Сегодня... мне не верится, что я мог жить
другой жизнью, жизнью наркомана.

Родился я в Ленинградской области. Помнить начал себя рано, с детского садика. В целом я свое детство вспоминаю с удовольствием. Лето я проводил у бабушки с дедушкой в Карелии, там было весело, была своя компания - вместе ходили на рыбалку, играли, купались. Единственное, что омрачало мое детство, это пьянство отца. Когда он был трезвым, все было хорошо, помню, он меня любил, проводил со мной много времени, вместе ходили на рыбалку, гуляли. Некогда отец напивался, то начинал орать, командовать, всегда включал магнитофон на полную громкость с песнями Высоцкого (кстати, я из-за этого до недавнего времени слышать их не мог). В таком состоянии я его боялся. Когда отец приходил пьяный, мать обычно меня забирала, и мы уходили ночевать к ее подругам. Со временем он выпивал уже практически каждый день, однажды мы с мамой даже полгода жили у ее подруги.

Когда мне было 10 лет, родители развелись. Самого факта развода я не помню, меня на это время отправили в пионерский лагерь, оттуда привезли в город уже на новую квартиру. Отец один-два раза в год меня навещал, я не помню, что я при этом чувствовал, но помню точно, что мне не хотелось, чтобы он оставался у нас, я быстро привык жить без него.

В школе до 5-го класса я учился хорошо, занимался спортом. Лет в 7 я смотрел фильм про десантников, и мне тоже хотелось стать сильным и ловким. Когда мне было 10 лет, в школе открылась секция по дзюдо, и я стал ее посещать. Мне очень нравился тренер, м до сих пор я считаю, что он был настоящим мужчиной: он знал свое дело, не орал, говорил доходчиво, любил свою семью. Я его очень уважал. Со стороны родителей был жесткий контроль, мне и в голову тогда не приходило, что можно прогуливать уроки, не слушаться маму.

В 5-м классе учиться стало уже сложнее, к тому же я понял, что мама не такая уж и страшная, можно и прогулять, все равно она ничего сделать не сможет. К 7-му классу я уже делал что хотел. Жили мы бедно, я не мог себе позволить купить джинсы, кроссовки, у меня не было магнитофона. Я сильно из-за этого комплексовал, напрягал маму, спрашивал: "Почему у других все это есть, а у нас нету?" Она пыталась что-то предпринимать, но помимо того, что все эти шмотки стоили денег, в то время это был еще и дефицит, так что у нее плохо получалось. Я с детских лет был "борцом за справедливость". Еще первом классе жаловался маме на плохих учителей, опал ногами, устраивал истерики. Помню, в 5-м классе у нас была классная руководительница, которая могла схватить за руку, потрясти. А я был человек грамотный, знал, что детей бить нельзя. Стал всем капать на мозги - учителям, ученикам, родителям - в общем, классную выперли из школы. И был любитель поспорить с учителями, у меня было обостренное чувство справедливости. Я же точно не помню, были ли несправедливости, но чувство было. На уроках физкультуры я стоял вторым по счету с конца, был маленьким, но держал у себя в классе лидерство. Когда приходил новичок, ему говорили: "Иван у нас самый сильный". Хотя, в основном, это были понты. Я любил кого-нибудь поколотить, был агрессивным, меня боялись. Я чувствовал себя от этого лучше. Я изо всех сил старался выделиться - то красился в огненно-рыжий цвет, то делал себе безумные стрижки. В 7-м классе проколол себе ухо и вставил серьгу, но через неделю вынул, потому что все остальные тоже вставили - никого не удивишь.

Как я уже говорил, примерно с 5-го класса я стал прогуливать уроки, болтался с друзьями, играл в футбол, хоккей. В 6-м классе я стал ходить в кинотеатр по соседству, где собирались молодежные тусовки; "грел-уши", начал курить. С 7-го класса стал выпивать. К выпивке я всегда относился отрицательно, так как насмотрелся в детстве. Сначала думал, что никогда не буду пить, когда начал выпивать, решил, что алкоголиком уж точно не буду. Помню, как мы после 7-го класса поехали в ЛТО, пили там водку. Однажды даже не ночевали дома. Нас отпустили в город, но домой мы не поехали, благо родители думали, что мы в лагере. Поехали в Петродворец, бегали ночью по фонтанам, там нас и задержала милиция. В милиции мне было интересно, мы очень нагло себя вели, чувствовали себя героями, маме, естественно, что-то наврал.

В Карелию ездить мне уже было неинтересно. Я тогда общался с гопниками - портвейн, драки, ватники. Любимым занятием было гонять "чурок" из ПТУ по соседству. Под этим имелась даже "идеологическая подоплека" - у моего приятеля брата пырнули ножом люди из этого ПТУ, а мы - "подрастающее поколение" - как бы мстили. Мне в основном нравился ажиотаж вокруг этого, в самих драках я участвовал редко.

В 7-м же классе со мной произошел случай, который сильно поднял мой авторитет. Я жил в своем доме уже несколько лет, но никого из ребят не знал. Так получилось, что я стал невольным свидетелем убийства - к моему соседу-культуристу пристали пьяные, была драка, приехала милиция. Одного из пьяных, запихивая в милицейскую машину, уронили, и он, ударившись головой об асфальт, умер. Я все это видел и дал показания в суде, культуриста отпустили.

Жизнь моей семьи меня тогда вообще не интересовала. Мама пыталась как-то устроить свою жизнь. Появился отчим. Я относился к нему с опаской. Мужик он был крутой, у него был свой шофер, который заезжал за ним утром на "вольво", продукты он покупал в валютниках, был круто прикинут. Сначала отчим пытался мне всячески угодить, когда я стал совсем выходить из-под контроля - учил меня жизни, пытался контролировать, из-за этого у нас были частые конфликты. Потом он спился, но я это уже плохо помню, потому что торчал.

Мать еще предпринимала какие-то попытки. Мне не нравилось, что моя жизнь может как-то измениться, и вообще, я не хотел принимать в этом никакого участия.

К концу 8-го класса все стало уже серьезнее, я "бросил пить". Понял, что ничего существеннее пива я пить не могу, потому что если я пил, то всегда напивался, цель у меня была такая. Мне не очень нравилось конечное состояние - я вырубался, блевал. К 8-му классу я перестал общаться с гопниками. Во-первых, потому, что стала распадаться компания, потом появились новые знакомые. Я узнал, что можно зарабатывать деньги самому, занимаясь спекуляцией. В голове засела идея наживы денег. Стал спекулировать шмотками, входить в полукриминальный мир. Для спекуляции у меня была своя идеологическая платформа - "жить на одну зарплату - в падлу". Я считал, что кругом одни придурки и лохи. Деньги мне нужны были, чтобы хорошо одеться, купить магнитофон. Мы с приятелями много говорили о загранице, эти разговоры западали в голову. Я решил твердо, что нужно уезжать в свободную Европу, а еще лучше в Америку, при коммунистах ничего хорошего не будет. В 8-м классе я практически не учился, выезжал на старых знаниях, тем более что учителя ко мне хорошо относились.

Недалеко от моего дома было заведение, которое днем работало как закусочная, а вечером как кабак. Там собирались бандиты. Субботу, воскресенье я всегда там бывал. Это был просто бесплатный американский боевик, туда приходили ребята-боксеры, у которых меньше первого взрослого разряда не было, обязательно кому-нибудь били морду.

После 8-го класса я поехал на юг, там впервые попробовал анашу, да еще и с собой привез. О наркоманах к тому времени я не только слышал, но и был с ними знаком, они жили и в моем доме, и везде вокруг.

После юга я решил поступать в мореходное училище. У меня один из родственников плавал, у него весь дом был забит импортной техникой - аудио, видео и т. д. Я тоже всего этого хотел, и к тому же загранпоездки - это еще и шанс осуществить старую мечту там остаться. Поступил я в училище без напрягов. 1 сентября взял с собой анаши и пошел учиться, а там - казарма. Система была такая: два месяца постоянно живешь в казарме, потом в течение года отпускают домой на субботу, воскресенье, а потом вообще живешь дома. Мне нужно было "отмучиться" только два месяца. Но это было не для меня. В-казарме моих земляков не было, все были иногородние. У людей были "быковские" понятия, мне не нравились их шуточки. Хотя по замашкам я сам был таким. Отучился я 6 дней - мое обостренное "чувство справедливости" больше не позволило мне выполнять приказы и распорядок дня. А тут еще и анаша кончилась. Я просто ушел оттуда прямо в форме. Помню, как ехал я в ней через весь город и жутко стеснялся. Приехал домой, мать в отъезде, переоделся и загудел на две недели.

Мой закадычный друг поступил в художественно-реставрационный лицей, мамина подруга помогла мне тоже туда пристроиться. Я с детства неплохо рисовал, но мне было уже не до того. Я быстро вник в суть "обучения" - учиться не надо, надо курить анашу. Я все время прогуливал, через год из училища выперли. Время я проводил все в том же кабаке, иногда выпивал, постоянно курил анашу, спекулировал. У нас там постепенно образовалась молодежная банда, отнимали у людей деньги, существующие и несуществующие долги. Это были уже уголовные дела, хотя всерьез как-то я это не воспринимал. Летом с приятелем опять поехали на юг, там познакомились с очень богатыми людьми, развлекались за их счет. Они пообещали пристроить на хорошую работу, дали свой телефон. Но когда вернулся с юга, так им и не позвонил. Пока я отдыхал, мои бывшие однокурсники ездили в стройотряда Астрахань и привезли оттуда много анаши на продажу. Я их всех "кинул", анашу забрал, благо в училище уже не учился и найти меня было трудно. Анаши было море, мы с приятелем целыми днями сидели и курили.

Планов у меня в жизни никаких не было. Я пристроился в "Катькин садик" продавать майки, матрешки, ездил на вечеринки, дискотеки. У одного моего приятеля Выла пустая двухкомнатная квартира, где постоянно собирались Сумасшедшие компании, приходили в нее без хозяина, он даже права голоса не имел. Я тоже туда ходил, там и вник, что такое опиум. Среди моих знакомых было несколько наркоманов, они совсем мне не казались страшными... Однажды, с одним из них, мы шли на дискотеку, он был вроде бы в завязке. По дороге встретили еще одного знакомого, который попросил моего приятеля помочь взять опиаты. Денег ни у кого, кроме меня, не было. Тогда а попросил взять кайф и на меня. Они меня спросили: "Зачем тебе это надо?", а я у них: "А вам зачем?" На это им ответить было нечего, они взяли. раствор и на меня. Я сначала очень боялся, что будет больно, приятели говорили, что не будет, - обманули, было больно, но последующие ощущения стерли эту боль. На дискотеку мы не пошли - передозировались. Никакого чувства вины у меня не было, наоборот, я был доволен, что в этой компании я ничем не хуже других. На следующий день взял еще. Потом неделю был перерыв, и я понял, что опиаты - это то, что нужно.

Перестал курить анашу, стал постепенно забрасывать дела, все чащей чаще употреблял опиаты. На самом деле дискотеки я не любил, ходил туда только потому, что все ходили. А после инъекции было не в облом просто так посидеть, не надо никуда ехать, никаких проблем. Несколько раз я передозировапся, меня тошнило, но это было не так противно, как при алкогольном опьянении. Стал отлынивать отработы в "Катькином саду", лень стало туда ходить, решил, что это слишком сложный путь зарабатывать деньги. У моего тогдашнего окружения был девиз "Нажил -спустил, нажил- спустил". Проработал я там до Нового года.

Тот Новый год был уже очень показательным относительно степени моей зависимости от наркотиков. Со своими друзьями мы решили отметить праздник в той самой квартире. Там намечалась компания -двое парней, моя бывшая однокурсница из училища и мы с приятелем. Я купил в "Метрополе" за бешеные деньги бутылку шампанского (в то время это был дефицит), это была единственная бутылка на всю компанию. Мой приятель, тот самый, с которым мы ездили на юг, сильнодействующих наркотиков не употреблял, иногда покуривал анашу. Я стал его уговаривать попробовать, что такое опиум. Он с трудом согласился. Накануне Нового года мы пошли искать кайф, но за деньги уже купить было нельзя. Мне предложили поменять раствор на бутылку шампанского. Я долго не колебался, пришел в эту квартиру, там уже собралась вся компания, сказал, что шампанское мое, и унес его. Все страшно обиделись. Мы с приятелем обменяли шампанское на кайф. Непосредственно Новый год я встретил с мамой, потом с этим приятелем мы поехали к знакомому наркоману, мы еще не умели колоть себя сами. Он нам сделал, моему приятелю жутко понравилось. Потом мы поехали к нему домой, и там нас "тряхнуло" - температура под 40, озноб, видимо, раствор был грязный. Так весь Новый год и провалялись. Утром я ему объяснил, что это случайность, надо пробовать дальше.

После Нового года работу я забросил, наркотики употреблял очень часто, при любой возможности, а возможности активно искал уже сам. Примерно через месяц я попал в милицию. Случилось так, что я попросил своего знакомого купить на меня кайфа за его счет, а сам пошел домой за деньгами. Взял деньги, иду весь в предвкушении. Захожу в парадную, спускаются два каких-то незнакомых мужика, хватают, заламывают мне руки и ведут в машину. Как потом выяснилось, взяли торговца и вылавливали всех, кто к нему приходил. Я сначала пытался что-то объяснить, говорил, что шел к приятелю, но мне не поверили и запихнули в машину. По дороге я "сел на измену", зачем-то стал выдирать листы из записной книжки, запихивать их под сиденье. У меня не было с собой шприцев, но руки были все исколоты. Я, правда, пытался что-то наврать насчет курса глюкозы. В отделении я по незнанию начал качать права, но мне быстро дали в лоб, и я понял, что этого делать не надо. Я был самый молодой, мне ничего не сделали. Вызвали маму, показали ей мои руки и отпустили. По дороге домой мама

плакала, что-то говорила, просила ей обещать, что я больше так не буду. Но я обещать ничего не стал. Дома отчим пытался учить меня жизни, типа: "До чего ты мать довел!" Но я ему сказал, что никого не просил никуда ходить и чтобы меня оставили в покое. Вечером пошел в эту квартиру, где мы собирались, весь кипел от возмущения, чувствовал себя борцом за справедливость. Мы вообще были любители основательно поговорить о том, что в развитых странах чуть ли не на улице продают метадон, а у нас дурацкие законы, и все в таком духе.

Но, наверное, где-то в глубине души я уже тогда чувствовал что-то неладное. Один из приятелей посоветовал с черного переломаться на белом.

Эфедрон мне не понравился, была рвота, противный отходняк. Я несколько раз пробовал эфедрон, эффект был один и тот же. Так что выбор кайфа был сделан окончательно. В мае, как раз под действием эфедрона, мы с приятелем решили поехать в Карелию переломаться. Сильных ломок у меня в то время, правда, еще не было. Приятель до места не доехал, у него не оказалось паспорта, а я очутился у бабушки с дедушкой. Собирался я там пробыть месяц, но через три дня, выпросив деньги у родственников, я самолетом, чтобы было быстрее, вернулся в Ленинград. И прямое сумками и чемоданом из аэропорта поехал за кайфом.

Наступило очередное лето, я уже стал ездить за город за маками. Несмотря на то что бегать по огородам ночью было довольно муторно, видел в этом даже какую-то романтику. Употреблял я практически ежедневно. Тогда я тратил деньги еще не только на наркотики, мог на какую-то часть купить одежду. Но чаще было по-другому. Если появлялись деньги, сначала решал, что половину оставлю на шмотки, половину проторчу, но, как правило, уже все протарчивал. Иногда закладывал вещи, но еще удавалось их выкупить. Чтобы достать денег, влезал во всякие махинации, продавал подросткам траву из аптеки под видом анаши, липовые вызовы за границу и т. д.

Летом познакомился с подростками-наркоманами, которые занимались квартирными кражами, у них всегда было много денег. Мы с приятелем стали их "направлять как старшие товарищи". Пока они воровали, мы сидели на лавочке, потом они с нами делились наворованным. В конце концов мы с ними разошлись, стали воровать уже вдвоем. В квартиры залезали в основном по субботам и воскресеньям через форточки. К осени, когда с кайфом уже стала напряженка, я постепенно начал "кроить" от приятеля-в квартире брал больше, чем говорил ему. Психология была: "Каждый за себя". Никаких друзей и развлечений уже не было. Собирались только так сказать, для сотрудничества.

К зиме с квартирами стало хуже - люди уже не ездили на дачи, закрывали форточки. В квартирах крал, но уже реже, приходилось взламывать двери. "Старшие товарищи" научили меня открывать машины, это было прощен безопасней: Один из моих приятелей подал мне идею ограбить нашего же знакомого. Мы взяли там магнитофон, а еще и деньги, о которых умолчал. Приятеля ломало, ему срочно нужен был кайф, он готов был очень дешево продать магнитофон. Ноя отказался, я-то знал; что у женя есть деньги на кайф, а его ломка - это его проблемы. В конце концов было по-моему, ему пришлось шустрить где-то в другом месте, магнитофон мы продали только через три дня по той цене, которая устраивала меня. По своим знакомым я "прошелся основательно. Даже здесь я ухитрялся подвести платформу - они, мол, "плохие люди", один зачем-то поступил в военное училище, другой мне печенья к чаю не подал.

Со старыми друзьями я совсем разошелся. Помню, как-то, когда было много денег, купил дыню, арбуз, еще что-то. Иду домой, на скамеечке перед парадной сидят мои бывшие друзья. Они думали, что я остановлюсь, поселюсь с ними, поболтаю. Но я сказал: "Привет" -и пошел домой. Мне был никто не нужен, у меня был кайф.

Потом я близко сошелся с наркоманами, которые употребляли опиум много лет, были уже судимы. Мы вместе торчали и вместе воровали. Я знал их еще до того, как начал колоться, иногда покупал у них анашу. У нас с ними тогда как-то вышел спор. Они у меня спросили; "Зачем тебе все эти дискотеки, шмотки?" А я им: "А зачем "тогда жить?" Они: "Засадился-и ничего этого не нужно, через годик ты будешь точно так же думать". Я им тогда не поверил, но они оказались правы. Теперь тоже самое я говорил молодым: "Зачем мне ботинки, если ломает?" Мой день выглядел примерно так: я вставил, вбежал на балкон, где у меня был заныкан раствор, кололся. Потом шел варить, брал с собой готовый раствор и шел воровать или продавать наворованное. Я мог это делать только под кайфом, причем уже систематически ел транквилизаторы. Они усиливали эффект опиатов и уменьшали чувство страха. У меня был свой определенный маршрут. В одном месте стояли машины, место было безлюдное, удобно воровать, потом шли два магазина, где тоже можно было чего-нибудь спереть. Вообще, я воровал везде, где можно, и все, что плохо лэжало. Мне уже мало кто верил, но если представлялась возможность кого-нибудь "запутать", ее я тоже не упускал.

Я тогда не думал, правильно я живу или неправильно. Я хорошо торчал, свободного времени у меня не было, всегда был "при деле". Уважал себя за то, что занимаюсь криминальными делами.

К концу зимы стали появляться проблемы, с кайфом начались перебои, воровать стало страшно, все больше ел транквилизаторов. Однажды запалился в магазине, пришел в штанах, которые украл утром. Я слышал от старых наркоманов, что проще всего воровать "дворники" с машин. Думал, что сам до этого никогда не дойду, это был показатель деградации, но пришлось уже и этим промышлять. Много возни, мало денег, но заработок стабильный. Доза у меня была плавающая, но верхнего предела не было, сколько было кайфа, столько и протарчивал. Мне нравилось быть удолбанным до соплей, когда рубит - никаких проблем, а все время приходилось шустрить, вставать утром, идти как на работу - добывать деньги, кайф. Даже если на сегодня наркотики были, то нужно доставать на завтра. И так ежедневно: 12-часовой рабочий день на фоне ломок.

Жизнь становилась неуправляемой, происходили уже всякие сумасшедшие истории. Помню, украл из машины сумку, пошел к барыгам за раствором, очнулся через 1,5 часа на скамейке напротив дома торговца.

Всех вокруг начали сажать, у меня уже не было сил где-то прятать кайф, я хранил его уже дома, перестал соблюдать все меры предосторожности. Мама мне неоднократно предлагала лечь в больницу, но я все отказывался, а тут было уже так плохо, что согласился. Пролежал я около 20 дней, почти весь апрель. Через неделю мне полегчало, был уже бодренький. Там познакомился с одним наркоманом, с ним мы устроили скандал, нам мало дали рогипнола. Нас выписали за нарушение режима. Пока лежал в больнице, думал, что после выписки займусь делами, наркотики буду употреблять эпизодически.

Вышел я оттуда накануне своего восемнадцатилетия. На день рождения мне подарили денег, получил страховку и... укололся. Маме в больнице посоветовали подкармливать меня радедормом. Она выделяла мне баночку (10 таблеток) в день. Ей, конечно, сказали давать мне меньше, но я ей объяснил, что у меня иммунитет и мне нужно много таблеток.

После больницы меня перестало тащить. Я первый раз укололся - подташнивало, но не тащило, единственное, что не ломало. Потом то же самое. Я даже один раз наехал на торговца; думал, что он мне продал "левый" раствор. Потом смотрю, все вокруг, кто со мной кололся, тащатся, а я как трезвый, хотя в зеркале лицо удолбанное. Но колоться я продолжал, сначала не каждый день, потом опять подсел. Тут уже много времени не потребовалось, чтобы жизнь стала абсолютно неконтролируемой.

Помню такой случай: зашел я в наш кинотеатр, у меня там в буфете работала знакомая. Был я под транквилизаторами, в кармане - много денег и кайфа. Буфетчица ушла в подсобное помещение, а я видел, что она положила в кассу пачку денег. Воровать у меня не было ни малейшей необходимости, но я, на глазах у изумленной публики, перегнулся через прилавок, вынул деньги из кассы и кинулся бежать. Вернувшаяся буфетчица закричала: "Держите его!" А я бегу и думаю: "Все, это тюрьма". Ребята вокруг кричат: "Ты что, идиот? Отдай деньги". Я остановился, отдал деньги. Потом пошел чуть ли не наголо подстригся, сменил весь гардероб, это место обходил стороной. Уже через месяц после больницы я плотно подсел.

Однажды, в конце мая, приняв до обеда где-то 12 таблеток радедорма, я вдруг подумал: "Опять подсел, без кайфа жить не могу, зачем такая жизнь". Я решил, что больше жить незачем. Съел еще 10 таблеток радедорма, под транквилизаторами я всегда становился очень решительным. Прикинул, что если к 22 таблеткам, которые я уже съел, добавить еще раствор с димедролом, то уж умру наверняка. Чтобы быстрее купить раствор (боялся, что транквилизаторы начнут действовать и могу уснуть), продал новые ботинки за бесценок, купил кайфа и еле добрел до приятеля. Последнее, что помню, я ему сказал: "Мути с димедролом", - и провалился. Утром очнулся - живой, транквилизаторы еще действовали. Наехал на приятеля, почему ом мне не сделал. Он оправдывался, говорил, что я вырубился и он не смог меня разбудить. Я опять был полон решимости, укололся, опять провалился. Очнулся поздно - денег нет, кайфа нет, от передозировки болит голова, решимость улетучилась. Был злой навесь свет, что остался живой, поплелся домой.

Опять заторчал. Это продолжалось недолго. Мать предложила снова лечь в больницу, был конец июня 1992 года, с момента предыдущего лечения прошло всего 2 месяца. В больнице опять быстро оклемался. После выписки решил попробовать не торчать. В основном сидел дома, ничего не делал, смотрел телевизор. Идти мне было некуда, все знакомые торчали. Вечером выходил на лавочку перед домом, садился и слушал разговоры малолеток, понимал, что все это мне не нужно. Иногда срывался, особенно если предлагали и не надо было шустрить. Я не понимал, что со мной происходит, - постоянная депрессия, тоска, бессонница. Решил на все лето уехать в Карелию. Наварил с собой кружку кайфа, в поезде кололся, пронес раствор в самолет. Приехав к бабушке с дедушкой и не успев даже выпить чаю, я пошел "собирать грибы". Мои родственники были очень удивлены, так как знали, что я с детства не любил собирать грибы. В лесу первым делом укололся. В этот день я три раза ходил за грибами. Когда кайф кончился, я три ночи не спал, а потом со скандалом уехал. Вернувшись, я решил - все, хватит бросать торчать, нужно наладить денежный канал, чтобы всегда был кайф. Налаживание канала кончилось тем, что продал что-то из дома, и опять понеслось. Опять кражи, бесконечная шустрежка.

Летом с приятелем поехали в Псковскую область за маками. Он жил у своей бабушки, а я первую неделю в лесу в палатке. Маков было завались, но полноценного кайфа мне было не поймать, в палатке было холодно, не мог иногда даже уснуть. Через неделю я переехал в деревню, поселился в Доме колхозника, сказав, что я - рабочий из леспромхоза. Прожил я там две недели. Ночью ходили за маками, днем кололись, "рубились и опять резали маr". Так целыми днями: Из гостиницы я свалил, не заплатив за номер.

Вернулся в Ленинград, сезон тем временем кончился. И опять все по новой - кражи, добывание кайфа. Я понимал, что деградирую. Я ходил немытый, небритый, редко стирал свои вещи, был плохо одет. Когда начинал торчать, меня уважали. А тут, однажды, звоню торговцу, который живет в двух минутах ходьбы от меня, спрашиваю: "Есть?" Он говорит: "Есть". Я прихожу через пару минут, он мне заявляет, что ничего уже нет, все только что продал каким-то людям, и захлопывает у меня перед носом дверь. Я онемел. Раньше я бы этого так не оставил, теперь у меня не было никаких сил, я просто пошел обратно домой. Я перестал себя уважать.

После второй выписки из больницы мне позвонил тот самый приятель, с которым нас первый раз выписали за нарушение режима, и предложил сходить на собрание Анонимных Алкоголиков. На собрание я пришел будучи под транками, мало что помню, но помню, что чувствовал себя не в своей тарелке. Пытался этому приятелю что-то рассказывать, типа "украл, проторчал". А он меня обломал: "Мы на собраниях стараемся жаргон не употреблять". Мне было это дико слышать, тем более от него, ведь мы с ним некоторое время вместе торчали. В общем, сходил на собрание - и забыл.

Осенью становилось все хуже и хуже. В ноябре опять лег в дурдом. Лежал недолго, был конфликт с завотделением, меня выписали. Вышел из больницы, все поехало по новой. Доза у меня была два стакана маковой соломы в день, ни на что, даже на еду, денег не было, только на эти два стакана. Мать в это время положили в больницу, я иногда к ней ездил. 30 декабря, накануне Нового года, она ненадолго приехала из больницы, испекла торт, дала мне денег на подарок. Я быстренько пошел, купил себе самый дешевый свитер, чтобы еще деньги остались. На следующее утро встал, ломает, деньги есть, надо где-то купить соломы, я ушел из дома. А мама меня только об одном просила, чтобы я вернулся к четырем и проводил ее в больницу. Она действительно была очень плоха, могла сама не доехать. Купили соломы и пошел к знакомым варить. Смотрю на часы - до четырех осталось десять минут, мне не успеть, а невмазанный ехать не могу. Опоздал на час, пришел домой, мать уехала, на столе записка лежит. Меня стали мучить угрызения совести, но еще засалился, и жизнь опять стала прекрасна.

Новый год я встретил дрожа от страха. Накануне я продал левый раствор одному авторитету и боялся, что придут требовать объяснений. Встречали мы Новый год с одним приятелем, который сам был всем должен, жил в страхе, так что он был к этому привычный. Мы занавесили окна, отключили телефон. Так и встретили - он на одной кровати, я- на другой. Я не уверен, видели ли мы что-нибудь в телевизоре, - было много кайфа.

В феврале я опять лег в больницу. Встал в 7 утра, засадился, поехал на рынок, купил там еще раствора, опять укололся и поехал в дурдом. Было мне очень плохо, отлежал 7 дней, а потом заболел гриппом. На этот раз никакого подъема сил и бодрячка уже не было. Вышел, две-три недели лежал дома, болел. Это была моя последняя больница.

В этот период ко мне навязался жить, под предлогом вместе бросить, один мой приятель, который только что освободился из тюрьмы. Утром вставали, первый вопрос: "Что будем делать?" - "Денег наживем". - "А что с деньгами делать?" - "Ладно, давай вмажемся последний раз". Однажды засыпались на краже, попали в милицию, но, поскольку успели только взломать двери и никто этого не видел, нас отпустили. В конце концов я ему сказал: "Завязывать вместе не получается, поезжай домой". Поссорились мы с ним на этой почве.

У меня постоянно была депрессия, бессонница, упадок физических и моральных сил. Опять позвонили ребята с группы, позвали на собрание. Решил сходить. Иногда после этого стал ходить на собрания, но не очень-то верил, что у меня что-нибудь получится, было подозрение, что все это не для меня. В этот период часто срывался - примерно 1 раз в неделю. Иногда неделями не ходил собрания, тогда срывался еще чаще. Депрессии у меня были и в трезвом, ив нетрезвом состоянии. Уже не было сил шустрить, но на группу тоже не хотелось. И Мы с мамой поменяли квартиру, стали жить в центре. Первое время было совсем плохо - быт не обустроен, знакомых никаких нет, денег нет, сил никаких тоже нет. Иногда ходил на группу, просто чтобы пообщаться с людьми.

Из пяти моих друзей, с которыми мы начинали употреблять наркотики, к тому времени в живых осталось только трое, а к сегодняшнему дню двое я и еще один. "Остальные все умерли: один от заражения крови; другой, будучи в состоянии опьянения, захлебнулся в ванной; третий пытался перелезть из одного окна в другое, так как его заперла мать, сорвался и погиб. А один из самых близких моих друзей, недавно, вернувшись из тюрьмы, повесился, но об этом разговор дальше.

Несмотря на сильные депрессии, я время от времени продолжал ходить на собрания. Правда, литературу Анонимных Алкоголиков я не читал, я даже не все шаги знал, нахватался верхушек, программу не выполнял. Слушал, что говорят другие, и говорил то же самое. Иногда я уходил с собрания полный надежд, а иногда так накрывало, решал, что больше никогда туда не пойду.

В то время я даже пытался работать. Помню, мать вписала меня в халтуру. Нужно было 6 дней красить стены, потом получить деньги. Пять дней я красил, на шестой не мог дождаться конца рабочего дня, стал требовать у матери деньги, вынудил ее отдать свои, поехал и укололся. Вмазался и решил сделать 9-й шаг. Когда-то я взял у одного человека куртку, потом переехал в центр и так ее и не отдал. Ну, думаю, пойду сейчас, все ему объясню, поедем ко мне, он заберет куртку, я ему расскажу об АА. По дороге как раз его и встречаю. Он у меня спрашивает: "Привез куртку?" Я ему только хотел что-то объяснить, но не успел - получил по лбу. Я все недоумевал: "Как же так, первый раз в жизни что-то хотел отдать, и на тебе - по лбу получил". Тогда понял, что сначала надо делать предыдущие шаги, а потом летом опять поехал в Карелию, на этот раз укололся только на дорожку. Приехал, уже был сезон, созрели маки. Помни, пошел как-то со своей двоюродной сестрой гулять, сталей рассказывать, каким я раньше был плохим и каким теперь стал хорошим, хожу на собрания АА и все в таком духе. Вдруг вижу прямо перед собой плантацию маков, меня жутко переклинило. Ночью я все это собрал, с нетерпением дождался утра. Когда все уехали в город (я под каким-то предлогом остался), быстро начал резать маки, сначала пытался заварить с чаем, но эффекта не было. Потом пытался есть - вкус омерзительный, но все-таки запихал в себя несколько головок. Вернулись родственники, меня распирает, лицо опухшее, глаза красные, я еще догнался радедормом, который. нашел в аптечке, одним словом, покайфовал. Через несколько дней вернулся в Ленинград.

С осени стал все чаще и чаще ходить на собрания, там уже было несколько моих ровесников наркоманов, мы много времени проводили вместе, могли и сорваться: Иногда меня клинило, мы собирались вместе на группу, они шли, а я оставался дома.

Программа занимала все больше места в моей жизни. Я ходил на собрания, постоянно там говорил, что не хочу торчать, а срывы происходят потому, что просто не получается оставаться трезвым. Потом я понял, что на самом деле я хочу торчать, но просто не умею. Если бы все было хорошо, вряд ли бы я бросил наркотики, у меня, наверное, даже мысли такой не возникло. Это осознание происходило постепенно, я долго пытался сидеть на двух стульях - наркотики и АА, но в конце концов понял, что стул-то на самом деле остался только один - АА.

3 октября 1993 года я сорвался в последний раз. Я очень активно стал вникать в суть программы, каждый день ходил на собрания. Первые четыре месяца было очень тяжело - меня постоянно мучило желание уколоться, с ним я ложился спать, с ним и вставал. Я не знаю как с ума не сошел. Просыпался утром и думал: "Опять новый день, опять будет плохо, впереди ничего не видно. Когда же это кончится и кончится ли вообще?" Иногда у меня даже появлялись мысли о самоубийстве, но я терпел. Мне не верилось в тот период, что у меня что-нибудь получится. Были мысли, что я не создан для трезвой жизни, что моя судьба - умереть от наркотиков. Но, несмотря на все на это, я продолжал ходить на собрания, я жил от группы до группы. Если в промежутке становилось совсем невмоготу, звонил кому-нибудь из АА или заходил в гости. Стал читать литературу АА, следовать принципам программы. Девиз: "Первым делом - главное" стал девизом моей жизни. В этот период я жил только АА. После первого месяца трезвости, несмотря на депрессию, у меня появился энтузиазм, мне захотелось стать трезвым. Сомнения не прекратились, но появилась надежда.

Я каждый день только и делал, что ходил на собрания, обсуждал программу с друзьями, стали происходить маленькие открытия. Помню, сидел на собрании, где речь шла о вторым шаге, и до меня дошло, что я часто говорил о том, чего не знал и не понимал. Я понял, что других людей я вообще не слушаю, не хочу отказываться от своих убеждений, то есть живу по-старому, а хочу каких-то изменений. Тогда я стал поменьше говорить, меньше стал что-либо утверждать, больше слушать других, читать литературу. Я слышал в АА фразу: "Если ты будешь делать то, что делал всегда, ты будешь получать то, что всегда получал". И я осознал, что продолжал жить по-старому, а получать хотел по-новому. Я понял, что нужно изменить систему ценностей - будет результат. Я не знал, каким он будет, но все говорили, что лучше, чем до этого, и я верил.

В это время у нас с мамой было тяжелое финансовое положение, но я осознанно перестал заниматься делами, отбросил мысль о наживе денег. Деньги "жгли карман". Я знал, как только они появляются, желание уколоться усиливается. Однажды мать предложила мне денег, чтобы я устроился на курсы английского языка, но я отказался и предупредил ее, чтобы она вообще не давала мне денег. Я смирился с идеей "нищей трезвости". Я старался избегать злачных мест, старых знакомых, сами они меня не доставали.

Нельзя сказать, чтобы я отказался от идеи обогащения легко, просто и сразу. Помню, мне предложили совершить квартирную кражу. Хотелось денег, кроме того, отказываться- удар по самолюбию, и я согласился. Как только договорились, мне стало очень плохо, тут же пожалел об этом. Я готов был сам заплатить денег, только чтобы не красть. Я поехал к месту, куда договорились, и уже у двери в квартиру отговорил человека. Когда все миновало, я понял, что красть не буду, даже с этими мыслями надо завязывать. Несколько раз мне еще делали подобные предложения, и у меня даже были небольшие колебания, но я уже твердо говорил "нет".

Примерно через четыре месяца тяга к наркотику прошла. Я стал думать о работе. Мне предложили работу в коммерческом магазине. Работать было очень тяжело, трудно вставать утром. Раздражало то, что все время нужно было быть на виду, общаться с людьми. Я понял, что эта работа может довести меня до срыва. Месяц я советовался по этому поводу в АА, слушал мнения других людей, их опыт, и в конце концов уволился: "Первым делом - главное".

Через некоторое время устроился работать сторожем. Работа была легкая, людей я не видел. С людьми мне было общаться очень тяжело, потому что я просто не знал как. Я часто испытывал чувство страха. В магазины, где одежда висит на вешалках, я до недавнего времени заходил с опаской, боялся, что примут за вора; если у машины на улице случайно срабатывала сигнализация, боялся, что заберет милиция. Я уже давно не воровал, а страх оставался.

Примерно через 6 месяцев я понял, что имею хорошие шансы на выздоровление. Сторожем я работал долго, продолжал каждый день ездить на собрания, несколько раз ходил в больницу делать 12-й шаг. Но жизнью на самом деле доволен не был - хотелось деятельной взрослой жизни, но я считал себя не способным на многие вещи, завидовал деятельным энергичным людям. Я считал себя замкнутым, малообщительным человеком, да к тому же еще и лентяем. Общался только с членами АА, других людей боялся, думал, что в общении с ними как-нибудь оплошаю, они будут тыкать в меня пальцем. Хотя все эти страхи были у меня, в основном, в голове. Если все-таки приходилось общаться с людьми, они относились ко мне нормально.

К этому времени мне уже хотелось влиться в нормальную жизнь, не быть человеком, который общается только с наркоманами и алкоголиками из АА.

После десяти месяцев трезвости я все-таки решил закончить вечернюю школу, среднего образования у меня не было. Я и раньше делал попытки, относил документы, но на этом все заканчивалось. В школу ходить было страшно, каждый раз думал: "Не дай Бог, чего-нибудь спросят, надо что-то говорить". Я чувствовал себя каким-то не таким, как все. В школе старался ни с кем не общаться, но двух приятелей все же завел, хотя, скорее, по их инициативе. Школу я закончил.

С работы пришлось уйти, фирма прогорела. Я встал на биржу труда, ходил в школу, делал вялые попытки устроиться на работу, ничего не получилось. Депрессии периодически появлялись. Однажды в таком состоянии я обратился за помощью к психологу, заполнял какие-то анкеты, тесты. Я многого от этого не ждал, но, как ни странно, психолог мне очень помог. Он помог мне увидеть свои достоинства, со временем я научился ими пользоваться и их развивать. Я считал себя человеком малообщительным, а оказалось, что я могу располагать к себе людей. Выяснилось, что я не такой уж ленивый, энергии - пруд пруди. Кроме того, я стал гораздо более честным. После этого я стал намного лучше к себе относиться. Жизнь вокруг кардинально не менялась, но я понял, что, при определенных усилиях с моей стороны, она может измениться к лучшему.

До лета я не работал, а в августе освободился из тюрьмы один из моих старых друзей, тот самый, с которым я в первый раз попробовал опиаты и с которым мы пытались вместе бросить наркотики после моей четвертой больницы. Мы с ним встретились, поговорили. Он искал себе работу. Я тоже давно хотел иметь более квалифицированную работу, которая приносила бы удовлетворение, но у одного духа не хватало. Мы стали устраиваться вместе, он везде звонил, договаривался, был силой, приводящей все в движение. В конце концов нас приняли, я стал ходить на работу, а он нет, говорил, что нашел что-то поинтереснее. Я рассказывал ему АА, несколько раз предлагал сходить вместе на собрание. Но он был из тех наркоманов, которые говорят: "Я сам могу бросить, у меня большая сила воли". Через месяц он повесился, при нем нашли шприц с раствором и записку, в которой было написано, что он устал. Его смерть произвела на меня очень сильное впечатление. Он был мне близким человеком, и потом, я уже стал забывать, кем я был раньше и насколько все это серьезно.

Я стал работать, жить жизнью, о которой раньше мечтал. Было и тяжело и интересно. Работая, я понял, что могу жить как большинство людей. Свою философию, что все кругом придурки, я уже давно оставил.

Для меня эта работа - шаг вперед, другое социальное положение, другие деньги. Хотя моя зарплата это минимум, раньше я имел еще меньше.

Я продолжаю ходить на собрания АА и NА, использую принципы программы в своей жизни. Раньше я приходил на собрания, подробно рассказывал о своей жизни, иногда это был своего рода "душевный стриптиз". Сейчас многие свои проблемы я тоже решаю на собраниях, но на другом уровне. Я уже не хочу, чтобы люди знали все подробности моей жизни. Я больше говорю о чувствах, связанных с проблемами, о своем опыте.

АА делает мою жизнь спокойной. Теперь я понимаю, что я мещанин в хорошем смысле этого слова - мне хочется иметь свой дом, семью, детей. Клубы и вечеринки меня не привлекают. Однажды я услышал фразу: "Счастье - это когда утром хочется на работу, а вечером - домой". Я с этим полностью согласен и стремлюсь к этому.

Я не совсем забыл о деньгах, мне они нужны, без них я себя плохо чувствую, но я не хочу денег любой ценой, я хочу получать адекватно затрачиваемым на работе усилиям. Я продолжаю делать шаги. У меня были попытки делать 8-й и 9-й шаги, но это - долгое дело, и я-в процессе. У меня хорошие отношения с матерью, :я люблю ее и помню о ней, но мне трудно об этом сказать вслух. Мне очень трудно делать Т2-й шаг, сам я в больницы не хожу, но, если подворачивается случай, не уклоняюсь.

В начале моей трезвости мне не верилось, что я смогу нормально жить без наркотиков, я считал себя другим, человеком, которому судьбой предначертано быть наркоманом. Сегодня, через три с лишним года после последнего срыва, мне не верится, что я мог жить другой жизнью, жизнью наркомана.

Если ты думаешь, что наркомания - это исключительно тяжелая зависимость от героина или кокаина, спешим тебя разочаровать. Наша героиня рассказала о том, как «невинное» увлечение марихуаной ее любимого человека чуть не сломало жизнь им обоим.

По теме

Меня зовут Даша, мне 27 лет, и четыре из них я прожила с наркоманом. Я согласилась рассказать свою историю только потому, что надеюсь: она поможет другим девушкам взглянуть на похожую жизненную ситуацию со стороны и принять правильное решение. Очень прошу обойтись без осуждения и оскорблений в мой адрес, особенно если вы «теоретик», у которого нет и не было опыта жизни с наркозависимым человеком.

Это сейчас мне легко об этом говорить и даже давать советы , потому что я пишу не из «горящего танка». У меня нормальные отношения, любящий мужчина, который во всем поддерживает , но еще два года назад все обстояло совсем не так. Тогда у меня на руках был маленький сын, несколько кредитов в разных банках и невменяемый муж.

А начиналось все очень романтично: я увидела Юру на фотографиях подруги и попросила нас познакомить . Я уже тогда заочно в него влюбилась. Встречаться мы начали со дня знакомства, в тот же вечер я осталась у него ночевать. Он был на пять лет старше и до меня постоянно менял девушек, но, видимо, я тоже его зацепила, и он остепенился.

В его компании все покуривали травку. Я пару раз пробовала, но не поняла, что в ней прикольного. Меня просто развезло немного, и все, на этом мои эксперименты закончились. Я вообще всегда была против таких вещей и не раз говорила с Юрой по поводу его «хобби», но он раздражался и убеждал меня, что это не наркотики, а обыкновенный способ расслабиться в кругу друзей, все равно что кальян покурить. «Мы что, похожи на наркоманов?» - спрашивал он. И я честно отвечала: «Нет, не похожи». Нормальные парни, целеустремленные, спортом занимаются, почти не пьют. Девушки и жены у них тоже нормальные, у некоторых уже даже дети есть. Один вообще врач, ординатуру заканчивает. Никаких пьяных разборок и сцен, умные разговоры, приятные люди. К тому же наркоманы в моей голове ассоциировались со шприцами, ломкой и жизнью за гранью. Ничего такого за Юрой и его друзьями я не замечала. Короче, я смирилась и перестала капать ему на мозги.

Примерно через год мы сняли квартиру и начали жить вместе, и тогда мне открылось чуть больше правды: Юра курил каждый день, по несколько раз, причем прямо на балконе. Я боялась, что соседи рано или поздно вызовут полицию, но ему было все равно. Он все так же продолжал настаивать на своем: «Это никакая не зависимость, мне просто нравится. Захочу - брошу». Я верила и не верила одновременно. Впервые у меня по-настоящему открылись глаза на его реальное состояние, когда к нам на пару дней приехали мои родители . До этого у нас был серьезный разговор и он пообещал, что при них - ни-ни. И что я вижу? Субботнее утро, папа смотрит телевизор, мама делает блинчики, а Юра накидывает куртку и выходит на балкон. Возвращается с бессмысленным взглядом и идиотской, растянутой до ушей улыбкой и, как ни в чем ни бывало, усаживается за стол.

Слава богу, родители в тот раз ничего не заметили. С Юрой мы после этого крупно поссорились , и он якобы перестал накуриваться по вечерам. Хотя на самом деле продолжал, только уже не дома.

По теме

Когда я неожиданно забеременела, он очень обрадовался перспективе стать отцом , устроился на новую работу, говорил, что нам надо думать о будущем, копить на квартиру. Мы поженились. Все, казалось, шло хорошо, только денег вечно не хватало : я бросила работу из-за беременности, а он получал максимум 30 тысяч в месяц. И тогда он решил начать собственное дело. Объединился с другом, и вместе они открыли точку по продаже и ремонту мобильных телефонов. Моя мама согласилась оформить на себя кредит, чтобы помочь нам на первых порах.

За всю беременность я ни разу не видела его накуренным, он с головой ушел в работу. Первые недели после рождения Глеба были такими сложными, что я даже не заметила, как Юра скатился в депрессию . Это совпало с уходом из бизнеса его друга. В три месяца у Глеба обнаружили небольшие неврологические проблемы, и мне уже было не до Юры, я носилась по специалистам с ребенком. Юра тем временем все больше погружался в мрачное состояние духа.

Сначала я не придавала его поведению значения: ну, спит плохо , наверное, из-за постоянного стресса. Кашляет часто - не долечился. Поздно возвращается домой - работает же. Надолго закрывается в туалете - ну а где еще ему посидеть в тишине. Потом у него по утрам стали отекать руки, это я списала на неправильное питание и предложила ему отказаться от пива и соленого на ночь.

А вскоре появились и другие звоночки: он перестал давать моей маме деньги за кредит, и ей пришлось взять еще один, чтобы выплачивать предыдущий. Стал говорить, что бизнес идет совсем плохо, потому что напротив открылся конкурент. Я заметила, что он больше не носит обручальное кольцо, спросила его, где оно, и он сказал, что потерял. Так же, как крестик с цепочкой и мои золотые сережки.

Картина прояснилась после разговора с тем другом, который вышел из их общего бизнеса. По его словам, Юра «выкурил себе последние мозги». От этого же друга я впервые услышала слово «спайс», на который мой муж тратил все свои деньги.

По теме

Если вы не знаете, что такое спайсы, считайте, вам повезло с окружением. Это такие курительные смеси, эффект от которых сильнее, чем от марихуаны, только они, в отличие от нее, синтетические. Последствия употребления спайсов до конца не изучены, на них быстро подсаживаются, а от передозировки случаются разные неприятные вещи: от галлюцинаций и проявлений агрессии до острого психоза и состояния невменяемости. Точно не доказано, но говорят, что под воздействием спайсов люди совершают самоубийства, а иногда и бросаются с топором на семью и детей.

Пазл сложился: это скотское выражение лица, стеклянные глаза, заторможенность и вся его болезненность означали, что Юра снова подсел на наркоту. И, мало того, начал воровать деньги и драгоценности, чтобы оплачивать свое «увлечение».

Когда я заговорила об этом, он, как всегда, начал выкручиваться: «Все курят, просто ты об этом не знаешь», «Это не наркота, а натуральные смеси, их за границей в аптеке продают», «У меня тяжелый год, я так успокаиваю нервы», «Ты хочешь, чтобы я водку жрал?» - и все в таком духе.

Я умоляла его обратиться к наркологу - ради меня, ради ребенка. Он говорил, что я сама себя накручиваю и у него все под контролем . На первый день рождения сына пообещал, что бросит, но я периодически замечала знакомые симптомы. Проблемы со сном усугубились, начало скакать давление. Однажды утром я проснулась от его криков. Он лежал на кухонном полу с закатанными глазами, весь в поту. Таким его увидел Глеб, который уже подрос и понимал, что с папой что-то не то.

Потом начались телефонные звонки с угрозами от людей, которым он был должен. Какое-то время я мирилась с ними и одновременно помогала маме выплачивать кредиты мужа. Я сходила с ума от страха и отчаяния и постепенно понимала: не хочу так больше жить. И в итоге решилась на разрыв . Родители меня поддержали, полностью взяли на себя Глеба. Я устроилась на работу и подала на развод. Многие друзья Юры, напротив, отнеслись с осуждением, особенно увидев, как быстро я нашла себе другого мужчину . Меня обвиняли в том, что я бросила мужа в беде, что без меня он пропадет.

Я знаю, что поступила правильно. Невозможно спасти человека против его воли. Если бы я не ушла, Юра утянул бы с собой на дно и меня с сыном. Я спасла себя и ребенка. Сейчас я пытаюсь лишить его родительских прав, хочу, чтобы Глеб не имел к этому человеку никакого отношения. Думаю, что для ребенка лучше совсем не знать своего отца, чем видеть такое. Я не верю, что Юра сможет измениться, и не верю, что бывают бывшие наркоманы. Мое мнение - от таких людей надо бежать без оглядки как можно быстрее, иначе они прихватят с собой и твою жизнь.

Записала Юлия Гармашова

Милицейские сводки буднично сообщают о закрытии очередного наркоканала. На YouTube полно видео с перебравшими психотропов ребятами из соседнего двора... Те, кто с этим не сталкивался, уверены: беда под названием наркозависимость где-то далеко. Те же, кого она зацепила, их родные и близкие знают точно: она рядом. Представляем три истории наркоманов, которые больше всего на свете не хотят возврата к прошлой жизни.

В частном секторе на окраине города расположился двухэтажный коттедж. О его существовании знают лишь посвященные. Те, кому очень туда нужно.

Арендует дом местный фонд «Центр Здоровой Молодежи». Его специалисты и волонтеры уже спасли от смертельной болезни десятки наркозависимых.

На данный момент здесь спасают десятерых.

Специалисты говорят, в статус выздоравливающих перейдут не все. По статистике, только треть. Еще меньше смогут вернуться к нормальной жизни.

Программа реабилитации такова: подопечные центра полгода живут в коттедже. Без интернета, телевизора, мобильника. Все это для того, чтобы максимально оградить выздоравливающих от старых ненужных знакомств и связей. Навещают психологи и наркологи. Круглые сутки с ними волонтеры. Кстати, последние из числа тех, кто когда-то сам употреблял.
Если удается пройти первый этап, приступают ко второму - ресоциализации. Подопечный покидает центр, возвращается домой, но за ним продолжают наблюдать специалисты. Одним помогают поступить в вуз, другим - найти работу.

Двое наших героев сейчас находятся на первом этапе выздоровления. В их жизни все еще шатко. Третий держится куда увереннее. Вот их истории. Почитайте сами, расскажите детям.

Николай, 19 лет:

Мы сидели с другом вечером дома и скучали. Нам было по 15 лет. Выпили пива. А потом от безделья решили попробовать что-то новое. Зашли в интернет, набрали «купить спайс сейчас» и уже через пару часов курили. Так все и началось. В отличие от других я осознавал, что стал наркоманом. В этом мне помогло увлечение психологией. Но осознавать - одно, а противостоять зависимости - другое. Я был в разных центрах. Не проблема месяц просидеть там без наркотиков, но потом ты выходишь, и все начинается заново.

Это длилось двое-трое суток, я курил и просто лежал как овощ, а потом, когда трезвел, от чувства вины резал вены.

Сейчас продают пакет сразу с несколькими дозами. И пока ты его не прикончишь, не успокоишься.

А потом я встретил прекрасную девушку, которой честно признался, что наркоман. Но она не испугалась. Как-то мы просыпаемся вместе, и я понимаю, что уже три месяца не употребляю наркотики. Три месяца чистоты! Ну мы сразу в загс и погнали. Как я был тогда счастлив! Медовый месяц провели в Египте. Вернулись. И я снова принялся за старое. Жена долго меня вытягивала, наконец я ее потерял. Но очень ее люблю и хочу вернуть.

Месяц назад на Оnliner.by прочитал репортаж о работе «Центра здоровой молодежи», того, что в Минске. Нашел адрес, сел в авто и приехал «сдаваться». Меня отправили подальше от дома, в Гомель - такая политика у центра. Если здесь не помогут, дальше мне не жить.

Антон, 29 лет:

Я единственный сын в семье. Мама - преподаватель, отец - полковник милиции. В 18 на дискотеке попробовал амфетамин. Понравилось. Он позволял долго находиться в тонусе. Я не спал сутками. Первое время не видел проблемы. Был шеф-поваром в одном из знаменитых минских ресторанов. Приму дозу - работоспособность просто сумасшедшая, можно работать 24 часа и не чувствовать усталости.

Распускал поваров и помощников, сам разделывал туши, сам готовил, сам составлял меню. Зарабатывал кучу денег. Их бóльшая часть уходила на наркотики.

На протяжении нескольких лет меня такое положение дел устраивало. Казалось, что я властелин мира. После начались серьезные проблемы со здоровьем. А потом - с законом. Отмотал два срока. Вышел, думал завязать. Не тут-то было.

У каждого наркомана есть любимый наркотик. У меня это был амфетамин. Но он уже перестал приносить удовольствие. Захотелось чего-то нового. Попробовал соли и за год буквально сошел с ума. Я несколько раз выходил в окно, благо жил на первом этаже, обливал растворителем и поджигал друзей, ежедневно страдал от мании преследования. Последние недели перед тем, как попасть в центр, проводил так: заезжал на стоянку, закрывался в авто, кололся и по три дня просто лежал в этом кайфе. Потом, когда заканчивалась доза, в панике подрывался только ради одного - чтобы найти новую. Вот такая жизнь.

Приехал сюда с твердым желанием выздороветь. Другого мне уже не дано. Другое - это смерть. Я знаю, что теперь всю жизнь мне придется соблюдать жизненный пост. Никакого алкоголя и сигарет. С профессией думаю завязать, нельзя в таких местах мне появляться. Очень хочу завести семью. Но пока об этом рано думать. На данный момент я за себя еще не могу нести ответственность. Трезвости в моей голове еще недостаточно. С одной стороны, я 70-летний старик, который прошел весь ад, а с другой - опыт нормальной человеческой жизни у меня как у 14-летнего пацана.

На нашем сайте, вашему вниманию мы предлагаем несколько историй, написанных зависимыми.

Наряду с историями выздоравливающих наркоманов, представлены истории тех зависимых, кто так и не сумел вырваться из наркотического плена.

Данный материал публикуется в исходном виде, без редакторских правок.

Предупреждение! Контент 16+

В рассказах может встречаться ненормативная лексика и подробности, которые могут шокировать.

История Девушки

Мне 12 лет.

Папа с мамой уехали на Новогодние праздники в Испанию.

Меня оставили на старшую сестру.

Мы с ней практически не общались.

Я была безумно рада.

Новый год.

В квартире человек 20 взрослых дядичек и тетичек.

Народ прибывает.

Наркотики приводят в больницу или тюрьму только в лучшем случае, во всех других, наркотики убивают.

Я наркоман, я употребляю героин, в моей жизни нет ничего кроме наркотиков.

Я лежу на узком диване в своей гостинке, пропахшей кислыми бычками дешевых сигарет, истлевшими носками, потом и затхлой пылью. Я лежу на диване, вытянувшись на его узкой плоскости, как галстук-селедка. Чихаю, чихаю, чихаю приступами, без остановки.
Меня кума-а-а-а-ри-и-ит...

Меня зовут С., я выздоравливающий наркоман.

Моя история употребления началась примерно так..

Сначала мы с Андреем кололи по 1,5-2"куба" 4-5 раз в месяц.

Приблизительно в это-же время я попробовал LSD. LSD мне не понравилось. Было чувство полной бесконтрольности над ситуацией.

Такие наркотики мне и в последствии не нравились - галлюциногены.

Я попробовал поганки, они тоже меня не задели.

В это-же время я ел циклодол, седнокарб, феназепам. Таблетки мне не понравились, кроме седнокарба, его я ел и потом много раз.

В конце концов после этих опытов я понял, что лучше чем "черное" ничего нет.

Для кого-то то, что я пережил покажется невероятной историей, для кого-то будет очень близка, кто-то даже не взглянет.

Но для меня это не имеет большого значения, так как в Братстве учусь уважать любое мнение, любой натуры. Даже если один-единственный человек прочитает и задумается, для меня это будет большой радостью. Прочитаю про себя Нашу Молитву и начну свидетельствовать.

Привет, меня зовут Борис и я нарко-зависимый или Ciao, mio nome Boris e sono tossicodipendente, как говорят в моей группе. В прошлую субботу мне исполнился 1 год и как принято расскажу о моём пути, его негативной и позитивной частях.

Все началось еще в школе. Я - левша.

Меня заставляли писать правой рукой, били линейкой.

Я хотел бросить вызов тем, кто был несправедлив ко мне, протестовал, скандалил, позволял себе разные выходки.

К тому же, мне хотелось как-то выделиться, чтобы на меня обратили внимание. И я вел себя соответственно.

Родителей и учителей я считал не то чтобы врагами, но людьми, которые меня не понимают.

Они навязывали мне то, чего я не хотел делать.

Я не считал нужным, например, изучать пение.

Но это было обязательно, и никто не интересовался моим мнением.

Это вызывало чувство протеста, который я не умел выразить, и мне просто хотелось сделать что-нибудь назло.

Я жил в Ташкенте, а там у каждого растет свой куст марихуаны или анаши.

Это как виноград в Молдавии -там принято хвастаться друг перед другом урожаем.

Поэтому для меня анаша никогда не была чем-то сверхъестественным, и когда пришел возраст, когда хочется пожить полной жизнью, марихуана как-то очень естественно стала частью моей молодой жизни.

Я учился в фармацевтическом училище, обожал рок музыку (пытался играть на барабанах - это моя несбывшаяся мечта) и другие удовольствия: «рок-н-ролл, девочки, наркотики».

Моя история банальна, но такое может случиться с каждым …
Я родилась в небольшом городке, недалеко от Вязников. Мои родители – достаточно обеспеченные для Вязников люди. Я росла в благополучной семье, ни в чем не нуждалась. Поэтому неудивительно, что учиться после школы поехала во Владимир. Поступила на контракт на очное отделение архитектурного факультета и начала постоянно жить здесь у тети. Мне повезло и с родственниками: тетя - просто чудо, любит меня как родную дочь. Да, забыла сказать, без ложной скромности: я - красива. Похожа на девушку с модной обложки, даже пару раз участвовала в конкурсах красоты, выступала на «Владимирской красавице». Мест там, правда, не заняла и гран-при не получила. Про внешность я упомянула не случайно… Именно из-за нее да и из-за своей наивности я сейчас наркоманка.
Первый раз я попробовала наркотики в 13 лет. Да и то это была ерунда – пара затяжек травы вместе с друзьями - приятелями в соседнем подъезде. Городок у нас был маленький, делать по вечерам было нечего, вот мы и собирались либо в подъезде либо в квартире. Был и алкоголь: сначала всем известные отвертка и ягуар, а потом я уже попробовала все, что горит.
Но серьезные наркотики я попробовала благодаря приезжим ребятам - они ехали мимо Вязников в Москву и остановились отдохнуть в гостинице. Я шла с подругой по улице, они проезжали мимо, завязался разговор. Вечером они заехали за нами и мы вместе поехали в единственный местный клуб. Там они предложили пару непонятных таблеток, пообещав, что после них будет очень весело. Почему бы и нет? На тот момент я и представит себе не могла, к чему мое легкомыслие приведет через несколько лет. Мы согласились попробовать. Да и парни мне понравились.. от них веяло какой-то свободой, они будто принадлежали другой, более насыщенной и интересной столичной жизни. В клубе я ощутила какую- то непривычную легкость, необыкновенную веселость, постоянно хотелось двигаться, общаться. Усидеть на месте было невозможно. Музыка отдавалась какими-то необычными ритмами в моем сознании, огни сливались в бесконечный крутящийся шар. Все вокруг мелькало и плыло… Ощущения были удивительные, я была в каком-то необычайном мире…Пришла в себя я только дома. Голова раскалывалась, тело болело от диких вчерашних танцев, что было после клуба я уже не помнила. Потом узнала, что те таблетки были феном, или амфетамином, попросту говоря, химическим наркотиком, от употребления которого страдает психика и интеллект, так как он поражает клетки головного мозга….
Второй раз я попробовала наркотики уже переехав во Владимир. Мне, провинциалке из маленького городка, был удивителен большой город… Обилие магазинов, кафешек, развлекательных центров….Влекла к себе и ночная жизнь. Однажды в клубе мы познакомились с молодыми людьми. Они были энергичными, позитивными и неестественно веселыми. Но что-то в их веселости заставляло задуматься о том, все ли с ними в порядке…. Ребята нюхали кокаин. Нечасто. Раз или два в месяц. Они-то и предложили нам попробовать кокаин. Говорили, что это не химия, натуральный продукт, от которого нет никаких последствий. Я даже удивилась их настойчивости…. Одна дорожка кокаина стоит около тысячи рублей. Недешевое удовольствие. За ночь можно использовать от одной до четырех дорожек. Зависит от стажа наркомана и особенностей его организма. На вкус кокаин слегка горьковатый, на языке появляется ощущение онемения, легкой анестезии. Тогда я еще не знала, что зависимость может развиться даже после единственного употребления наркотика…
Мы снова решили «попробовать». Ощущения вначале были странные: голова закружилась, все поплыло перед глазами. Через несколько минут пришло ощущение спокойствия и какого-то внутреннего расслабления, сменившееся затем эйфорией. Хотелось двигаться, общаться, все люди казались друзьями, настроение было прекрасным. Тактильные ощущения воспринимались гораздо ярче чем обычно…Ночь засияла огнями…. Мы сменили три клуба и не почувствовали усталости. Кокаин дает ощущение внутренней силы, подъем духа, бодрость...Кажется, будто ты можешь все! Я стала употреблять наркотики регулярно - по выходным. Благо желающих нас угостить было достаточно. Понедельник называется тяжелым днем не просто так. За него я приходила в себя после наркотического угара..
А на буднях мы часто курили траву, чтобы расслабиться… С ней и фильмы казались веселыми, и разговоры интересными.. Время текло незаметно..В университете я почти не появлялась…Ходила по магазинам, смотрела телевизор, виделась с молодым человеком. Нас познакомил общий знакомый, начались встречи и отношения…он меня гораздо старше. Чувств к нему у меня нет ….но мы проводим с ним время, развлекаемся, он помогает мне материально. Из-за постоянных пропусков меня отчислили из университета. Полгода после отчисления пронеслись незаметно: все те же скучные будни, когда нечем заняться. И яркие выходные…Правда, я стала замечать, что для того, чтобы достичь того же эффекта как и раньше, мне приходилось увеличивать дозу. С наркотиками проблем не было - мне доставал их знакомый дилер, за деньги от моего спонсора. Да и на after-party нас без проблем угощали и феном, и кокаином. Многие известные в городе люди - политики, бизнесмены, общественные деятели, «золотая молодежь» - употребляет легкие и даже тяжелые наркотики постоянно или раз от разу... Я не пытаюсь оправдать себя, просто очень легко поддаться соблазнам большого города и любопытству испытать новые ощущения….
Сейчас мне 22 года. Я восстановилась в университете не без помощи своего нового друга. Правда, учиться я так и не стала. А зачем? Ведь почти всю сессию можно купить, чертежи заказать, да и желания что-то делать у меня особого нет….Недавно я сделала аборт.. Рожать не хочу. Да и другу не нужен был ребенок. Врач сказал, что с моим здоровьем мне вообще не стоит иметь детей. Спросил про наркотики, упрекнул за курение. После аборта у меня началась депрессия... состояние такое, что не хочется выходить из дома, никого видеть…хочется просто умереть. Боль и грусть я заливала алкоголем, сама не замечала, как стала выпивать все больше.. Просто чтобы забыться и не думать о потерянном ребенке и своей беспутной жизни.
Начались мои первые ломки, ведь я неделю сидела дома и со мной не было ни таблеток ни порошка.. Ощущения были страшными: все тело ломает и трясет, то поднимается температура, то бросает в озноб. Ко всему этому добавляется расстройство желудка и дикая боль в мышцах…Будто болеешь гриппом в первые дни, но в шесть раз сильнее…. Друг меня бросил. Сказал, что ненормальная истеричка ему не нужна. Да я и правда стала неуравновешенной, легко выхожу из себя, нервы на пределе…. Спасает только порошок...хотя бы раз в неделю. Чаще не могу, да и финансы не позволяют. Друзья от меня отвернулись, говорят, что у меня проблемы. Надо лечиться, но пока я этого не хочу…Что будет дальше? Время покажет, а пока я не хочу думать о будущем…