишком скрывают своей «склонности» к Стефану Баторию, а переводчик Посольского приказа Заборовский в 1585-м уведомил того же короля, что эту «партию» фактически возглавляют Шуйские. Речь, заметим, в их собственных глазах шла совсем не об измене, а просто об унии двух родственных восточноевропейских государств под властью единой династии. Выборный трон Речи Посполитой такую возможность допускал, а московская знать хорошо знала политические порядки Речи Посполитой, ограничивавшие единоличную власть. Объединились же под единым венцом Польша с Литвой.
Но (согласно опять-таки иностранным донесениям) осенью 1586 года Годунов заявил в Думе, что Андрей Шуйский ездил будто бы на охоту на границу и встречался там с литовскими панами - преступно против крестного целования царю Федору. Разбирательство прямо на заседании едва не закончилось дракой между обоими «министрами». Борис тут же окружил себя охраной, всюду стал ходить с ней - и не напрасно: вскоре в схватке с напавшими на его усадьбу людьми Шуйских не обошлось без жертв.
Угличская эпопея
Однако организаторы интриги просчитались. Слух об измене скомпрометировал их в глазах многих. И кроме того, сын Грозного искренне любил свою жену, ценил ее хитроумного брата и не потерпел вмешательства в семейные дела династии. Посадских людей, «вступивших не в свое дело», казнили; митрополита «свели» с престола, а Ивана и Андрея Шуйских отправили в ссылку. Там они весьма подозрительно погибли весной 1589-го; скорее всего, в их смерти были замешаны сторожа-«приставы» - такие «тихие» расправы считаются фирменным стилем Годунова, не склонного к публичным кровавым спектаклям в духе Грозного. Старшего же из Шуйских, как мы видим, не подвело политическое чутье. Он вообще открытых и рискованных действий не любил, потому и отделался легким испугом - отправился в ссылку в Галич, но вскоре благополучно возвратился. Важно было дождаться своего шанса на взлет карьеры.
В мае 1591 года в Угличе погиб Дмитрий - последний сын Ивана Грозного. Непонятная смерть 7-летнего ребенка послужила поводом к восстанию горожан во главе с родственниками вдовствующей царицы Марии Нагой, утверждавшими, что к царевичу подослали убийц. Федор Иоаннович (а точнее, официальный «правитель государства» Борис Годунов - такой титул при живом государе получил он незадолго до того!) велел создать комиссию по расследованию смерти брата - во главе с крутицким митрополитом Геласием, а также только что вернувшимся в Москву Василием Шуйским. В помощь им назначались люди Годунова - окольничий Андрей Клешнин и дьяк Елизар Вылузгин.
Шуйский уже через четыре дня после гибели Дмитрия прибыл в Углич и приступил к допросам, чтобы установить, «которым образом царевича не стало и что за болезнь была у него». За несколько дней «через его руки» прошли человек 150, и пришел он к выводу: версия Нагих об убийстве царевича людьми городского дьяка Михаила Битяговского ложна. Свидетели - «мамка»-боярыня Волохова, кормилица, и мальчики, с которыми царевич играл во дворе, - показали одно и то же (хоть раньше и кричали народу обратное): сам отрок закололся ножичком в припадке «падучей» - эпилепсии. Собрав все расспросные речи и похоронив Дмитрия в местном соборе как самоубийцу, без почестей, комиссия отбыла в Москву, где Дума в присутствии самодержца и патриарха Иова заслушала итоги ее работы.
С ответственным поручением князь Василий Иванович справился - Нагие были обвинены в «небрежении», из-за коего пресеклась драгоценная жизнь, и в подстрекательстве «углицких мужиков» к бунту. Царицу Марию, естественно, постригли, братьев ее разослали по тюрьмам. Угличан же - одних казнили, других сослали в Сибирь, город почти опустел. Влиятельный боярин авторитетно заявил: убийства не было, был несчастный случай. И по-видимому, тогда он душой не покривил - многочисленные исследователи «угличского дела» не обнаружили в документации ничего сомнительного. Правда, в июне 1605-го Василий уже говорил, что Дмитрий спасся. А потом утверждал, что якобы «спасшийся» царевич есть «вор» и еретик Гришка Отрепьев, а настоящий - не погиб, а был зарезан по приказу злодея Годунова. Эти «признания», конечно, повредили посмертной оценке дел царя Бориса, едва ли прибавив исторических очков и царю Василию. Но кажется, в первый раз он сказал правду. Тем более что вроде бы и устранять мальчика Годунову в 1591-м было ни к чему - его сестра Ирина ждала ребенка... Во всяком случае, Шуйский вновь занял почетное место при дворе - присутствовал при царских выходах, приемах и праздничных обедах, командовал войсками в Новгороде и на юге.
 Царь Борис Федорович Годун |
В феврале 1598 года Годунова избрали царем. Упустившие власть первые семьи державы сопротивлялись, но у служилых людей отпали все сомнения сразу после получения «к походу на татар» (он так и не состоялся) денежного жалованья сразу за три года.
Новый государь оказался весьма талантлив и многое сделал для своей страны, порой опережая эпоху: в два раза снизил налоги, стремился ликвидировать «белые» (не платившие податей, частновладельческие) слободы и дворы в городах, основал главный порт допетровской России - Архангельск. Заключив мир на Западе со Швецией (1595) и Речью Посполитой (1600), обратился к делам на Востоке и укреплял южную границу. Новая цепь сторожевых постов и острогов, важнейшим из которых стал Царицын, выдвинулась далеко в «дикое поле». Первым из русских царей просватал свою дочь за датского принца и за 100 лет до «вечного работника на троне» приглашал в Россию заграничных специалистов: врачей, рудознатцев, военных. Посылал в Вену и Оксфорд дворянских «ребят» для изучения иностранных языков и прочих наук.
Шуйские в те годы благоденствовали - тем более что один из них, Дмитрий, был женат на сестре царицы. Они, по-видимому, смирились со справедливостью нового положения в стране - и вправду ведь степенный боярин князь Василий как полководец не прославился, политическими талантами явно уступал Годунову, а в реформаторы и подавно не годился. Его настоящее место было «в совете» - в Думе, в свите при приеме послов, в долгих и трудных переговорах. Не случайно царь постоянно поручал ему рассмотрение сложных местнических споров среди московской знати.
Горе Годунова
Еще бы десяток спокойных лет - и новая династия окрепла бы, а юный сын Бориса, Федор, спокойно продолжил дело отца. Но «наследство» Ивана Грозного - курс на крепостническое закабаление - увы, заложило основу грядущих потрясений: указами 1592 и 1593 годов был повсеместно отменен Юрьев день (день, когда крестьяне, не боясь преследования, могли уходить от своих помещиков к другим), в 1597-м ввели пятилетний срок сыска «пропавших» мужиков. На только осваиваемых, прежде «ничейных» окраинах державы появлялись московские воеводы - и беглые «казаки» вновь попадали в кабалу.
Эта горючая масса ждала своего часа. И он наступил, когда полоса успехов была прервана голодом 1601- 1603 годов. Катастрофический мор заставил царя восстановить Юрьев день, но естественным образом возник лишь новый конфликт. Простой народ со страстью устремился прочь от владельцев, те в свою очередь любой ценой желали удержать рабочую силу. Беглые холопы собирались в крупные отряды, против которых в 1603-м приходилось уже посылать войска. В общем, последствия голода и колебания правительственного курса погубили так и не состоявшуюся династию. В глазах знати Борис и прежде был «безродным выскочкой» - теперь же он оказался «плохим» и для служилых, и для пахарей.
Природные катаклизмы и социальные тяготы переживались людьми того времени как наказание за службу «неистинному» царю. И в такой атмосфере просто должен был явиться «истинный», «природный». Начинается «выдвижение из низов» самозванцев - еще задолго до Отрепьева. Ну, а осенью 1604 года и этот последний, бывший дворянин на службе бояр Романовых под именем царевича Дмитрия перешел польско-русскую границу.
К чести Василия Шуйского - он бывшему сопернику не изменил и даже оказал ему последнюю услугу: сначала публично на Красной площади заявил, что явившийся сын Грозного - самозванец, а настоящего он, мол, своими руками погребал в Угличе; а затем отправился в армию на помощь раненому командующему князю Мстиславскому. В январе 1605-го многочисленное московское войско разгромило Отрепьева под Добрыничами. Но победоносно завершить войну не удалось - на сторону Лжедмитрия один за другим стали переходить «украинные» города. Армия увязла в осадах Рыльска и Кром, а тем временем Борис вдруг скоропостижно умер.
Наследник Федор Борисович и его родственники отозвали обоих воевод в Москву. Здесь князю Василию предстояло решить, что делать. Он был готов служить Годунову, но не его слишком юному сыну и бездарным родственникам.
Между тем отправленные к войскам взамен него полководцы Василий Голицын и Петр Басманов, недолго думая, перешли на сторону «царевича»; часть войска последовала за ними, остальные разбежались.
В мае в столицу пришло известие об этих событиях.
1 июня приехали послы от «Димитрия» Наум Плещеев и Гаврила Пушкин и с Лобного места читали грамоту о чудесном спасении его от убийц, подосланных Годуновым, о его правах на престол и необходимости свержения узурпаторов.
Вот здесь, как говорят, боярин Василий Шуйский наконец и «сломался»- заявил, что царевич спасся, а похоронили вместо него какого-то поповича. Конечно, не эти слова решили судьбу несчастных осиротевших Годуновых: все и так складывалось против них. И все же - ведь князь лучше всех знал, что приближавшийся к Москве претендент не имеет ничего общего с Рюриковичами. Однако не нашел в себе сил не только сказать правду, но хотя бы молчать... Из таких шагов и складывалась репутация будущего царя - ложь и предательство обернулись потом против него самого.
Последний шаг наверхКонечно же, Годуновы не удержали власть: толпа москвичей бросилась громить их имущество. То-то получился праздник: «На дворах и в погребах вина опилися многие люди и померли…» Наследника с матерью и сестрой схватили, а через несколько дней задушили сторонники самозванца под командой князя Василия Голицына. Дума тем временем направила к «Дмитрию Ивановичу» посольство, но ни одного из трех братьев Шуйских в него не включила - они явились только со второй «боярской комиссией». В Туле Лжедмитрий их милостиво принял; но в число ближайших своих советников опять-таки не пригласил - места при его особе заняли те же Басманов с Голицыным, князь Владимир Кольцов-Мосальский, «родственники» Нагие и поляки братья Бучинские.
Окажись Шуйские как следует обласканы, возможно, служили бы самозванцу верно и не случилось бы через год восстания, стоившего ему трона и жизни. Но оставаться на вторых-третьих ролях при лжецаре и его худородных любимцах для аристократа Василия Шуйского было все же немыслимо, он даже не сумел скрыть своего отношения к такой ситуации. Уже 23 июня, через три дня после въезда Лжедмитрия в Кремль, князя схватили. Будто бы он объявил торговым людям, что государь - «не царевич, а росстрига и изменник».
Всю семью судил соборный суд - представители всех сословий, включая духовенство. Сам Лжедмитрий в обличительной речи припомнил прошлые измены Шуйских, в том числе грехи их казненного Грозным деда Андрея Михайловича. Насчет самозванства-то боярин был прав; можно полагать, что и другие члены собора подозревали «царевича», но, по сообщению «Нового летописца» (составленного уже при Романовых), «на том же соборе ни власти, ни из бояр, ни из простых людей нихто же им (подсудимым. - Ред.) пособствующе, все на них кричаху». Начавшаяся Смута уже кружила головы современникам. Братьев признали виновными в заговоре. Старшего, нашего героя, приговорили к смерти - вывели на площадь, положили голову на плаху, и палач уже занес топор. Но головы полетели только у сообщников. Шуйских царь помиловал. Начинать правление с казни «добрых и сильных» было бы недальновидно.
Всех троих отправили в ссылку, но снова быстро простили: не прошло и нескольких месяцев, как оказались они при дворе. Положение же нового государя успело сильно пошатнуться. Посулив всем «благоденственное житие», он не мог выполнить обещанного. Например, отменить крепостное право. Или передать будущему тестю польскому сенатору Юрию Мнишеку Новгород и Псков - народ не простил бы такого. В результате осложнились отношения с Речью Посполитой, а льготы получили лишь крестьяне Комарицкой волости и путивльские горожане, первыми признавшие «Дмитрия». Землевладельцы опять получили разрешение возвращать беглых начиная с 1600 года.
Лжедмитрий был храбр, молод, энергичен. Но он не вписывался в образ «природного» московского царя. Задевал национальные и религиозные чувства подданных: окружал себя иноземцами, не спал после обеда, не ходил в баню, собрался венчаться с католичкой накануне постной пятницы. В таких условиях бояре во главе с Шуйским организовали новый заговор, и на этот раз удачный. Еще 7 мая 1606 года лукавый боярин на царской свадьбе вел под руку новую государыню Марину Юрьевну и произносил приветственную речь от имени московской знати - а уже спустя несколько дней Отрепьев был убит. Очевидцы рассказывали, что пока горожане били «понаехавших» на бракосочетание поляков (заговорщики подняли народ криками: «паны режут думных бояр!»), князь Шуйский во главе отряда верных людей ворвался в Кремль и велел дворянам брать приступом покои монарха. В пространной речи убеждал он их скорее оканчивать начатое, иначе, если они не убьют этого «вора Гришку», то тот прикажет поснимать им самим головы.
На сей раз старый лис проявил инициативу, действовал смело и расчетливо - уничтожив самозванца, позаботился о сохранении жизней знатных гостей из Речи Посполитой.
И - вышел из интриги победителем. 19 мая 1606-го боярина князя Василия Ивановича Шуйского «выкрикнула» царем на Соборной площади толпа москвичей.
«Конституционный» монархВступая на престол, Шуйский дал «крестоцеловальную запись» - первое в российской истории юридическое обязательство государя перед подданными. Но страна оставалась расколота - десятки городов и уездов «боярского царя» не признали: для них «истинным» государем оставался «Дмитрий». С именем юного государя, Иванова сына, они связывали столько надежд. Чтобы переломить ситуацию, новый властитель должен был проявить себя, увлечь за собой толпу или поразить ее истинно царским величием. Покойный Грозный устраивал масштабные показательные казни - но умел миловать и возвышать верных слуг. Борис привлек служилых людей тем, что во время коронации пообещал последнюю рубашку отдать. Василий, увы, харизмы был лишен. Да и каково олицетворявшему «старину» члену древнего рода выступать в роли площадного агитатора или отказываться от права «опалы класти»?
В более спокойные времена Шуйский, возможно, усидел бы на престоле и даже - как знать? - удостоился бы похвал от историков, но в эпоху жестокого кризиса требовались отнюдь не только изворотливость и стойкость. В начавшейся немедленно борьбе за власть он не мог даже исполнить собственных обещаний - пришлось сразу же, без всякого церковного суда, свести с кафедры поставленного Лжедмитрием патриарха Игнатия…
Наступил новый этап Смуты - гражданская война. Пожилой обладатель шапки Мономаха делал все, что мог: заменял ненадежных воевод, рассылал грамоты с разоблачениями «ведомого вора и росстриги». Кажется, старый боярин действительно не понимал происходящего: как могут люди продолжать верить в самозванца, если есть неопровержимые свидетельства его происхождения и сговора с поляками? Если он растерзан в Москве у всех на глазах? А мощи погибшего в Угличе царевича были объявлены чудотворной святыней…
Шуйскому удалось собрать войска и найти деньги - заинтересованные в сохранении порядка церковные власти передали ему немалые монастырские средства. По совету патриарха Гермогена были устроены всеобщее покаяние и массовые молебны, которые долженствовали сплотить нацию вокруг церкви и государя Всея Руси Василия Ивановича. Последний утвердил новый закон о крестьянах от 9 марта 1607 года: срок сыска беглых увеличивался на 10 лет. Таким образом он хотел расколоть хрупкий союз мужиков и дворян. Люди Шуйского даже переманили на его сторону отряды Ляпунова и Пашкова…
Но успехи оказались эфемерны. Уже летом 1607-го объявился второй Лжедмитрий - личность загадочная до сих пор. В лагере его собралась уж совсем разношерстная компания: изгнанные из Польши тамошние мятежники, гетманы Ружинский и Сапега, признавшая «воскресшего» мужа Марина Мнишек, болотниковские атаманы Беззубцев и Заруцкий, бояре Салтыковы, Черкасские, ростовский митрополит Филарет Романов (отец будущего царя Михаила), запорожские казаки и татары. На их сторону перешли Псков и Ростов, Ярославль и Кострома, Вологда и Галич, Владимир, началась осада Троице-Сергиева монастыря…
Василий как раз в это время надумал жениться, чтобы поскорее продолжить род и оставить наследника. В январе 1608-го состоялась его свадьба с молодой княжной Марией Буйносовой-Ростовской - псковский летописец утверждает, что старый царь страстно был влюблен в молодую жену и ради нее стал в такой неподходящий момент пренебрегать делами. Уже в мае правительственные войска потерпели тяжелое поражение под Болховом, и Москва вновь оказалась в осаде. В стране образовались две полноценные столицы - Москва и ставка Лжедмитрия II, село Тушино, - два правительства и два патриарха - московский Гермоген и тушинский Филарет.
Осада Троице-Сергиева монастыря поляками продолжалась с сентября 1609 по январь 1611 года. (Картина Василия Верещагина «Защитники Троицы
В океане смуты
Стоит заметить, что кроме упоминаемых в учебниках двух Лжедмитриев в те годы объявились в разных концах страны еще не менее 15 самозванцев: Лжедмитрии III и IV, другие «дети» и «внуки» Грозного - «царевичи» Осиновик, Иван-Август, Лаврентий… Такое обилие «родственников» порождало конкуренцию: один только «тушинский вор» повесил семерых своих «племянников», «сыновей» царя Федора - Клементия, Савелия, Симеона, Василия, Ерошку, Гаврилку и Мартынку.
В Москве начался голод. Народ собирался толпой и «с шумом» подступал к кремлевскому дворцу. Царь терпеливо и смиренно уговаривал: потерпите, не сдавайте пока город. Но терпение заканчивалось. Явившиеся в сентябре 1608 года в Тушино очередные перебежчики сообщили: «Шуйскому установлен срок до Покрова, чтобы с «литвой» договорился или государство им оставил». Кстати, как видно из этих свидетельств, московские бояре зрели в Василии отнюдь не самодержца, а «первого среди равных» и не стеснялись ставить ему условия. Тот же искренне пытался их исполнить - как можно скорее договориться с Польшей и удалить иноземцев из лагеря Лжедмитрия II. Он отпустил захваченных в Москве польских послов домой и упросил их подписать мирный договор, согласно которому Сигизмунд III должен был отозвать своих подданных с территории России. Но выполнять соглашение никто, конечно, не собирался - ни король, ни сторонники самозванца. Бесплодно закончились и прямые переговоры с «тушинцами».
Подданные и прежде изменяли царю Василию; теперь же стали устраивать открытые бунты. 17 февраля 1609-го мятежники во главе с Григорием Сунбуловым, князем Романом Гагариным и Тимофеем Грязным потребовали от бояр свергнуть Шуйского и силой вытащили на площадь патриарха Гермогена. В адрес Василия сыпались обвинения: что избран он незаконно своими «потаковниками» без согласия «земли», что кровь христианская льется за человека недостойного и ни на что не потребного, глупого, нечестивого, пьяницу и блудника. Знать, по своему обыкновению, разбежалась по домам, но патриарх, против ожиданий, не потерял присутствия духа и вступился за царя. Тогда уж и сам монарх вышел к толпе, чтобы спросить грозно: «Зачем вы, клятвопреступники, ворвались ко мне с такой наглостью? Если хотите убить меня, то я готов, но свести меня с престола без бояр и всей земли вы не можете». Дрогнувшие заговорщики поступили просто - отправились в Тушино.
Лагерь Лжедмитрия II в Тушино. (Картина Сергея Иванова «В Смутное время
Агония
Шуйский же шел на новые уступки и уловки. Разрешил служилым людям в награду за «осадное сиденье» перевести пятую часть своих поместий в вотчину, то есть - в наследственную собственность. Умело вел пропагандистскую войну - его грамоты обвиняли самозванца и его «литовское» войско в борьбе против православия: «…им оманути всех и прелстя наша крестьянская вера разорити, и нашего государьства всех людей побити и в полон поимати, а досталных людей в своей латынской вере превратити». Обязался простить тех, кто «исторопясь», «неволею» или по неведению целовал крест тому, кто назвался именем Дмитрия. Обещал всем, кто поддержит его борьбу «за всю православную крестьянскую веру» и «на воров помощь учинит» «великое жалованье».
Иные города, испытавшие на себе бесчинства лжедмитриевых молодцов, следовали призыву, но это только обостряло раскол местных дворянских сообществ и сталкивало между собою посадских. Даже благонамеренные люди в этих «покорившихся» пунктах не забывали поминать неудачливому государю: он завладел престолом с помощью своих сторонников и за это терпит бедствие. «Без согласия всей земли сам себя поставил царем, и все люди были смущены этим скорым его помазанием…» - писал позднее в своих размышлениях о Смуте дьяк Иван Тимофеев…
Но вот, в отчаянных попытках спасти себя правительство в феврале 1609-го заключило Выборгский договор со Швецией: за уступку города Корелы с пригородами шведский король предоставлял в распоряжение Москвы 10-тысячный отряд под командованием полковника Делагарди. С помощью этих войск и последних верных русских сил царский племянник, молодой воевода Михаил Скопин-Шуйский успешно стал освобождать от «тушинцев» северные уезды. Это, правда, послужило поводом к прямой интервенции со стороны польского Сигизмунда: осенью того же года его армия вторглась в российские пределы и осадила важнейшую крепость на западной границе - Смоленск. Но все же 12 марта 1610-го армия Скопина-Шуйского торжественно вступила в Москву. Самозванцу пришлось отступить от Тушина на юг. Жители радостно приветствовали своего освободителя. У рода Шуйских появился исторический шанс… Но в апреле на пиру у князя Воротынского герой, 23-летний Михаил, почувствовал себя плохо и через несколько дней скончался. По подозрению современников и историков, был он отравлен женой своего другого дяди Дмитрия Ивановича, видевшего в нем препятствие на пути к трону в случае смерти бездетного государя.
Конечно, смерть Скопина стала настоящим ударом для Василия. Накануне решающих сражений он остался без смелого и удачливого полководца. И нетрудно было понять, что нельзя ставить во главе войска бездарного и трусливого Дмитрия, но… в сущности, на кого еще царь мог опереться? Ведь только ближайшие родственники были кровно заинтересованы в сохранении династии. Так Шуйский принял роковое решение: армия под командованием его брата двинулась под Смоленск.
Командующий бежал, иноземные наемники с легкостью перешли на службу к королю. Победителям достались весь обоз, артиллерия и собранная для уплаты жалованья казна. Через несколько месяцев стан Василия покинули последние союзники - крымские татары хана Богадыр-Гирея, которых он направил против самозванца на юг.
Сил для сопротивления не осталось вообще. Иссякла и народная поддержка. В Москве у Арбатских ворот произошло собрание бояр, служилых и посадских, постановившее окончательно «бывшему государю... Василию Ивановичу всеа Руси отказати и на государеве дворе не быти и вперед на государстве не сидети». Толпа дворян и думных чинов направилась в Кремль. Князь Воротынский объявил Шуйскому решение: «Вся земля бьёт тебе челом; оставь свое государство ради междоусобной брани, затем, что тебя не любят и служить тебе не хотят».
Посмертные странствия
Борис Годунов умер царем. Лжедмитрий I, как ни странно, тоже. Василия Шуйского даже не свергли, а «ссадили» с престола и отправили сначала под домашний арест на собственный двор, а затем - 19 июля - насильно постригли в монахи в Чудове монастыре. Разосланная по городам грамота Боярской думы извещала, что он добровольно согласился на оставление трона - как уходящий в отставку проштрафившийся чиновник, получивший гарантии неприкосновенности: «…и над ним, государем, и над государынею, и над его братьями, убивства не учинити и никакова дурна».
А дальше - размах Смуты и угроза развала государства заставили знать искать выход. В феврале и августе 1610 года были заключены договоры с Сигизмундом III, по которым на русский престол приглашался королевич Владислав при соблюдении условий: не строить католических церквей, не назначать поляков на должности, сохранять существующие порядки (в том числе крепостное право) и менять законы только с санкции Земского собора. Чтобы не допустить в столицу Лжедмитрия, бояре в сентябре впустили туда польский гарнизон. Сам королевич в Россию не торопился (о его переходе в православие так и не договорились), но его отец взял наконец Смоленск и от имени «царя Владислава Жигимонтовича» стал раздавать поместья и воеводства.
В новой политической комбинации живой, хотя и бывший царь Василий оказался лишней фигурой. Невольный инок был сначала отправлен в более отдаленную обитель, Иосифо-Волоколамскую, а в октябре, когда московское посольство уехало договариваться с королем, гетман Жолкевский захватил его с собой в королевский лагерь под Смоленском. Оттуда его и перевезли «как трофей» в Варшаву…
Ну, а после унизительного спектакля на сейме пленника с братьями заключили в Гостынский замок над Вислой. Там 12 сентября 1612 года бывший царь и великий князь Василий Иванович скончался. Спустя два месяца умер Дмитрий. Оставшийся в живых младший из Шуйских, Иван, стал служить Владиславу, пока не был отпущен в Москву. Несколько лет спустя он сказал, что ему «вместо смерти наияснейший король жизнь дал», что можно понимать как признание насильственной гибели старших братьев.
Бывшего царя похоронили сначала в его тюрьме, но потом Сигизмунд распорядился перенести останки Шуйских в специально построенный в Краковском предместье мавзолей, а на мраморной плите у входа высекли имя… польского короля и перечень его побед над Россией: «как московское войско было разбито при Клушине, как взята московская столица и возвращен Смоленск... как взяты были в плен, в силу военного права, Василий Шуйский, великий князь Московский, и брат его, главный воевода Димитрий». Но Романовы о предшественнике помнили и хотели перезахоронить его на родине. Удалось это после Смоленской войны 1632-1634 годов. Владислав наконец официально отказался от титула московского царя и разрешил перенести прах того, кто некогда носил этот титул, на родину. В 1635-м во всех городах на пути следования траурной процессии оказывались почести останкам бывшего государя, а затем они нашли упокоение - наконец-то вечное - в монаршей усыпальнице кремлевского Архангельского собора.
Смутное время в Русском государстве достигло своего апогея во время правления Василия Шуйского . Великий царь и князь Всея Руси Василий Шуйский пришел к власти в 1606 году после смерти Лжедмитрия I . Считается, что именно он стал организатором свержения последнего с царского престола. Василий Шуйский принадлежал к династии Рюриковичей - суздальской ветви Рюриковичей , которая брала свое начало еще от Всеволода Большое Гнездо , прославившегося своей плодовитостью.
Казалось бы, приход Рюриковича на трон должен был успокоить народные бурления и восстановить порядок на Руси . Но революционный двигатель уже был запущен, и люди уже перестали запоминать сменяющихся царей.
В 1606 году на юге Русского царства вспыхнуло восстание Ивана Болотникова , под знаменами которого собрались низшие бояре, простой люд, крестьяне, некоторые донские и запорожские казаки, а также польские наемники (король Речи Посполитой Сигизмунд III предпринимал все для того, чтобы дестабилизировать ситуацию на Руси).
В 1606 году столкновения начались с того, что войско воеводы Трубецкого было разбито в битве под Кромами, в то же время воевода Воротынский проиграл битву под Ельцом, а основное войско Василия Шуйского потерпело поражение от повстанцев Ивана Болотникова под Калугой.
В начале октября повстанцы взяли еще и Коломну и осадили Москву . Отчасти такому успеху восстания поспособствовало присоединение к войску Болотникова отряда Илейки Муромца.
После этого удача отвернулась от восставших, и они отступили от Москвы. В конце 1606 - начале 1607 годов повстанцы были осаждены в Калуге, а чуть позже отступили и заперлись в Туле.
Тульский Кремль был взят только 10 октября 1607 года. Болотников был утоплен, а Илейко Муромец повешен.
Еще до подавления восстания Болотникова, в августе 1607 года у Василия Шуйского образовалась новая головная боль. В народе стали ходить слухи, что Лжедмитрий (для многих - по-прежнему сын Ивана Грозного ) не был убит, а на самом деле из Царь-Пушки выстрелили прахом кого-то другого. На этой почве объявился новый псевдонаследник Лжедмитрий II .
Лжедмитрий II, известный также как Тушинский вор , планировал соединиться под Тулой с Иваном Болотниковым, но не успел. В 1608 году второй самозванец разбил под Москвой, в Тушино, войско царя Шуйского, ослабленное долгим противостоянием с восставшим Болотниковым. Москву ему взять не удалось, но и Шуйскому не удалось разбить и отогнать войско очередного царевича Дмитрия, расположившееся в том же Тушино, чуть ли не у стен Москвы.
Царь Василий в такой ситуации заключил договор со шведским королем - помощь в борьбе с Лжедмитрием в обмен на Карельские земли.
С 1608 по 1610 год объединенные войска Шуйского со шведами отбросили армию Лжедмитрия II к Калуге, но окончательно подавить сопротивление не получилось. Надо сказать, что такое псевдо-правление Лжедмитрия продолжалось почти два года. Все это время самозванец продолжал управлять значительной частью земель русских как верховный правитель.
К концу 1609 - началу 1610 года, после того, как удалось отогнать Лжедмитрия от Москвы, Василий Шуйский стал, наконец-то, контролировать большую часть Руси. Однако судьба была безжалостна к нему.
В сентябре 1609 года Сигизмунд III, король Речи Посполитой, недовольный затянувшимся восстанием Лжедмитрия II, которому он продолжал покровительствовать, вторгся в пределы Русского царства.
24 июня 1610 года войско Шуйского потерпело поражение от поляков в Смоленском княжестве под Клушиным, несмотря на свое численное превосходство. Это поражение стало последней каплей в бочке недовольства царем, и 17 июля 1610 года началось очередное восстание против Василия Шуйского. В этот раз - в самой Москве - восстали бояре. Василий IV был низвергнут с престола и насильно пострижен в монахи, а позже (в качестве пленника) передан полякам. В польском плену, на территории Речи Посполитой он и умер - 12 сентября 1612 года.
Если после смерти Федора Иоанновича династия Рюриковичей прервалась, то на Василии Шуйском она окончательно завершилась. Если не считать непродолжительное правление Бориса Годунова , его сына, а также Лжедмитрия I, то Рюриковичи правили Русью почти 750 лет, что составляет две трети всего существования России (как Древнерусского государства , Русского царства, Российской империи , СССР и Российской Федерации вместе взятых).
Конечно же Рюриковичи не были полностью истреблены. Их династия дала начало многим знаменитым фамилиям (родам): Замятины, Замятнины, Татищевы, Пожарские, Ватутины, Галицкие, Можайские, Булгаковы, Мусоргские, Одоевские, Оболенские, Долгоруковы , Злобины, Щетинины, Внуковы, Мамоновы, Черниговские, Безносовы и т.д. - всего около двух сотен.